Читать книгу "Принцесса льда - Евгения Ярцева"

Здесь тоже все выглядело по-летнему. Оранжевые стены, желтые столики, на стойке – сияющий, как солнце, самовар, окруженный штабелями чайных чашек. За витриной – блины и оладьи с яркими джемами, палочки с салатами веселых оттенков, разноцветные пирожные. Кассир под сенью самовара выбил чек, выдал им пустые тарелки со стоячими номерками, напоминавшими статуэтки на постаменте, и пузатый чайник. Чашек можно было взять хоть две, хоть три, хоть десять, а подливать чай из самовара – до бесконечности. Не успели они сесть за столик, как официант в желтом фартуке и оранжевом колпаке обменял номерки-статуэтки на заказанную еду.

Разговор теперь шел о фильмах. Гоша тоже любил «Квартиру» и доказывал, что все происходящее в фильме – роман, который пишет главный герой. И что концовка в «Адвокате дьявола» – гениальная, ее главная идея – дьявола нельзя победить раз навсегда, ему нужно противостоять постоянно. Они спорили, мог ли Вашингтон в последних кадрах «Дежа вю» оказаться живым и невредимым или это неправдоподобно, потому что у него только одно тело, и соглашались, что «Шестое чувство» – лучший фильм Шьямалана, но «Таинственный лес» и «Знаки» тоже ничего. Маша рассказывала, как от страха не могла уснуть, когда впервые посмотрела «Знаки», а сама краем глаза наблюдала за посетителями кафе. За соседним столиком сменяли друг другу удивительные персонажи. Сперва там сидел благообразный бомж и с достоинством поглощал блины с вареньем и шоколадом. Потом долго пил чай человек-великан с обожженным лицом. Глядь – место великана уже заняли два существа с умопомрачительными прическами, на вид чистокровные инопланетяне…

– Но мой самый любимый фильм – «Пролетая над гнездом кукушки», – сказал Гоша.

– Мой тоже, – Маша оторопела от такого совпадения. – А актер у тебя любимый кто?

– М-м-м, даже не знаю, – Гоша задумался.

– Мой – Энтони Хопкинс.

«Мой тоже», – ожидала услышать Маша. Но вместо этого Гоша спросил:

– А кто это?

– Ты его не знаешь? – изумилась Маша.

Это было так удивительно: Гоша, посмотревший все ее любимые фильмы, не знает Энтони Хопкинса, великого актера!

– Не может быть, ты его, конечно, видел!

– А где он снимался-то?

– Ну, например… Ведь есть же какой-то классический фильм, который все знают, м-м-м… – как назло, из головы выскочил самый известный фильм с Хопкинсом: на память приходили только второстепенные. – Например, «Страна теней», он там Клайва Льюиса играл. Не смотрел? А «Маску Зорро»?

Гоша только глазами хлопал.

– «Дракула Брэма Стокера»? «Лев зимой»? Ну хотя бы «Человек-волк» ты смотрел?

Гоша пожимал плечами и потихоньку хихикал. Машу тоже разбирал смех.

– «На грани», про то, как они по тайге с Болдуином ходили! Потерпели крушение на самолете, за ними медведь гнался… И это не смотрел?!

Оба смеялись уже в голос.

– О, я знаю, что ты точно смотрел! – победно воскликнула Маша. – «Знакомьтесь, Джо Блэк», они там с Брэдом Питтом!

Гоша поднял глаза к потолку, как бы призывая на помощь высшие силы.

– На этом месте я должен был бы сказать, – он простер руку в сторону: – «Ах, вот это кто такой!»

И уронил голову на стол, как герой анекдота, который со словами «жизнь удалась» падал лицом в тарелку с черной икрой.

Тут с Машей случилась смеховая истерика. Она тоже легла головой на стол и стонала от неудержимого хохота. А Гоша изображал, что рвет на себе волосы.

Скромный молодой официант боязливо спросил, можно ли убрать со стола посуду. «Да пожалуйста! Никаких проблем!» – воскликнули оба и снова взялись за свое: Маша – хохотать, Гоша – рвать на себе волосы. Другой, не менее скромный на вид работник кафе возил шваброй по полу, нерешительно взглядывая в их сторону, и, кажется, старался не шуметь и не приближаться. У Маши мелькнула мысль, что они с Гошей смотрятся чудаковато, почище великанов и инопланетян. Но за соседним столиком уже никого не было. Маша огляделась. Все столы были пусты и чисты, стулья – аккуратно задвинуты.

– Ой, – встрепенулась она, – сколько времени?

Гоша вынул из кармана мобильник.

– Двадцать два сорок пять.

– Мне же домой пора! К одиннадцати никак не успею!

– Ничего, машину поймаем, – успокоил ее Гоша, поднимаясь с места.

– До свидания, – пискнул им вслед тот, что орудовал шваброй.

– До-свиданья-спасибо, – пробормотали они вразнобой. Шагнули к выходу, и в глаза обоим бросилась надпись на стеклянной двери: «Часы работы с 10.00 до 22.00».

Они переглянулись. Просидели почти час после закрытия, и никто им слова не сказал!.. Обернулись и громко, с чувством, в один голос произнесли:

– Спасибо! До свиданья!

Гоша остановил бордовую «шестерку», назвал водителю адрес и открыл перед Машей заднюю дверцу. Сам уселся спереди и показывал водителю короткий путь:

– Сейчас направо. Здесь срезаем дворами…

Они фантастически быстро доехали до дома.

– Вон тот подъезд. Спасибо, счастливого пути, – Гоша протянул Маше руку, помогая выйти из машины. – Видишь, еще пять минут до одиннадцати, – он показал Маше экран мобильника.

А она смотрела на Гошу и удивлялась, будто видела его впервые. Будто разом отступило что-то, что прежде мешало его разглядеть.

– Ты о чем-то задумалась? – спросил Гоша. Он все еще держал ее за руку.

Маша кивнула:

– О Микеланджело. Он говорил что-то вроде: «Беру глыбу мрамора и убираю все лишнее». Вот и с людьми так бывает. Я не знала, что ты можешь быть… таким.

Гоша быстро взглянул ей в глаза:

– Только для тебя.

И чуть помедлив, осторожно к ней наклонился…

Маша до сих пор не посмотрела в Интернете, как правильно целоваться. Но теперь об этом не задумывалась. И не мучила себя вопросом, «любовь ли это». И так все было ясно…

Ночью она внезапно проснулась. Открыла глаза, громко произнесла:

– «Молчание ягнят» [4] !

Повернулась на другой бок с тихим счастливым смехом и тут же опять заснула.

Глава 36 «Кина не будет»

Физик, по его собственному выражению, был «убит в лучшем смысле этого слова».

– Я же говорил тебе, что у тебя способности к физике! – торжествовал он. – Материал знаешь, как никто в классе!

На тренировки в мае Маша ходила два-три раза в неделю, и только на вечерние: днем сдавала экзамены. Гоша каждый раз ждал ее у выхода с катка. Они пешком доходили до дома за два с лишним часа и еще столько же целовались в подъезде.

В один из таких вечеров группа всем скопом высыпала из раскрытых настежь дверей вестибюля; Илья шел позади Маши. Гоша шагнул ей навстречу, по обыкновению, перевесил ее сумку себе на плечо, Илья приостановился. Его темно-карие, почти черные глаза встретились с Гошиными серо-зелеными. Оба обменялись взглядами, не слишком дружелюбными: Илья независимо засвистел и легким шагом направился к автобусной остановке.