Читать книгу "Фашистская Европа - Валерий Шамбаров"

Гитлер пробовал как-то договориться с давним соратником, в декабре 1933 г. назначил его министром без портфеля. Но тот посчитал себя оскорбленным! Одновременно с ним аналогичное назначение получил Гесс, а Рем был уверен, что его заслуги неизмеримо выше, чем у начальника партийной канцелярии. Подсказывал, что ему подошли бы должности военного министра и главнокомандующего. При этом Рейхсвер надо разогнать, его место займет готовая «народная армия» – штурмовые отряды СА. Гитлера на столь гибельные эксперименты никак не тянуло. А на меньшее не соглашался Рем – он связал себя со штурмовиками и ждал, куда его вынесет революционная волна.

Гитлеру даже опереться-то оказалось не на кого. Немцам он пока еще не мог дать ничего, кроме обещаний. Он не мог выполнить социалистические пункты партийных программ, чтобы не утратить поддержку финансово-промышленных кругов. Не мог ликвидировать безработицу, стабилизировать цены, активизировать экономику. Для этого требовалось время. Он не мог обеспечить даже элементарный порядок! Какой же порядок, если повсюду хулиганили неуправляемые штурмовики! Армия ожидала от Гитлера возрождения полноценных вооруженных сил, введения всеобщей воинской обязанности. Но и этого фюрер еще не мог себе позволить. Против воинской повинности взбунтовались бы штурмовики. Они сами нацеливались на роль «революционной армии».

Были у фюрера и верные соратники, но они отчаянно соперничали между собой. Например, Геринг и Гиммлер независимо друг от друга создали два центра полиции, а уступать друг другу не желали. Каждый вцепился в собственные владения, один в Берлине, другой в Мюнхене, а в остальных землях царила полная неразбериха. Полицейские ведомства подчинялись местным властям, и дошло до того, что в полиции Саксонии окопались антифашисты. Целый год сопротивлялись центральному правительству и спускали на тормозах его указания.

Но Геринг нахватал слишком много должностей и полномочий. Председатель рейхстага, глава правительства Пруссии, ответственный за развитие экономики, а потом стал еще и министром авиации, получил чин фельдмаршала. Он ездил за рубеж, принимал иностранные делегации, выступал на представительных собраниях. Вникать в полицейские дела ему стало некогда. А Гиммлер сосредоточился именно на этих делах. Рассылал своих представителей по разным землям и городам, и они агитировали местные власти передать правоохранительные органы под эгиду СС.

Подобная агитация имела немалый успех. Ведь конкурентами Гиммлера выступали штурмовики! Эсэсовцы не позволяли себе таких выходок, как громилы из СА, могли защитить от буйного разгула. Это самодеятельное собирание «бесхозных» структур Гиммлер постарался закрепить официально, обратился к Гитлеру, доказывая, что «продажную старорежимную полицию» надо отдать под контроль «лучших сыновей народа» – то бишь СС, поскольку было бы «справедливо, своевременно и необходимо бороться с врагом общими для всего Рейха методами».

Правда, Геринг был в то время куда более значительной фигурой. Соперничать с ним было для Гиммлера невозможно. Но и обстановка диктовала им не кусаться между собой, а заключить союз против общего врага, Рема. Предлогом для объединения усилий стали концлагеря СА. Их действовало больше сорока, и по Германии расползались жуткие слухи, как там истязают и убивают людей, как насилуют женщин, а то и юношей. Правда, в гестапо и СС тоже случались неприглядные вещи, но они работали все-таки аккуратнее, прятали концы в воду. А когда работники прокуратуры стали проявлять повышенный интерес к Дахау, Гиммлер принял прокурора Мюнхена в СС, присвоил чин гауптштурмфюрера. Лишних вопросов больше не возникало.

