Читать книгу "Сквозь стену - Патриция Вентворт"

Мисс Сильвер выбрала более удобное кресло, уселась и открыла свою сумку с вязаньем. Проделывая это, она размышляла, что мистер Сирил Фелтон, развалившийся на кушетке, даже не потрудился встать, когда она вошла. Она отметила, что кожа у него была бледная, и под глазами пролегли темные круги, но все-таки его можно отнести к привлекательным молодым людям, и, пожалуй, вовсе не бездарным. Только уж очень похож на ребенка, которому все и во всем потворствуют. Определенно, от него почти не было никакой пользы ни ему самому, ни кому-либо еще в этом мире. Очень жаль, очень, очень жаль.

Размышляя подобным образом, но сохраняя трезвость ума, она взглянула на него поверх вязания и сказала:

— Вы и меня относите к посторонним, мистер Фелтон?

— Да ладно, вы понимаете, что я имею в виду. Не нужно принимать это на свой счет. Но, в конце концов, я ведь зять Мэриан и муж Инны, и я тут подумал, что просто чего-то не понимаю. Ведь вы обычно не устраиваете домашнюю вечеринку, назвав гостей, когда в доме произошло убийство, ведь так? — вот что я хочу сказать.

Если мисс Сильвер и посчитала эту речь окончательным доказательством того, что кое-кто тут получил неправильное воспитание, она не позволила себе показать это.

— Ваши свояченица и жена — две молодые девушки. Я надеюсь, мое присутствие обеспечивает им хоть какую-то поддержку. Миссис Фелтон пережила сильнейшее потрясение.

Он посмотрел на нее и сказал:

— Для всех нас это было потрясением. Но почему Инна так распереживалась? Они не были с Хелен подругами. Они в глаза друг друга не видели до этой недели, и особой любви между ними при встрече не возникло, чтобы теперь так убиваться.

Мисс Сильвер кашлянула.

— Это не слишком рассудительное замечание, мистер Фелтон.

Он раздраженно махнул рукой.

— Ну ладно, я ничего такого не имел в виду. Инна и мухи не обидит — слишком сильно будет бояться причинить ей боль. Только последний идиот может вообразить, что она что-либо сделала с Хелен. Она просто не любила ее. И другие девушки тоже, вы знаете. Она заигрывала с их мужчинами, и вы не можете ожидать, чтобы им это нравилось. Ревность, знаете ли, а еще любопытство, что в ней есть такого, чего нет у них. Не то чтобы я бросился с головой в омут любви к ней. Не в моем вкусе, если понимаете, о чем я, и определенно она пришлась не по вкусу Инне, — говоря это, он достал сигарету и закурил, бросив спичку в направлении камина, нисколько не заботясь о том, куда же она упала. Он глубоко затянулся и медленно выпустил дым. — А этот малый Феликс, он-то искупался в этом омуте — будь здоров! Забавная штука, что он вот так вернулся. Я хочу сказать, это ведь практически самоубийство было, ведь так? И, коли он собирался покончить с собой, почему бы ему было просто не утопиться, вместо того, чтобы возвращаться сюда и ждать, пока его не арестуют, и потом, эта грязная история, связанная с пребыванием на пристани, и вся эта чепуха, что он написал в показаниях. Тут дело нечисто, вам не кажется? Я хочу сказать, к чему суетиться? Куда легче и проще утопиться.

Мисс Сильвер быстро перебирала спицами.

— Люди не всегда поступают самым легким и простым образом, мистер Фелтон. Иногда они делают то, что считают правильным. Это вас удивляет?

Он зевнул, и только в конце догадался прикрыть рот рукой.

— О, нет-нет-нет. Я хочу сказать, все это очень странно. Я имею в виду, почему полиция не арестовала его?

— Возможно, они не убеждены, что располагают достаточными доказательствами.

