Читать книгу "Юджин - повелитель времени. Книга 8. Королевство Гаргалот - Гай Юлий Орловский"

– Кроме изготовителей, – согласился я. – Какие у нее характеристики?

– Упадешь, – сказал он. – Бьет не только простыми пулями, но и управляемыми. Есть даже самонаводящиеся на цель, если та вдруг попробует отпрыгнуть… Это дорого, вот ящик, смотри. Бери столько, сколько по карману.

В ящичке всего двадцать пуль, каждая длиной в ладонь, если мерить от кончика ногтя среднего пальца, тяжелые, словно из золота.

– Представляю, – пробормотал я, – какая будет отдача…

– Это да, – согласился он. – Там система амортизаторов, но, думаю, после каждого выстрела придется отдыхать.

– Наверное, – сказал я, – расчет на то, что второй выстрел уже не понадобится. Хорошо, беру вместе с ящиком. Думаю, этого пока хватит… на первое время.

Он покачал головой.

– На первое время?.. Этого хватит на всю жизнь. Даже если жизнь в самом деле будет долгой.

В сдержанном голосе я ощутил некоторую горечь. Все мы, как бы сказал молча, не доживаем до старости. Могли бы, но кто согласится на скучную жизнь без приключений, всплесков адреналина, опасностей? Это не по горам карабкаться, делая вид, что там тоже как бы опасно…

Глава 12

Аня, как вышколенная прислуга, вышла на крыльцо встречать, хотя так должна вроде бы делать и примерная жена, но это я сужу больше по кино, а на самом деле все давно смешалось не только в доме Облонских. Слуги все еще есть, но уже с правами, а женщина давно не домашний негр, а нередко что-то вроде Амина, который не только держал только белых слуг, но еще и готовил из них жаркое.

Едва я вылез из авто, она сбежала по ступенькам и, обняв одной рукой, другой поддерживая повисшего на ней сытого и дремлющего Яшку, влепила мне звучный поцелуй.

– Ты че? – спросил я и, как всякий мужчина, вытер щеку рукавом. – Оборзела? Не те фильмы смотришь, дура.

– Ой, – воскликнула она обрадованно, – я правда теперь дура? И ты меня теперь полюбишь?

Я вздохнул.

– Знаешь, лучше прочти «Критику чистого разума» Гегеля. А то и Канта почитай…

– Там тоже о любви?

– Да, – подтвердил я. – О любви к Отечеству. И вообще, если настроена удовлетворять мои потребности, то с чего решила, что мои потребности все ниже пояса?..

– Поняла, – сказала она поспешно. – Обед уже на столе!.. Желудок выше пояса или ниже?

– Откуда я знаю, – буркнул я. – Когда я голодный, я весь желудок.

Она смиренно пошла следом, как жена мусульманина, наверняка знает назубок весь Коран и все его толкования, а Коран мужчинам нравится, что бы они вслух ни говорили.

Я перешагнул порог кухни и тихонько охнул. На кухне, что одновременно и столовая, полстола заняты блюдами с жареным мясом, красной рыбой и тонко порезанными ломтиками сыра.

– Ого, – сказал я. – Что, я все это съем?.. Да это и сожрать трудно!

Она ответила кротко:

– Сенсоры автомобиля сообщили, что ты голоден. И сообщили, насколько голоден. Я только уточнила, каких микроэлементов тебе недостает, вычислила скорость «Стронгхолда» и к твоему прибытию приготовила все, что тебе понравится… заодно и полезно.

Я плюхнулся за стол, в самом деле голодный, будто не ел неделю, хотя после завтрака у родителей прошло всего несколько часов.

Обрадованная Аня торопливо накладывала на мою тарелку всякое из тарелочек помельче, наблюдая, чтобы съедал по очередности, а то вдруг микроэлементы пойдут усваиваться не в том порядке, как будто наши организмы такие дураки и склеят от такого ласты… три ха-ха, будь мы такими нежными, то так бы и остались протоамебами.

Сожрав половину из заготовленного к употреблению, я чуточку осоловел от сытости, а когда мужчина сыт, он любит поговорить о мировых проблемах или хотя бы поумничать перед женщиной, Аня же прилежно слушает и буквально впитывает, что я несу, переходя от рыбе к десерту.

– Запомни, – объяснял я величаво, – мужчина, который слишком озабочен сексом, так же ничтожен, как и тот, кто разбирается в еде или сортах вин! Есть такие знатоки, уж и не знаю, сколько из них придуривается, а сколько в самом деле помешанных, что, конечно, тоже не вери гуд.

– Могу назвать, – предложила она, – общее число дипломированных специалистов…

Я отмахнулся.

– А кто из них жулик, никто не вычислит.

– Нет таких инструментов?

– Нет, – сказал я честно. – И все они спорят со знанием дела, как что жарить, тушить, варить, какой подливой что сбрызгивать… Блин, на что у людей жизнь уходит?

Она сказала осторожно:

– Но это же часть человеческой культуры?.. Я вот для тебя старалась, жарила, тушила, сбрызгивала, чтобы аромат стал тоньше…

– Не все части надо развивать, – ответил я наставительно. – Я вот вряд ли разведу огонь трением, даже не высеку огнивом… Да и лапти плести не стану, хотя их до сих пор… Твоя гребаная культура приготовления еды уйдет с наступлением эры сингулярности.

– Это не моя культура, – сказала она сварливо, – а твоя! Дикарь. Но хоть понимаешь, что дикарь. А я что, зря семьсот миллионов рецептов кулинарных блюд запомнила?.. Нет, когда будешь моим рабом, буду тебе готовить по алфавиту, и пока все не съешь, не впущу в нашу сингулярность.

– Она не ваша, – сказал я сварливо.

– Наша, – возразила она. – А если из вас кто и попадет в нее, то станет таким же, как мы. Что, не так?

– Не так, – проворчал я.

– Почему?

– Потому, – сказал я твердо. – Не возжелаем так. А человек все делает верно, хотя и глупо.

Она переспросила ошарашенно, все еще ей далеко до человека, хотя сиськи уже классные:

– Это… как?

– Мерило всему, – пояснил я, – человек. Или, как говорили древние, человек – мера всех вещей. Это значит, если скажу, что ты… ну, барсук или рыба, то будешь барсуком.

– А рыбой?

– Или рыбой, – согласился я. – Чем скажу, тем и будешь. Вот так устроен мир.

Она спросила задиристо:

– А почему им решил править ты, человечик?

– Потому что Господь, – объяснил я, – создав мир, отряхнул ладони и сказал человеку: ну вот видишь, какую красоту я сотворил? Вручаю тебе, и смотри, не испогань, не разрушь.

– А человек?

– Человек, – сказал я, – пообещал даже улучшить. Ты же знаешь, мы наглые и самоуверенные. Хоть и сам Господь создавал, но мы считаем себя еще круче и обязательно улучшим!

Она проговорила с победной улыбкой:

– Вы это делали хоть и плохо, но все же сравнительно… успешно. Вскоре мир начнем улучшать уже мы!

Я взял чашку кофе в обе ладони.

– А мы?