У штурмовиков никакие приличия не соблюдались, грязь выплескивалась наружу, и Геринг с Гиммлером превратились вдруг в ярых поборников законности. В прессе неожиданно выплеснулись материалы о преступлениях штурмовиков. Гестаповцы и офицеры СС подсказывали пострадавшим и их родственникам – за такие безобразия не только можно, но и необходимо подать в суд. А в судах разразились скандалы. Геринг, как министр-президент Пруссии, загрохотал громами и молниями, позакрывал часть лагерей на подконтрольной ему территории. Ну а Гиммлер снова сумел доказать Гитлеру, что подобную задачу правильнее возложить на «лучших сынов народа». Оставшиеся концлагеря были переданы в ведение СС.

Для охраны мест заключения начали формироваться части «Тотенкопф» – «Мертвая голова». Они стали следующими после «Ляйбштандарте», кто нес государственную службу, получал оружие. Хотя поворот к «законности», о котором заговорили нацистские руководители, отнюдь не смягчил репрессий, а наоборот, подвел под них юридическую базу. 8 марта 1934 г. в Германии был принят закон, дозволивший «превентивное» заключение в концлагерях – без суда, не в качестве наказания за какое-то конкретное преступление, а в качестве «предупредительной» меры.

Но двоевластие в правоохранительных органах было, конечно, не лучшим вариантом. Гиммлер так и эдак подкатывался к Гитлеру, чтобы прусскую полицию тоже отдали ему. Геринг упрямился. А фюрер не хотел обижать ближайшего помощника. Наконец, придумали компромисс. Гитлер передал полицию Пруссии Гиммлеру, а самого Гиммлера подчинил Герингу. Рейхсфюрера СС подобные условия в полной мере устраивали! Он прекрасно понимал: Герингу будет некогда влезать в конкретные дела. Что же касается подчинения, то формальности можно было обойти. Ведь Гиммлер подчинялся Герингу только в качестве начальника прусской полиции. Но никто не лишал его главного статуса – рейхсфюрер СС! А члены СС подчинялись своему рейхсфюреру!

Гиммлер переехал в Берлин. Ставленников Геринга постепенно убирал, рассылал по другим назначениям. Руководство гестапо передал своим людям, Гейдриху и Мюллеру. Но перебазирование штаба СС в столицу ослабило их позиции в Баварии. Мюнхен постарался захватить под контроль обиженный Рем. Изображал, что он-то не соблазнился Берлином! Он остался верным «родине партии», а значит, ее прежним идеалам. Рем чувствовал себя всемогущим: кто осмелится его тронуть? 18 апреля в выступлении перед иностранными журналистами он заявил: «Революция, которую мы совершили, не является только национальной – это революция национал-социалистская. И мы настаиваем даже на особом подчеркивании второго слова – социалистская». Ему вторил первый помощник Хайнес: «Мы взяли на себя долг революционеров. Мы стоим в начале пути. И отдыхать мы будем тогда, когда германская революция будет завершена».

Допускать дальнейшую раскачку было нельзя. Прекратить ее требовали и армия, и деловые круги, да и народ устал от раздрая. А информация о поведении Рема стекалась к фюреру отовсюду– ее теперь поставляли и гестапо, и СД. Эти сведения показывали: буйная стихия штурмовиков подталкивает Рема к мятежу. И если Рем намерен оставаться их лидером, ему придется вести революционную муть, куда она захочет. А упускать лидерство он не собирался. Но все-таки угроза открытого столкновения смутила его. Рем сообразил, что над ним собираются тучи, и сделал миролюбивый жест. 19 июня 1934 г. он опубликовал в «Фелькишер беобахтер», что с 1 июля весь состав СА отправляется на месяц в отпуск. Рем даже решил отпраздновать начало отпуска, пригласил все руководство СА на банкет в баварском курортном городке Бад-Висзее.

Но и Гитлер в это же время отправился в Вестфалию, в Бад-Годесберг. 29 июня в отеле «Дрезден» состоялось тайное совещание – что делать с Ремом? Надо сказать, совещание получилось довольно странным. Финансовые и промышленные круги уже высказались, какое решение должно быть принято. Круги настолько могущественные, что Геринг и Гиммлер уже начали действовать согласно их подсказкам! Действовать до того, как решение принял Гитлер. Когда шло