Читать книгу "Интриганка - Татьяна Тронина"

– Ты думаешь? – задумчиво произнес он. – Слушай, но это нехорошо, я хотел сделать благое дело, в память о Полине…

– Путь в ад выстлан благими намерениями, вот что я хочу тебе напомнить! – выпалила Зоя. Потом опомнилась, схватилась за голову. – Ох, нет… Я опять вмешиваюсь, опять даю советы, как сделать лучше… Это я себе должна сказать… – она, шатаясь, держась за голову, пошла прочь.

– Погоди, – Неверов догнал ее, схватил за плечи. – Зоя, расскажи все толком! Я ничего не понял…

– Нет. Я же говорила себе – ни во что не вмешиваться, не давать советы, когда не просят. Это не мое дело. Не хочу. Не хочу…

– Ты не в себе, Зоя, – мягко произнес Неверов.

– Если я тебе расскажу все, ты не поверишь, ты подумаешь, что я наговариваю на Полину. И вообще – о мертвых либо хорошо, либо ничего…

– Нет, ну а мне-то что делать? Я вот у тебя совета прошу, прямо! Ты думаешь, есть смысл отдать детей родителям Ильи? Отнять их у Гавриловны, что ли?

– Ни у кого ничего не надо отнимать, тем более у бедной женщины, которая потеряла единственную дочь. Ни разлучать, ни отбирать. Но пусть родители Ильи участвуют наконец в жизни внуков. И скажи Галине Гавриловне, чтобы она не отказывалась от помощи Лены…

Аркаша почесал свою бороду. Потом произнес:

– По-моему, ты все жутко усложняешь. Давай я сам разыщу родителей Ильи и все им скажу.

– Да, так лучше… – подумав, кивнула Зоя. – Спасибо, Аркаша.

– Да не за что. Я сам виноват. Я… ведь встречался с Полиной и доконал этого Илью, а он сердечник… Но что я мог с собой поделать? Я любил Полину, я и сейчас ее люблю, – он отвернулся. – Ну все, я пойду к Гавриловне. Подарки передам.

Кажется, Неверов плакал, уходя.

…Зоя села в свою машину.

Она прекрасно понимала, что только что совершила поступок, который большинство людей не одобрили бы.

Практически отказалась помогать Галине Гавриловне в воспитании детей покойной подруги.

Но как помогать детям той, которая причинила столько боли Зое и, в конце концов, пожелала смерти, прислав в Рушницы этого юнца, Володю…

Это насилие над собой, мазохизм – помогать, пересиливая себя, через «не хочу». От такой помощи быстрее сама загнешься.

И еще один важный момент.

Для Зои мальчики, Лев и Глеб, всегда были чужими, даже неприятными. Опять же, превозмогая себя, полюбить бедных сироток? Много ли пользы будет от этого воспитания? Лишь взаимная ненависть и ложь.

Родители Ильи – вот те, кто и по долгу, и по сердцу – любили мальчишек. Они и должны заниматься воспитанием детей. Они бы не стали портить Льва и Глеба покупкой дорогих, бессмысленных гаджетов, они бы дисциплинировали пацанов, закалили их, в конце концов, устроили и организовали весь быт…

Галина Гавриловна – слабая женщина. Воспитатель из нее – никакой. И в том, что случилось с Полиной, – вина и ее матери в том числе. Разве можно было так избаловать дочь, позволив ей все, потакая любым капризам, любым желаниям? Добившись того, что Полина считала себя центром Вселенной?.. А кого Галина Гавриловна воспитает из внуков? Таких же недалеких эгоистов, как Ярик с Володей?

Внезапно в боковое стекло постучали.

Зоя вздрогнула, очнулась от своих мыслей.

Повернула голову и увидела рядом с машиной… Володю. Подумав, чуть опустила стекло, и спросила:

– Чего тебе?

* * *

– Здравствуйте, – сказал Володя. В этот раз ему почему-то неудобно стало обращаться к этой женщине на «ты».

Он не ожидал увидеть здесь Зою. Пошел посмотреть на тот дом, в котором жила его возлюбленная, а тут эта… Врагиня Полинина. Сидит в машине, склонившись над рулем, с обалдевшей физиономией, думает о чем-то.

Володя не собирался искать эту Зою специально, да и нужна она ему была… Полины-то все равно нет, смысл мстить исчез. А что, если попросить у Зои денег? Как говорит мать – «с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Зоя опустила боковое стекло и спросила, недобро прищурив глаза:

– Чего тебе?

«Все-таки она злыдня… Полина оказалась права», – с горечью подумал Володя. Но деваться ему было некуда, и он начал разговор:

– Вы думаете, я в обиде на своего брата? Ну, за то, что он случайно убил Полину?

– Я ничего не думаю. Я не хочу о вас думать. Ни о тебе, ни о твоем брате.

– Ну и зря. Я Полину любил и брата люблю, хоть он дурак. Жизнь – сложная штука… Он ведь случайно Полину задушил. В состоянии аффекта.

– Это исповедь?

– Что? Нет. Я о том, что мой брат невиновен.

– О, невиновен… – презрительно передразнила женщина. – Убил человека, мать двоих малолетних детей, и – невиновен!

– А вот невиновен, – упрямо повторил Володя. – Вот Отелло, по-твоему, виновен в том, что задушил свою жену, эту… Дездемону?

– Да.

– Но он же в припадке ревности, понимаете, не осознавая себя… – принялся втолковывать Володя, глядя в холодные, пустые, напоминающие серые пуговицы, глаза Зои.

– Минутку, – перебила она. – То есть если человек убил другого человека нечаянно, не по злому умыслу, то он – невиновен?

– Да.

– Погоди, погоди… Тогда новый вопрос. Тогда и наказывать этого человека не надо? Твоего брата, получается, и в тюрьму сажать не надо?

– Да, – убежденно произнес Володя.

Зоя молчала, соображала опять чего-то. Кажется, ему удалось наконец достучаться до ее сознания.

– Я знаю, вы богатая, – решительно продолжил юноша. – Помогите нам. Надо хорошего адвоката… Пусть докажет, что Ярик совершил преступление не нарочно. Что это было сделано в состоянии аффекта… Если найти хорошего адвоката, то Ярику всего три года дадут! А так ему светит от шести до пятнадцати! Ну что вам, жалко, что ли?

– А с чего ты взял, что я богатая?

– Ну как…

– У меня нет пароходов и яхт, нет бриллиантовых диадем и соболиных мехов. У меня нет «Порше» и сумок за 15 тысяч долларов штука! Я не владелица нефтяных вышек или какого-нибудь фармацевтического концерна… Я – не бедная, но я и не богатая. У меня есть дом, квартира, машина, помощники по хозяйству есть… И все заработанное я трачу на то, чтобы все это поддерживать в нужном состоянии, платить своим помощникам. Ничего лишнего у меня нет. И то, что у меня есть, – я это заработала вот этими руками. Сама… К своим тридцати шести годам. Не наследство на меня нежданное свалилось, а я долго училась, работала и наконец достигла тех высот, которых должен достичь нормальный человек моего возраста, если он не совсем лентяй и не слишком бестолочь. Но разве это – богатство?

– А то нет.

– Ага… Как я понимаю, у тебя в голове – полная каша. Никаких представлений о жизни, о морали, о том, что есть бедность или богатство… Ты… ты удивительный человек, Володя. Я честно. Ты пришел просить денег у женщины, которую хотел убить, ты это помнишь, да?