Читать книгу "Грехи царя Омара - Шахразада"

– О Аллах милосердный и всемилостивый!

Ибо перед ним стоял его отец. Вернее, перед ним стоял мужчина, до оторопи похожий на царя Омара. Его поворот головы, его широкие плечи, жесткий взгляд. И даже, о ужас, его шрам от сабельного удара. Мансур с ужасом подумал, что тайна вот-вот раскроется. Уже и Валид видел этого мужчину, а теперь и его брат, Саид, стоит перед ним.

Но Саид не рассматривал противника. Он пытался понять, как у этого здоровенного парня хватило наглости выйти против двух вооруженных противников с голыми руками. «Аллах милосердный, – думал он. – Неужели в этой глухой и дикой стране не знают острой стали и благородного боя на саблях? Зачем же нас отправили сюда учиться, когда здесь учиться нечему и не у кого?!»

Однако противник не собирался бежать, увидев блеск клинка. Более того, он спрятал девушку за спину, а сам сделал несколько шагов навстречу неминуемой смерти. Саид не слышал слов Мансура. Но, увы, гнев, захлестывал и его, обычно и более спокойного, и более сдержанного. Сквозь ярость и гул крови в ушах он услышал слова мужчины, которые показались ему жалким лепетом труса. И потому запальчиво выкрикнул:

– Нам от тебя ничего не надо! Отдай нам только девчонку, которая прячется у тебя за спиной. Она нам понравилась, и мы хотим…

И только сейчас Саид рассмотрел противника. Рассмотрел и от ужаса на миг окаменел. Сам царь Омар, такой, каким был он в дни их детства, стоял сейчас перед ним. Но почему эта смазливая дикарка называет его Тимуром? И как вообще здесь мог оказаться царь далекой страны?

Но ответные слова этого мужчины мгновенно отрезвили Саида. Он уже не думал о том, кто перед ним и как он выглядит. Слова «презренный иноземец» обожгли его, как горячие уголья, и желание пронзить противника затмило все вокруг. Лишь одно соображение теперь сдерживало Саида – то, что Мансур почему-то медлит с ударом. Это весьма удивляло Саида, ведь обычно царевич был очень скор на руку. Иногда он успевал ударить первым, но чаще противники оказывались проворнее. И вот тогда наступал черед Саида. Ибо именно он встречал сталь чужих клинков страшными, не знающими пощады ударами. Именно он защищал телом своего брата, ибо таков был его долг и предназначение в этом мире.

Секунды промедления складывались в минуты, ярость Саида остывала. И он смог услышать слова своего брата. Слова, которые обнажили низменную грязную душу Мансура.

– Нам дела нет до того, что она твоя невеста! Мы – сыновья великого царя Омара, да хранит его Аллах своею милостью! И царские дети никого ни к чему не принуждают! Угождать им – вот привилегия всякого, кто встретится на их тернистом, полном трудностей пути. А это всего лишь какая-то ничтожная девчонка! Да она должна быть счастлива до конца своих дней, что сыновья великого царя обратили на нее свой взор!

Тягостное недоумение начало пробираться в мысли Саида. Почему царевич медлит? Почему ведет разговоры, каких не должно быть там, где сильнейший бьется со слабым? Но ответ странного незнакомца удивил Саида еще больше. О нет, не так легко понять, кто сейчас сильный, а кто слабый. Ибо дикарь проговорил:

– Невежественные глупцы! Это вы должны быть счастливы оттого, что я выслушал вас до конца и не зарубил на месте, как того требует честь истинного сына нашей прекрасной земли. Уходите прочь! И да хранят вас все боги мира, если вы еще раз взглянете на прекрасную Софию!

И вновь Мансур, словно драчливый петушок, запальчиво выкрикнул:

– Да как ты смеешь пугать нас, раб!

«О Аллах милосердный и всемилостивый! Верни разум в голову моего царственного брата! Еще миг, и этот непонятный Тимур убьет царевича голыми руками! Но зачем, зачем Мансур дразнит его, почему не взмахнет саблей один только раз, чтобы навсегда замолк этот дикарь, почему-то так сильно похожий на нашего отца?!»

Увы, Мансур сейчас не мог ничего объяснить Саиду. И даже если бы мог, вряд ли бы стал это делать. Сейчас, когда его цель – схватка двух его соперников, – была так близка, он не хотел терять ни минуты. Царевич решил, что от сражения будет мало толку до тех пор, пока гнев не ослепит старшего сына царя. Ибо в том, что перед ним старший сын царя Омара, Мансур уже не сомневался. «О Аллах, дай этому злодею такой же взрывной нрав, как у отца! Дай ему такой же безбрежный гнев и такую же всесокрушающую ярость! И тогда мне останется только одно – столкнуть своих братьев в поединке».

– Повтори, презренный, как ты назвал меня… – Голос Тимура был все так же ровен, словно ни гнев, ни ярость никогда не посещали его душу, словно единственным постоянным спутником этого молодого красавца всегда было лишь безмятежное спокойствие.

И тогда Мансур, уже всерьез, а не наигранно выходя из себя, повторил:

– Я назвал тебя рабом! И еще раз повторю: раб!

Черный огонь наконец полыхнул в глазах у дикаря.

«Пришло время! Аллах милосердный, убереги меня!»

И Мансур выхватив саблю, успел обернуться, чтобы увидеть, что будет делать Саид.

Саид был рядом, но он все время пытался понять, зачем же брат дразнит этого негрозного противника, зачем разжигает в нем ярость. «Здесь некого опасаться. Что может этот дикарь против нас, вооруженных драгоценным оружием и опытом многих схваток? Зачем Мансур кружит вокруг него, как волк? Неужели он и сейчас пытается завоевать сердце красотки? Неужели красуется, как павлин, перед этой синеокой дикаркой?»

Девушка воскликнула:

– Будь осторожен, любимый, их двое!

Но странный Тимур, не оборачиваясь, ответил:

– Презренные собаки! Да будь их хоть десяток, мне ничего не стоит справиться с ними.

И было в этих словах столько холодного презрения, что содрогнулся и Саид. Но, похоже, девушка не так хорошо знала своего жениха. Потому что она ответила:

– Тогда будь милосерден, они же смелы только на словах.

– Отойди в сторону, родная! Сейчас мне понадобится больше места для того, чтобы проучить этих наглых мальчишек.

«Эти двое, похоже, от страха просто сошли с ума! Они разговаривают так, будто нас тут нет, будто перед ними сейчас не стоит неминуемая смерть с обнаженным клинком! Аллах милосердный, но почему Саид до сих пор не бросился на этого подлого врага?» Мансур решил, что нужно вмешаться.

– Раб! Ты так беден, что тебе нечем даже защититься от нашей стали?! – выкрикнул он.

– Чтобы защититься от вашей глупости, мне сталь не нужна, хватит и разума.

Этих слов было достаточно, чтобы все разумные мысли покинули голову Саида. Черная ярость застлала ему глаза и взорвала сердце.

– Ну тогда постарайся сохранить голову еще одно мгновение!

И с этими словами он нанес удар. Но его сабля сейчас пронзила лишь воздух, а враг, невредимый, очутился еще на шаг ближе. Саид с ужасом почувствовал, что ему начали изменять его умения – умения бойца и телохранителя. «Брат! – мелькнуло у него в голове. – Надо предупредить брата!»