Читать книгу "Она была актрисою - Александра Авророва"

— Опыт подсказывает, что обычно реализуется наиболее простой из возможных вариантов, — объяснил Игорь Витальевич. — И без того эти преступления представляются мне излишне замысловатыми. Впрочем, наверное, надо делать поправку на актерскую среду, в ней другой градус эмоциональности, да и подход к жизни, наверное, несколько другой.

— Почему? — удивилась Вика.

Талызин с нехарактерной для себя горячностью пояснил:

— Привычка к изображению сильных страстей, к игре. Слово «игра» удивительно многопланово. Помните названия старинных мистерий? «Игра о Робэне и Марион», игра о том-то и том-то. А у вас Шекспир — настоящая «Игра о жизни и смерти». Возможно, грань между сценой и реальностью для актера слегка размыта. — Тон изменился, и следователь флегматично закончил: — И все же идея двух убийц кажется мне фантастической.

Марина, вздрогнув, заявила:

— Вика, а ведь он водит нас за нос! Он прекрасно знает, что кое-кто заведомо невиновен, а мы тут с тобой сидим и гадаем на кофейной гуще!

— Откуда ему знать? — вступилась Вика. — Не наговаривай на человека зря.

— Как откуда? Второе преступление ведь не было заочным! И, кстати, понятно, по какой причине. Во-первых, убийца побоялся снова ошибиться, а во-вторых, искал записку. Игорь Витальевич, вы же со всеми поговорили! Кто где был прошлым вечером?

Тот пожал плечами, но, встретив Викин требовательный взгляд, покладисто доложил:

— Галина Николаевна повела Наташу домой, а автомобиль свой оставила у Дома культуры, поскольку Наташа живет оттуда в двух шагах. Та сказала, что хочет побыть одна, и поднялась к себе, а Галина Николаевна вернулась, села в машину и поехала домой, где легла спать. Даша с Денисом вышли вместе, но Даша отказалась идти домой, поскольку опасалась за состояние подруги. Они подошли к ее дому и минут сорок сидели под окном на лавочке, но света в окне не было, и Даша стеснялась заходить. Потом свет зажегся, и она пошла к Наташе, но та через дверь прошептала, что не хочет никого видеть, и Денис с Дашей поехали к нему ночевать. Что касается Тамары Петровны, она пошла домой пешком, знакомых по пути не встретила и звонить никому не звонила. Время ее возвращения мог бы засвидетельствовать разве что ее карликовый пудель, но, увы, разговорить последнего мне не удалось.

— То есть у Даши с Денисом алиби шаткое, — резюмировала Марина, — а у остальных вообще никакого.

— И, к сожалению, это вовсе ничего не значит, — добавил следователь. — Предположим, алиби понадобилось бы мне, и что? Его тоже некому было бы подтвердить. Дочь замужем, живет отдельно, а мой Барсик тоже в свидетели не годится. Барсик — сиамский кот.

«А жена?» — подумала Вика, однако спросить не решилась. Зато решилась Марина.

— Жена умерла восемь лет назад, — вздохнул Талызин, — так что живу бобылем. Короче, отсутствие алиби ничего не значит, равно как и его наличие. Даша и Денис наверняка охотно приврали бы друг ради друга.

— А мама — ради меня, — добавила Марина. — Только я Кирилла все равно не убивала. А что говорит Наташа? Почему у нее свет не горел?

— Говорит, была дома, а подробностей не помнит, поскольку находилась в прострации. И времени тоже не помнит.

— То есть реально вполне могла быстренько вернуться в студию, спихнуть Кирилла и прибежать домой.

— И Галина Николаевна тоже могла! — заявила Вика. — На нее это больше похоже. Не верю я, чтобы Наташа разбиралась во всяких блоках.

Марина подняла голову:

— Да, про это я забыла. Интересно, испугался бы Кирилл Дениса или нет? Возможно, мы все-таки зря набросились на женщин? Ум за разум заходит! Да еще этот нерешенный вопрос с Тамарой Петровной. Что с ней творится что-то неладное, совершенно точно, а причин я не вижу.

Вика с огромным трудом удержалась, чтобы не поделиться сведениями об уходе своей незаменимой помощницы из студии. Обойдутся! Этой парочке скажи, так они навесят на человека все грехи. Хотя Марина права, с Тамарой Петровной творится неладное…

Последняя мысль осталась наиболее сильным впечатлением от беседы, ее страшно хотелось обсудить, но было не с кем. Слава богу, гости скоро удалились, и риск выдать секрет исчез, зато начали терзать сомнения. А вдруг странное заявление Тамары Петровны и впрямь связано с убийством? Разумеется, в любом случае Вика вовсе не хотела, чтобы бедную женщину арестовали. В конце концов, погибших этим не вернешь, а она сделала для студии столько хорошего! Однако проблема в том, что могут арестовать невиновного. Если уж Талызину непременно надо кого-то посадить, так лучше пусть посадит преступника, правда? А ему точно надо, он настроен решительно. Как же ей, бедной Вике, в подобной ситуации разумнее всего поступить?

Тут она бодро тряхнула головой и, опровергая народную мудрость, утверждающую, будто на ошибках учатся, отправилась к Тамаре Петровне домой.

Следователь не соврал — у той действительно жил карликовый пудель, очаровательный и до предела жизнерадостный, чего нельзя было сказать о его хозяйке. Выглядела она ужасно и была мрачна. Удивительно, что смерть несчастного Евгения Борисовича вызвала у нее скорее оживление, даже почти радостное, а вот гибель Кирилла задела всерьез. Казалось, они не особенно благоволили друг другу.

— Вам же нельзя волноваться, у вас давление, — с порога попеняла Вика.

— Не у всех у нас крепкие нервы, — отрезала собеседница и смолкла. Она явно не собиралась поддерживать светский разговор, и Вика решила обойтись без церемоний. В конце концов, они знают друг друга не первый день!

— Тамара Петровна, — сбивчиво начала она, — я, конечно, лезу не в свое дело, но… У вас что-то случилось, да? Вы бы мне объяснили все, как есть. Я никому не скажу, если не будет совершенной необходимости, честное слово! Ну, зачем нам с вами эти недомолвки! Какой от них толк? Это с чужими, я еще понимаю, а нам-то с вами зачем?

— Ну, — растерянно заметила Тамара Петровна, — есть вещи, в которых лучше не быть уверенным до конца.

— Нету таких вещей, — убежденно возразила Вика. — Разве это лучше — не быть уверенным? Не понимаю я этого.

Тамара Петровна вдруг резко подняла голову, глянула гостье в лицо и почти побежала к шкафу. Вынув что-то из стопки белья, она протянула это Вике. Та не без удивления взяла — и вскрикнула от восторга.

— Господи, Тамарочка Петровна, где ж вы его нашли? Я без этого блокнота, как без рук. Я ведь сюда выписывала телефоны всяких шишек, которых приглашала на премьеру, а потом взяла и его посеяла. Вы представляете, какой труд был бы все это заново собирать? Да еще удастся ли по второму разу! Вы действительно мой добрый гений.

— Я нашла его в подсобке.

— Сегодня?

Тамара Петровна странно посмотрела и объяснила:

— Нет, не сегодня. Неделю назад.

— Жаль, что вы не вспомнили про него сразу, я, честно говоря, обыскалась. Нет, нет, не подумайте, что я ругаюсь, — спохватилась Вика, — наоборот, я понимаю, нам всем было не до того, и вы забыли. Интересно, как я могла потерять его в подсобке, вот уж не думала…