Читать книгу "Эта сладкая голая сволочь - Тамара Кандала"

Раз и навсегда отказываюсь идти на костер во имя какой бы то ни было идеи, пусть и самой гуманной, самой справедливой на свете. На мой обывательский взгляд, ни одна идея того не стоит.

Не хочу проливать ни капли ни своей, ни чужой крови ни за какую родину-страну-веру – они того не стоят, если заставляют проливать за себя кровь.

Не хочу вообще воевать – ни нападать, ни защищать.

Не хочу ни с кем и ни с чем бороться, включая собственные недостатки.

Я не конструктивная личность. И не деструктивная.

Я – шуршащий мимо.

Хочу вести благополучный буржуазный образ жизни в благополучной буржуазной стране. Я выбираю атараксию, которую словарь определяет как «невозмутимость, состояние душевного покоя, к которому должен стремиться мудрец». Для этого и в страну приехал такую, где все главные человеческие и демократические ценности созданы до меня.

Я обыватель-пользователь. И больше ни на что не претендую.

Хочу быть здоровым эгоистом с гедонистическими склонностями и не пытаться никого ничему учить. Но и себя тоже попросил бы оставить в покое, чтобы никакие «гриппозные носы» в мою жизнь не лезли.

Моя писанина – мое развлечение, препровождение времени, а не работа и не попытка (не дай бог) наставить человечество на путь истинный. Считаю наставничество делом в лучшем случае бесполезным, а то и вредным. Меня самого тошнит от всяческих нравоучений, от кого бы они ни исходили – от святых или от одержимых дьяволом, от мудрецов или от городских сумасшедших. При том, что сам бы мог выступить от имени всех вышеупомянутых. Благо, словом владею неплохо и привычки этих приобщившихся знаю не понаслышке.

И не хочу мучиться чувством вины – оставляю эту национальную забаву русской интеллигенции. Русский путь развития души – мучиться виной не только за себя, но и «за того парня». На Востоке, например, отсутствие чувства вины – двигатель прогресса. Там любой поступок должен быть утилитарен, а не морален. Мораль всегда соотносится только с определенной культурой. Слово «стыд», к примеру, непереводимо на китайский. Там нет такого понятия. Зато очень сильно понятие «чувство долга», в прямом и в переносном смысле.

Короче, жить надо не по принципу «что хочу, то и делаю!» – это беспредел, а по принципу «чего не хочу, того не делаю» – это и есть свобода.

Я нахожусь в стадии, когда в зачет идет только то, насколько ты добр к ближайшему окружению. А любить хорошо бы научиться для начала себя. И тогда может вернуться способность любить ближнего своего, хотя бы одного. Более того, уверен, что только эгоистическое чувство любви к самому ближнему способно спасти все человечество. Можно начать даже с кота.

Любить – это вообще делать для. Это чувство, которое в первую очередь нужно тебе самому. Иначе жизнь будет скучна, как пустыня. И так же пуста.

Все это, между прочим, прекрасно уживается и с эгоизмом (здоровым), и со склонностью к гедонизму. Просто вдвоем делать это гораздо приятнее.

Я дозрел – готов признаться в любви к конкретной женщине, с которой хочу получить порцию обыкновенного обывательского счастья – семью, детей, кошек и собак, и уж точно без всяких поисков высшего назначения и смысла жизни.

А конкретная женщина заявила мне полусерьезно:

– Любишь? Сначала завоюй. А потом приручи. Получишь идеальную Душечку, буду предупреждать все твои желания... если они не расходятся с моими, конечно...

Материал, о котором мечтает каждый самец.

Но нужно было, чтобы этой женщиной из всех других, живущих на земле, оказалась девочка, к сиротству которой я был непосредственно причастен.

Что же это, как не проделки судьбы-индейки? Не даром говорят, что жизнь – это то, что случается с нами, пока мы строим планы на будущее.

Знать бы еще, в каком состоянии находится сама героиня романа. В какой степени она спровоцировала ситуацию. Вольно или невольно? Жертва она или виновница? И что намерена делать?!

Когда я очнулся от кисло-сладких грез, поезд подползал к перрону...

Я вышел на вокзале Ватерлоо и, взяв такси, отправился в Оксфорд.

Глава 20

«...Моя беда в том, что я имею слабость к рискованным экспериментам...»

Моя беда в том, что я имею слабость к рискованным экспериментам, а потом меня несет... несет... и я забываю вовремя остановиться. Ну что, жопа, допрыгалась? Какого черта я добивалась этой проклятой свадьбы?! И так все деньги он тратил на меня. Все чувства тоже. Все брошено к моим ногам. Нет, подавай мне свадьбу! Хотелось довести его до конца, до самых врат рая. И только в последний момент сдернуть с его глаз повязку, чтобы обнаружил: он в аду. Повыпендриваться захотелось – получить аристократическое имя в качестве жены, а не только дочери (хотя и незаконнорожденной). Решила устроить настоящее индийское кино (между прочим, на самом деле я считаю, что индийский киношный сюжет – самое точное воплощение любого жизненного). Допрыгалась! Брамапутра, сучий потрох...

В свидетели взяли каких-то двух его убогих коллег-адвокатов, гостей не было. Мамочка его тоже не явилась, сказав, что проходимок, желающих окрутить ее простачка, много, а она одна (я слышала, как, говоря с мамашей по телефону, он сказал, что она заблуждается по моему поводу, что внешность моя обманчива, что внутри у меня красота и нега). Прислала нам букет черных роз, лахудра. Цветы очень подошли, так как невеста была вся в черном, только рот был накрашен яркой помадой. Раздавленная вишня на белом полотне. Смотрится. Кто оценит?

Суженый мой был на седьмом небе и сиял как солнце.

В первую брачную ночку, пролив на него последнюю Ниагару страсти, я решила поставить для него пьеску под названием «Гамлет» (пришлось перечитать эту слезливую абракадабру, дабы освежить школьные воспоминания), но в порно-варианте. Гамлетом была я, а вместо тени его папашки была моя оскорбленная мамочка. Муженьку же моему я уготовила остальные роли, от Клавдия до Полония.

Первое супружеское утро началось с того, что я прочла ему заученный монолог Гамлета:

...Как все кругом меня изобличает

И вялую мою торопит месть!

Что человек, когда он занят только

Сном и едой? Животное, не больше.

Тот, кто нас создал с мыслью столь обширной,

Глядящей и вперед и вспять, вложил в нас

Не для того богоподобный разум,

Чтоб праздно плесневел он. То ли это

Забвенье скотское, иль жалкий навык

Раздумывать чрезмерно об исходе, —

Мысль, где на долю мудрости всегда

Три доли трусости, – я сам не знаю,

Зачем живу, твердя: «Так надо сделать»,

Раз есть причина, воля, мощь и средства,

Чтоб это сделать...

Он обалдел совершенно. Пялил на меня свои зенки, силясь понять, какую сексуальную игру я собираюсь затеять на этот раз. Тут-то я сюрпризик и поднесла. Жри.