Читать книгу "Дорога к себе - Татьяна Герцик"

– Знаешь, я думал, ты чопорная кукла, а ты огонь девка! Молодец! Уважаю! – и он подал ей большую ладонь.

Василиса пожала протянутую руку и внезапно захлюпала носом. Слово «огонь» напомнило ей те далекие времена, когда она была хирургической сестрой, и все ее ласково называли «огоньком». А сейчас она кто? Чопорная кукла? В кого же она превратилась?

Всю смену в ее голове вертелся один вопрос: что ей делать? Она не хотела быть чопорной куклой, но и стать прежней не могла. Во всяком случае, рядом с Виталием. Но и уйти от него невозможно, она же его любит.

Закрыв глаза, представила, как уходит от него, и грудь тут же сдавило неприятное чувство утраты. Нет. Этого она сделать не может.

После смены купила продукты в супермаркете и поплелась домой. Почему-то перед подъездом огляделась. Показалось, что за ней следят. Может быть, где-то рядом Борис? Но вряд ли он стал бы прятаться. Вздохнув, вошла внутрь. Не пользуясь лифтом, дошла до своего этажа. Уже около квартиры вдруг поняла, что с удовольствием поболтала бы с Борисом. И не только поболтала?

Ужаснувшись своим мыслям, быстро открыла дверь и вошла. Разложив продукты, зашла в большую комнату и поразилась. Виталий смотрел футбол! Это было так странно, что она пару минут стояла молча, не зная, что сказать. Наконец выдавила:

– И какой счет?

Виталий с недоумением посмотрел на нее.

– Какой счет?

– Обыкновенный. Счет игры. Ты же футбол смотришь.

Он уже осмысленным взглядом посмотрел на экран телевизора.

– Черт! Нет, матч я не смотрю. Даже не заметил, кто с кем играет. Просто задумался.

Василиса не хотела спрашивать, но не удержалась и спросила:

– О чем?

– Да так, о том, о сем. О жизни, одним словом.

Его ответ был отвратительно уклончивым, и прежняя Василиса непременно выяснила бы все до конца, но нынешняя никаких выяснений не хотела. Кто знает, чем закончится подобное выяснение? Она испуганно улыбнулась и поспешно ретировалась на кухню. Виталий сумрачно посмотрел ей вслед.

На следующий день у нее была ночная смена. Ксан Ксаныч, сменивший отношение к ней с пренебрежительно-равнодушного на уважительно-компанейское, между делом рассказал пару довольно забавных анекдотов, и Ася, позабыв про свое упадническое настроение, даже посмеялась. Но скоро ее настроение было окончательно испорчено.

Часов в шесть утра они привезли больного с подозрением на аппендицит в хирургическое отделение областной больницы. Ксан Ксаныч ушел в приемный покой, а Ася осталась в скорой, что-то у нее начала болеть голова, что с ней бывало чрезвычайно редко. Виталий этой ночью был дома, и она с горечью подумала, что он старается так выбирать смены, чтобы встречаться с ней как можно реже.

Чтобы было легче дышать, приоткрыла окно и легла на кушетку, надеясь, что голова пройдет. Из больницы вышли двое женщин в белых халатах и остановились возле старой липы неподалеку. Закурили и завели неспешный разговор.

Ася хотела закрыть окно, она не выносила запаха табака, но фамилия Петров заставила ее руку замереть на полдороге.

– Он, бедняга, скоро жить будет на работе. Дома, видимо, вовсе невмоготу.

Василиса замерла. Виталию дома невмоготу? Почему? Что она делает не так?

– И ведь всем видно, что он несчастен. Только его женушке невдомек. Что за баба такая? Или ей лишь бы рядом кто-то был? Как можно так терроризировать хорошего человека?

Они говорили что-то еще, но из приемного покоя вернулся Ксан Ксаныч, и они отправились на станцию. Василиса, оглушенная услышанным, сидела бледная и отрешенная. Доктор сочувственно проговорил:

– Что, так голова болит? Может, домой пойдешь? Смена все равно кончается. Давай мы тебя до дому подбросим?

Ася покорно согласилась. Все равно работать сил нет. Водитель довез ее до дому, и она вышла у подъезда, махнув коллегам рукой в знак благодарности. Дойдя до квартиры, посмотрела на часы. Восьмой час. Виталий наверняка уже собирается на работу. Она открыла дверь своим ключом и вошла. На сердце было тревожно. Отчего-то встречаться с мужем не хотелось совершенно. Осторожно огляделась. Виталий завтракал на кухне. Он никогда не выходил из дома без плотного завтрака. Как он говорил, чтобы не свалиться от голода посредине операции. В его жизни всякое бывало, порой он не успевал за весь день сжевать и бутерброд.

Ася тихонько прикрыла двери и на цыпочках прокралась в спальню. Вот уйдет Виталий, она спокойно перекусит и отоспится. Может быть потом, на свежую голову, она сможет что-то решить.

– Галина, ты меня уже достала своими нравоучениями! – Виталий говорил на редкость злым голосом, Василиса такого от него еще не слышала.

Галина? Ася знала только одну Галину – свою невестку. Неужели Виталий говорит с ней? Но о чем? О каких нравоучениях речь?

– Да, я не люблю Асю! Она хороший человек, даже замечательный, но я ее не люблю, ты права!

У Василисы из глаз сами собой покатились слезы, но она этого не замечала. Подслушивать чужие разговоры нехорошо, но сил уйти не было.

– Я напрасно женился, это верно. Но что я испортил ей жизнь, это ерунда! Неизвестно еще, кто кому ее испортил!

Раздался шум. Василиса, опомнившись, метнулась в спальню и затаилась за дверью. В комнату вслед за ней, не заметив ее, заскочил раздосадованный Виталий, схватил лежащую на трюмо барсетку, и выбежал из квартиры. Хлопнула входная дверь, и Ася на ватных ногах выползла из своего укрытия.

Что это за день сегодня? То одно ненужное откровение, то другое. Судьба? Она уныло вытерла слезы. Надо уходить, ничего больше не остается.

Она написала записку Виталию, положила ее на видном месте, собрала вещи и вышла из квартиры. Сумка и чемодан оттягивали руки, но она этого не замечала. Медленно шла по дороге, вспоминая жестокие слова Виталия. И зачем она согласилась стать его женой? Какую глупость сделала! Ведь знала же, знала, что он любит Ольгу, и все равно невесть на что надеялась. В груди разгоралась злость на саму себя. Мимо пролетали машины, но она не обращала на них внимания, идя с траурно опущенной головой.

Борис осматривал почти достроенный дом на улице Зареченской, когда раздался телефонный звонок. Дед! У него сильно забилось сердце. Дед никогда не звонил просто так. Что опять стряслось?

– Боря, если тебе интересно, то Василиса идет по улице одна, тащит тяжеленный чемодан, и чем-то жутко расстроена.

Борис кинул на ходу прорабу:

– Потом договорим, продолжайте работу! – и помчался вниз. Завел стоящий у здания Мерседес и рванул к дому Василисы. По дороге позвонил деду.

– Дед, ты что, так и следишь за ней?

Иван Ярославович степенно поправил:

– Ну, скажем, наблюдаю.

Борис скептически хмыкнул.