Читать книгу "Военные преступники Черчилль и Рузвельт. Анти-Нюрнберг - Александр Усовский"

15 мая правительство Германии официально отказалось от части Силезии, определенной Лигой Наций, в пользу Польши – этим шагом пытаясь хоть немного снизить чудовищную репарационную нагрузку на народное хозяйство страны. Что, впрочем, не удалось – ибо оказанная услуга, как известно, ничего не стоит…

Таким образом, пан Пилсудский получил всего 29 % Верхней Силезии – но зато на этой территории жило 46 % ее населения и располагалось 95 % запасов силезского угля, 49 из 61 антрацитовых копей, все 12 железных рудников, 11 из 16 цинковых и свинцовых рудников, 23 из 37 доменных печей. Германия потеряла 18 % общенациональной добычи угля и 70 % – цинка. Это был царский подарок Антанте своему лучшему союзнику на Востоке!

И вот теперь объясните мне, почему действия Польши по отношению к Верхней Силезии – это одно, а действия Германии по отношению к Данцигу – это уже совсем другое?

* * *

Вопрос Данцига и «коридора» считался немцами еще в январе 1939 года вполне решаемой проблемой – ведь Польша была вполне себе дружественным Германии государством (выступая в «Спорт-паласе» 30 января 1939 года, Гитлер говорил, что германо-польская дружба в тревожные месяцы 1938 года являлась «решающим фактором политической жизни Европы» и что польско-германское соглашение 1934 года имеет «важнейшее значение для сохранения мира в Европе»), которое взамен уступок в вышеназванных вопросах вполне удовлетворится уступками Германии относительно Закарпатской Украины – ведь Бек не раз во всеуслышание заявлял, что мечтает о «польско-венгерской границе по Ужу».

Если бы этот вопрос решали только поляки и немцы – то, скорее всего, никакой Второй мировой войны в сентябре 39-го года и не началось бы. Но история сослагательных наклонений не терпит – и человечество получило то, что получило…

5 января 1939 года Гитлер, беседуя с польским министром иностранных дел Беком, предлагает тому в обмен на признание Польшей германской юрисдикции Гданьска и разрешения на постройку экстерриториальной автострады и железной дороги вполне эквивалентный, по мнению германского фюрера, обмен – Закарпатскую Украину. Бек же полагает, что «предложения канцлера не предусматривают достаточной компенсации для Польши и что не только политические деятели Польши, но и самые широкие слои польской общественности относятся к этому вопросу очень болезненно». Иными словами – Беку мало Закарпатья, он хочет получить еще и возможность включить в состав Польши тем или иным способом Словакию; 1 марта 1939 года, выступая в Варшаве в сенатской комиссии по иностранным делам, Бек это «право Польши на протекторат над Словакией» обосновывает с политической, экономической и даже этнографической точки зрения.

21 марта Риббентроп приглашает к себе Липского и вновь предлагает тому передать в Варшаву германские требования относительно Гданьска, «коридора» и подписания договора о ненападении. Липский в ответ озвучивает условия польского руководства, при выполнении которых немецкие требования могли бы рассматриваться польской стороной – и первым из них значится «польский протекторат над Словакией». И Липский, и Риббентроп понимают, что это требование заведомо невыполнимо – Гитлер лично дал гарантии независимости Словацкого государства и отступить от своего слова не сможет ни при каких условиях. Тем не менее польский посол, не моргнув глазом, объявляет немецкому министру, что ни на каких других условиях Польша далее вести переговоры не намерена.

Таким образом, Липский извещает Риббентропа, что последние шансы мирно уладить вопрос Гданьска и «коридора» катастрофически стремятся к нулю. Начиная с 22 марта 1939 года проблемы польско-немецких отношений могут быть решены лишь в плоскости военного противостояния. Меморандум польского правительства от 26 марта, составленный в намеренно грубой и бесцеремонной форме, окончательно и бесповоротно давал понять Берлину, что, по словам посла Липского, «любое дальнейшее преследование цели этих германских планов, а особенно касающихся возвращения Данцига рейху, означает войну с Польшей».

26 марта 1939 года Гитлер понял, что время переговоров окончено: Польше более не нужна Закарпатская Украина, не нужна Словакия, не нужен вообще никакой мирный выход из сложившейся ситуации.

Польше нужна война.

* * *

Зададимся теперь вопросом: quid prodest?

Кому было нужно обострение германо-польских отношений?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим, что в эти мартовские дни происходит в Европе.

21 марта 1939-го премьер-министр Французской республики Даладье в сопровождении министра иностранных дел Бонне прибыл в столицу Британии с официальным визитом. Цель этого визита – подписание англо-французского договора, направленного против Германии. Советский посол в Великобритании Майский извещает свое правительство, что 22 марта «окончательно договорено и оформлено соглашение между Англией и Францией о взаимной военной поддержке в случае нападения Германии». Кроме того, посол сообщает в Кремль, что «Бонне настаивал на введении воинской повинности в Англии, без которой, по мнению французов, невозможна никакая серьезная политика по организации сопротивления агрессорам… Бонне ставил вопрос о твердых обязательствах Англии в отношении Польши и Румынии, опять-таки доказывая, что без этого условия названные страны не пойдут на участие в каком-либо антигерманском блоке».

В этот же день, 22 марта, польский министр иностранных дел Бек предложил Говарду Кеннарду, английскому послу в Варшаве, немедленно заключить секретное англо-польское соглашение о консультациях в случае угрозы агрессии со стороны третьей державы.

23 марта польский Генштаб принимает решение о развертывании шести полевых армий для войны с Германией. 27 марта президент Польши издает декрет о дополнительном ассигновании 1,2 млрд злотых на вооружение.

27 марта 1939 года министр по делам заморской торговли Великобритании Р. Хадсон, находящийся с визитом в Москве, заявляет: «Вооруженный конфликт между европейскими демократиями и Германией представляется неизбежным. Общественное мнение Англии вполне убедилось в неотвратимости этого столкновения. Уже сейчас Великобритания располагает флотом, могущим раздавить морские силы Германии и Италии. Воздушные силы Великобритании достаточны для обороны против германской авиации. Наконец, в случае войны на континенте Англия может послать на помощь Франции 19 своих дивизий. Гамелен заявил в Лондоне, что для успешного противодействия наступлению германской армии он даже не считает обязательной посылку из Англии на континент вспомогательных сил. Если некоторые думают, что для победы над Германией европейские демократии нуждаются в помощи Соединенных Штатов, то он, Хадсон, держится иного мнения. Англия и Франция смогут справиться с Германией, не прибегая к помощи США».

Вечером 30 марта английский посол в Варшаве Кеннард передал Беку англо-французские предложения о заключении договоров о взаимной помощи в случае агрессии со стороны Германии. Английское правительство в тот же вечер запросило Бека, имеются ли у него возражения против временной односторонней гарантии Англией независимости Польши. Чемберлен просил дать ответ до утра, так как ему необходимо ответить на парламентский запрос. Бек возражений не имел. Кеннарду он ответил, что «согласен без колебаний».