Он сидел в углу дивана, откинувшись назад и, полуприкрыв глаза, сделал еще одну глубокую затяжку.

— Ну ладно, я просто подумал, что это странно.

Мисс Сильвер спросила:

— Мистер Фелтон, вы считаете, что мисс Эдриан убил Феликс Брэнд?

Открыв глаза, он направил на нее рассеянный взгляд.

— Не спрашивайте меня. Вам любой это скажет.

Глаза вновь закрылись. Рука с сигаретой свесилась с дивана. Пепел упал на ковер. Сигарета тоже упала. Мисс Сильвер поднялась, подобрала ее и бросила в камин. Она подняла также и спичку. Затем она вновь села и продолжила вязать. Мистер Фелтон крепко спал.

Однако ему не дали возможности спокойно отдохнуть. Воскресный полдень или не воскресный полдень, но инспектор Крисп вновь стоял на пороге. Новости о возвращении мистера Фелтона дошли до него в час дня. Сирил был вынужден подняться и ответить на множество вопросов, что он проделал с крайней рассеянностью и невнимательностью. Он зевал, курил, ерзал на месте. Его постоянно приходилось выводить из состояния задумчивости.

Крисп ничего из него не вытянул.

— Или он хитрей, чем кажется, или он ничего не знает, — сказал он начальнику полиции, приехавшему чуть позже.

Марш задумчиво сказал :

— Ну... он ведь актер...

— Никудышный актер, судя по общим отзывам.

— Никогда не знаешь, вне сцены он может играть лучше, чем на ней. Он не проявлял признаков нервозности?

— Нисколько. Почти все время курил и зевал. Казалось даже, что ему все это безразлично.

Марш насторожился.

— Это неестественно.

— Что именно?

— Он переигрывал. Должен сказать, в Сириле есть больше, чем кажется на первый взгляд. Посудите сами, друг мой, он шантажировал женщину, ее убили ударом камня по голове, и полиция вызвала его на допрос — он должен нервничать. Это не может быть ему безразлично. Безразличие в таких масштабах, как вы описали, просто невозможно. Если оно неискренне, значит, он пускает нам пыль в глаза. Если он пускает пыль в глаза, то что же кроется за этой пылью? Вы не упоминали о шантаже?

— Нет, я подумал, что должен повременить с этим. У нас, безусловно, нет никаких доказательств. Она, должно быть, уничтожила те два письма, о которых упоминала мисс Сильвер. Хелен собиралась выйти замуж, и ей они были ни к чему. Нет, я просто расспросил его о пикнике, о возвращении в дом, об окнах и дверях, спросил, не слышал ли он чего-нибудь ночью.

— И что ему было на это сказать?

— Ничего, что имело бы значение. Он видел, как Феликс Брэнд ушел вместе с мисс Эдриан, и заметил, что тот вернулся один, но не видел, как вернулась мисс Эдриан. Говорит, что на пляже были какие-то плащи и пледы, но он не знает, чьи они, и не помнит, кто занес их в дом. Говорит, что просыпался ночью только один раз, ходил в ванную, а потом опять отправился «прямиком в постель». Говорит, все было тихо, никаких необычных звуков.

— Что значит «необычных»?»

— Я спросил его об этом. Он ответил, что слышал шум моря.

— Значит, он был на ногах где-то примерно между двенадцатью и двумя часами. Знаете, я все думаю об этом ночном посещении ванной комнаты. История такая, что он мог запросто выдумать ее на тот случай, если его слышали. И потом, прямо перед его комнатой есть скрипучая половица. Он в доме совсем недавно, и легко мог наступить на нее, входя или выходя из комнаты. Если так, он, верно, испугался и придумал отговорку, на всякий случай. Что, конечно, является чистой теорией, в которой фактов, на которые мы могли бы опереться, нет ни грамма. Нам нужно откопать факты. А что насчет этого парня Маунта, с которым Хелен Эдриан была помолвлена?