Читать книгу "Героиня второго плана - Анна Берсенева"

– Держите меня, пожалуйста, за шею, – вежливо сказал юноша.

– Свет надо выключить, – невпопад брякнула Серафима.

– Обязательно.

Он выключил свет, ногой закрыл за собой дверь читального зала и понес Серафиму по коридору. Он шел легко, как будто не чувствовал ее тяжести.

– Мне очень неловко, что я вас так затрудняю, – проговорила она. – Как вас зовут?

– Арсалан. А вас Серафима Евгеньевна, я знаю. Не беспокойтесь, вы не тяжелая.

Дверь в свою комнату Серафима не запирала. В этом не было необходимости: и взять у нее было нечего, и, главное, не могла она представить, чтобы кто-нибудь здесь захотел ее ограбить.

Мебели в комнате почти не было – железная кровать с провисшей сеткой, тумбочка, служившая также и столом. Одежду приходилось вешать на гвозди, вбитые в стену.

На кровать Арсалан и посадил Серафиму.

– Может быть, вызвать вам «Скорую помощь»? – спросил он.

– Что вы, не надо! – воскликнула она. – Что мне им сказать? Я завтра сама в поликлинику пойду.

– Завтра суббота, – возразил Арсалан. – Потом воскресенье. Поликлиника не работает.

– Ну… Может быть, за два дня как раз само и пройдет.

– А если не пройдет?

Он смотрел доброжелательно, но его взгляд казался Серафиме загадочным. Глаза как узкие угли, и так же непроницаемы, как сколы антрацита.

– Надо вам полечиться, – не дождавшись от нее ответа, сказал Арсалан.

– Я даже не знаю, от чего лечиться. – Она пожала плечами. – И тем более у кого.

– Надо к ламам поехать.

– К ламам? – Серафима улыбнулась. – Но какое я к ним имею отношение? Не думаю, что они станут меня лечить.

Вообще-то она не считала посещение лам лечением, но говорить об этом приветливому юноше, конечно, не собиралась.

– Они вас полечат.

Он произнес это таким уверенным тоном, что Серафима не стала возражать. Пусть думает, что она с ним согласна. В конце концов, она понятия не имеет, где находятся эти ламы и как к ним попасть, поэтому все равно не добралась бы до них, даже если бы и намеревалась это сделать.

– Надо в Иволгинский дацан, – сказал он. – Там эмчи-ламы есть, они Чжуд Ши знают, это книга старинная, по ней лечат.

– Арсалан, спасибо вам за беспокойство. – Серафима улыбнулась. – Но я не…

– Я туда все равно собирался. И мать просит, чтобы съездил, танку для нее привез.

– Кого чтобы привезли?

– Танку Зеленой Тары. Это как у вас икона, – объяснил он. И попросил: – Давайте вместе поедем?

Так прост и так трогателен был его тон и его слова, произнесенные почему-то как просьба, что у Серафимы язык не повернулся бы сказать «нет», даже если бы она была категорически против.

А она не была категорически против. Ей было все равно, как провести завтрашний день, да и не только завтрашний.

– Давайте съездим, – кивнула она. – Только…

– Мой старший брат шофер, на «газике» ездит, совсем новый «газик» ему дали. Завтра у него выходной, он нас отвезет. Я за вами рано утром приеду, хорошо?

Серафима снова кивнула.

– А сейчас вы наденьте, пожалуйста, пальто, – сказал Арсалан.

– Зачем? – не поняла она.

– Уже осень, и холодно, – все с той же вежливой серьезностью объяснил он. – А туалет на улице. Я вас туда отнесу и обратно, а то как же вы всю ночь будете?

– Боже мой, что вы?! – воскликнула Серафима.

У нее даже в носу от неловкости защипало.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Темно, никто не увидит.

Он был невозмутим, как Будда. Когда Серафима была маленькая, то разглядывала картинки в большой французской книжке про разные религии и запомнила спокойное, приветливое лицо золотой статуи, изображающей Будду Гаутаму.

– Спасибо… – пробормотала она.

И подняла руки, чтобы снова обнять Арсалана за шею.

Глава 14

– Когда-то к ламам на Ольхон ездили, на остров. Но это очень давно, до революции еще. На Ольхоне мыс Бурхан есть, на нем скала, две вершины у нее, на скале Шаманская пещера. Но шаманы в нее перестали ходить, а со всего Забайкалья ламы приезжали туда молиться, говорили, там наш Бог живет, из Монголии туда переселился, спасения искал. Чингисхан тоже там жил. Но туда женщинам нельзя. И если у кого покойник в роду, тоже нельзя. Хорошо, что Иволгинский дацан теперь открыли. Буряты храбро с фашистами воевали, Сталин за это разрешил открыть.

Голос Арсалана звучал так ровно и спокойно, что глаза у Серафимы закрывались сами собою. Она давно уснула бы, если бы не пейзаж за окном.

Только выехав из города, она поняла, что означают слова «красивая природа», полгода назад прочитанные ею в письме Розы Соломоновны. И они лишь очень приблизительно передавали то, что открывалось взгляду.

Улан-Удэ не очень был похож на город, скорее на поселок с несколькими старинными купеческими домами – Серафиме больше всех нравился дом купца Немчинова с башенкой, – с несколькими новыми, построенными перед войной, и со множеством разномастных деревянных домиков, разбросанных по окраинам без всякого видимого плана.

Но все-таки это был город, и ощущение человеческого присутствия было в нем слишком явственным. А здесь…

Серафима не могла отвести взгляд от проплывающего за окном пространства. Все оно горело золотом. Как фигура Будды, о которой она вчера вспомнила. Это было золото осеннего редколесья и золото травы, которая должна была бы казаться просто пожухлой, но почему-то казалась именно золотой.

За всю дорогу брат Арсалана – его звали Амарсана – не произнес ни слова. Он как раз совсем не был похож на добродушного Будду, лицо его словно из камня было высечено.

Говорил Арсалан – Серафима поняла, для того, чтобы она не скучала. Он рассказывал об огромном валуне, который лежит в Байкале, а в полнолуние оживает и превращается в черепаху, и она защищает Байкал от Черного шамана, который хочет похитить из озера Белую Жемчужину. И о пещере на острове Ольхон рассказывал, и о книге Чжуд Ши, в которой на льняных страницах описаны все болезни, какие есть на свете, и сказано, как их лечить и каким должен быть врач, чтобы их вылечить.

– Откуда вы все это знаете, Арсалан? – спросила Серафима. – Это так интересно! Как сказка огромная, бесконечная.

– Это не сказка. – Он улыбнулся. Сверкнули антрацитовые загадочные глаза. – Это все буряты знают. У нас много такого.

Иволгинский дацан был похож на обычный деревянный дом, обшитый тесом. Только крыша у него была необычная: края ее были загнуты кверху, как поля шляпки у гнома.

Идти Серафима по-прежнему не могла, но теперь это ее почему-то не пугало. Так же, как не смущало то, что Арсалан несет ее на руках.