Читать книгу "Страж фараона - Михаил Ахманов"

– А если не будет и решения?

– Тогда она умрет, и умрет пер'о. Каждый – своей смертью. Женщины любят лакомства, сладкие пирожки, и потому страдают животом, а пер'о... – Лоб Софры пошел складками, лицо стало задумчивым, словно он выбирал, какой пирог отведать, с изюмом или с орехами. – Сирийскому ублюдку нравится гонять на колеснице. Опасное занятие! Вдруг упадет и сломает шею!

– Вполне возможно, мой господин.

– Ты позаботишься об этом, Рихмер!

– Позабочусь. Но если позволишь сказать...

– Позволю. Говори!

– Я отправлю гонца в Дом Радости, но без послания. Посланием будет сам гонец. Если уж он не убедит... – Рихмер развел руками.

Софра, склонив голову, всмотрелся в невыразительное лицо своей тени.

– Есть такой человек, чьи речи убедительны? Ты уверен? – После утвердительного знака верховный жрец пристукнул посохом. – Ну что ж, тогда подождем! Но недолго, Рихмер, недолго... думаю, три дня. Слишком много в Уасете воинов Инхапи, и игры старого шакала – да проклянет его Амон! – мне непонятны. Но ясно, что стоит поторопиться... Три дня, Рихмер, три дня! Вот твой срок!

Хранитель врат поклонился, сложив ладони перед грудью.

– Из-за Инхапи не тревожься, мой господин. В одном прав Хоремджет: Инхапи стар и глуп, и какую бы ни затеял игру, он непременно проиграет. Проиграет – ведь я с тобой!

Величественно кивнув, Софра направился к выходу. Леопардовая шкура колыхалась на плечах верховного жреца, будто живой зверь и в самом деле вскочил ему на спину, стиснув шею когтистыми лапами.

Оставшись в одиночестве, Рихмер, опустив голову, некоторое время мерял шагами площадку меж колонн, то скрываясь в тени, то вновь появляясь в потоке света. Семен многое бы отдал, чтобы узнать, о чем думает хранитель врат, но лицо Рихмера оставалось абсолютно непроницаемым. Точь-в-точь как у сфинкса с бараньим ликом.

Наконец, не поднимая головы, Рихмер произнес:

– Ты здесь, ваятель? Подойди сюда.

Семен приблизился, неслышно ступая по каменным плитам. Их ровные квадраты обрамляли овал напольной мозаики, выложенной под центральным нефом и игравшей многоцветьем красок в падавших из окон солнечных лучах. То была карта; вдоль длинной оси овала змеился синий Нил в зеленых берегах, и в этой зелени виднелись крохотные пальмы, рощи олив, луга и поля, сменявшиеся кое-где белым, розовым и серым – башнями, храмами и домами, изображавшими города. В дальнем конце синий поток разветвлялся на семь рукавов, соединяясь с изумрудным морским пространством, в котором плыли корабли, а с обеих сторон, за границами вытянутого сине-зеленого ковра, лежали желтые и коричневые пустыни с яркими пятнами оазисов. Там, где стоял Семен, Нил изгибался к западу широким лезвием секиры, а берега были покрыты рисунками трав, песчаных холмов и редких деревьев, среди которых бродили слоны и львы, антилопы, носороги и другая живность.

“Саванна, – догадался Семен, – третий порог...”

Место его непостижимого приземления в этом мире.

– Ты все расслышал, ваятель? – произнес Рихмер, буравя Семена маленькими запавшими глазками. – Все расслышал, и, надеюсь, все понял?

– Я догадлив, – отозвался Семен и, словно желая подчеркнуть, что знаков почтения от него не дождешься, скрестил руки на груди. – Я догадлив, Рихмер, и расслышал все, за исключением маленькой подробности. Ты понимаешь, какой?

Хранитель врат пожевал сухими губами.

– Да, мне говорили о цене... Кажется, сотня дебенов золота? Огромное богатство! Равное дому с садом и водоемом, с полями, стадами коров и овец, с запряжкой быков и виноградником... Не всякая усадьба столько стоит!

– А твоя? Та, что за Южным Оном? В которой живут твои женщины и дочь? – Семен наклонился и заглянул в тусклые глазки хранителя врат, успев заметить в них проблеск тревоги.

Щека у Рихмера дернулась.

– Откуда ты знаешь про мою усадьбу и мою дочь?

– Если ты слышал о сотне дебенов, то слышал и другом, не так ли? О том, что я провидец, прорицатель... Многое знаю и могу... Больше, чем ты, Ухо Амона! Но помощь моя стоит недешево!

Рихмер с шумом выдохнул воздух.

– Ладно, ты получишь свои дебены, ибо Софра, мой господин, щедрейший из щедрых. Получишь, но не сейчас! Сорок – после успеха дела, а остальное – попозже, когда я увижу, что ты человек полезный и верный. Прорицатель... хмм... – Он метнул на Семена косой взгляд. – Как знать! Возможно, ты пригодишься для других услуг.

Последняя фраза не допускала сомнений: Рихмер вербовал его в штат соглядатаев. В ином раскладе это было бы неплохо; хорошая возможность проникнуть в организацию изнутри и разглядеть, как она вертится. Но только – в ином раскладе, не за три дня! Нынешняя ситуация не подходила для долгих игр в шпионов и разведчиков; время поторапливало, а логика напоминала, что есть лишь одно решение: перехватить вожжи на этой колеснице, причем сделать быстро и на самом высоком уровне.

Семен полагал, что этот маневр ему удастся. Его стратегическое преимущество, носившее характер философский, отчасти неопределенный и расплывчатый, в конкретной тактике сулило выигрыш. В Та-Кем – да и на всей Земле – он был единственным человеком, живущим в мире реальности, во Вселенной шарообразных планет, пылающих звезд, неисчислимых галактик, среди которых не находилось места ни богам, ни демонам. Жизнь остальных людей протекала как бы в другом измерении, где фантазии, рожденные наивным умом, принимались за действительность; их жизнью – особенно жизнью и смертью роме – правили боги. Это порождало суеверия, покорность божественной воле и, в конечном счете, страх. Страх перед неведомым был подсознательной реакцией, настолько острой, что посмертная жизнь заботила больше реальности, и самым зримым и бесспорным знаком этого страха были огромные усыпальницы-пирамиды.

Страх... ужас, подчиняющий всех и каждого... И Рихмер не был исключением; он тоже боялся, так что вопрос состоял лишь в том, чтобы добраться до тайных струн его души и дернуть посильнее.

Однако не сразу, не сразу...

– Говоришь, сорок – после успеха дела, а остальное – потом? Когда убедишься, что я – человек надежный и верный? – Семен усмехнулся, глядя в застывшие зрачки Рихмера. – Нет, не пойдет! Сто сейчас, а за надежность и верность – отдельная плата. Не скупись, хранитель! Ложе царицы и трон дорогого стоят!

– Но ты получишь кое-что еще. – Рихмер уперся взглядом в мозаику под ногами; пятки его были у третьего порога Нила, носки смотрели в африканскую саванну. – Защита и безопасность тоже недешевы, ваятель. Кажется, царица к тебе благосклонна? А знаешь, что сделает Хоремджет, если получит власть? Сошлет в рудники ее любимцев или перережет им горло – вот так, от уха до уха. – Он чиркнул пальцем по тощей шее. – Им и их родичам... твоему брату, например... он ведь тоже в почете у великой царицы? – Тут хранитель врат огладил бритый череп и как бы между делом сообщил: – Но я могу до него добраться раньше Хоремджета, а до тебя – прямо сейчас. Стоит подать знак...