Читать книгу "Страна джунглей. В поисках мертвого города - Кристофер Стюарт"

Посол, взяв увеличительное стекло, начал читать секретную депешу, а Морде с изумлением увидел, как на его лице заиграли эмоции. «В какой-то момент мне показалось, что у него на глазах появились слезы», – с истинным облегчением отметил он в своем рапорте.

Воспользовавшись этим удобным моментом, Морде изложил план, позволявший в короткий срок закончить войну. Еле справляясь с волнением, он сказал, что немцам пришло время самостоятельно «избавиться от Гитлера» и что союзники не прекратят бомбардировок до тех пор, пока фюрер не будет «захвачен в плен или ликвидирован».

Морде сказал, что его план предполагает создание в Германии подпольной группы союзников, которая в подходящий момент сможет поднять восстание и схватить Гитлера. Он хотел, чтобы руководство всей операцией взял на себя фон Папен. Ему нужно было подобрать необходимых людей внутри Германии и проследить за всеми этапами выполнения плана. После поимки, сказал Морде, Гитлера «можно будет самолетом вывезти из Германии на территорию, находящуюся под контролем американцев».

Фон Папен кивнул, смотря Морде прямо в глаза.

Потом он начал задавать вопросы. Что будет с Гитлером, поинтересовался фон Папен, если он попадет в руки американцев: «Получит ли он статус военнопленного?»

Этого Морде не знал, но предположил, что «отношение к нему будет определяться его статусом бывшего главы государства, а содержаться он будет в каком-нибудь безопасном месте».

Посол сказал, что ему нужно время, чтобы все обдумать. Провожая Морде, фон Папен положил ему на плечо руку и, наклонившись прямо к уху, негромко сказал: «Вы даже не представляете, какое сильное впечатление произвела на меня эта беседа». Такого эмоционального признания Морде от него никак не ожидал. Показав на стоящий напротив посольства автомобиль, фон Папен вдруг добавил: «В этой машине сидят люди, чья задача – защищать меня. Им было приказано стрелять, если бы вы попытались меня убить».

В ту ночьМорде вернулся на конспиративную квартиру и приготовился ждать момента, когда фон Папен, обдумав предложение, сможет озвучить свое решение.

В шпионской работе ждать приходится часто и подолгу, и в эти периоды Морде нередко возвращался мыслями в потерянный город. Вспоминал далекий Гондурас, полумрак, царящий в зеленых дебрях джунглей, европейцев и американцев, бежавших на берега тамошних рек из мира, охваченного войной, в которой теперь участвовал и он.

Что стало с лагерем Улак? А с Берком? Как дела на банановой плантации «немцев»? Как поживают индейцы тавахка?

Год шел за годом, и Морде не переставал беспокоиться, что в его отсутствие город найдет кто-нибудь другой. Ему нужно было как можно скорее вернуться.Он следил за новостями, чтобы не пропустить сообщения о новых экспедициях. Тем временем до него дошли слухи, что и его друг Лоренс Браун тоже стал участником этой страшной войны.

В первом из трех писем, направленных в адрес Клуба исследователей, Морде написал: «Я намерен вернуться в Гондурас, как только позволит сложившаяся в мире обстановка. Там еще очень многое надо сделать».

Тем не менее, несмотря на воспоминания о древних руинах и все разговоры о грядущем возвращении в Гондурас, он все глубже и глубже погружался в свою шпионскую работу. Дело в том, что, позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли, любой агент в военное время ставил под угрозу собственную жизнь.

Бездна отчаяния

Уже наступила ночь, а мы все карабкались вверх по склону горы. Рассказанная незнакомцем история произвела на нас гнетущее впечатление, и последние часы мы почти не разговаривали друг с другом, снова и снова прокручивая ее в головах. Потом Панчо нагнулся и показал на отпечатавшиеся в грязи следы звериных лап. «Ягуар», – сказал он. Судя по всему, хищник был неподалеку. Жара высосала из меня все силы, и я плелся в самом хвосте нашей группы. Через некоторое время мои спутники стали один за другим исчезать из виду. Сначала пропал Панчо, потом – Анхель. Вскоре куда-то подевался и Крис.

Я на минуту остановился, и меня разобрал истерический хохот. Внезапно я оказался совершенно один в этих поганых джунглях, и ситуация виделась мне совершенно естественным результатом всего, что я делал до сих пор.

Пытаясь не паниковать, я наконец сдвинулся с места и побрел дальше, по щиколотку утопая в чавкающей грязной жиже и надеясь вот-вот снова увидеть спины своих товарищей. Некоторое время я шел достаточно быстро, стараясь поддерживать себя позитивными мыслями и уверенностью в том, что мне вполне по силам шагать, не падая лицом в грязь. Но тут я неожиданно для самого себя очутился в зарослях трехметровой травы с острыми, как бритва, краями, отрезавших меня от всего внешнего мира. Сколько я ни надеялся, что с минуты на минуту выйду на простор, заросли все не заканчивались и не заканчивались. Я поскользнулся и упал, намочив штаны и набрав полные ботинки жидкой грязи, порезал руку об острый камень и порвал на груди рубашку. Москиты превратили мое тело в месиво из кровавых волдырей, жутко чесалась отрастающая борода. Я попытался перепрыгнуть через большую лужу, но вместо этого споткнулся и рухнул в воду.

Именно в этот момент я понял, что не могу идти дальше. Я упал под высоким махагониевым деревом и начал звать Криса, Панчо и Анхеля. «Ау!» – кричал я, но мой голос тонул в пульсирующем гипнотическом гудении миллионов насекомых. Я не дождался ни эха, ни ответа. Мне было трудно дышать. Я так устал, что не мог подняться на ноги. Я вообще не чувствовал своих ног. Веки словно налились свинцом.

Сидя в грязи, я снова и снова вспоминал молодого человека, торопившегося повидаться со своим умирающим сыном. Наверно, ему не доведется отпраздновать первый день рождения малыша… а я только что пропустил четвертый день рождения своей дочери. Я вспоминал мертвеца, увиденного на дороге несколько недель назад. Агрессивное одиночество джунглей давило на меня тяжеленным камнем. Пираты, змеи, малярийный воздух, кровожадные ягуары… я постоянно рисковал здесь своей жизнью, но ради чего? Мне вспомнилось, как Эми когда-то сказала: «Нам нужно вместе создавать для себя воспоминания».

В душе у меня царила полная разруха. Чем дальше я уходил в джунгли, тем больше отрывался от своей семьи. А они без меня прекрасно обходились… Что же я наделал? Я открыл свой блокнот на чистой странице и, нацарапав «я дошел до точки», начал плакать и смеяться одновременно.

«Никогда еще я не получал от жизни такого удовольствия»

Предложение встретитьсяеще раз поступило от фон Папена уже на следующее утро. Он сказал Морде, что будет ждать его в частном доме на острове Принкипо. На катере до этого острова, расположенного в Мраморном море, можно было добраться приблизительно за час. Прибыв на место, шпион обнаружил, что в доме никого, кроме посла, нет. Он сказал, что приехал на своем персональном катере, чтобы встретиться с глазу на глаз и избежать слежки. Всю прошлую ночь фон Папен обдумывал сделанное ему предложение. Свои мысли он изложил на трех листах бумаги, которые намеревался уничтожить сразу же по окончании встречи.