Читать книгу "Крысогон - Анатолий Сарычев"

– Сейчас выйдем из парка, поймаем машину и поедем домой, – пообещал Роман, вешая на грудь телефон и включая видио на запись.

«Не хочу на машине! Хочу в теплую постель, к своей Пусе!» – закапризничал Крыс, подходя к белой стене.

Сзади раздались сирены нескольких пожарных машин.

Роман невольно передернул плечами, представив, на сколько вопросов придется отвечать, если его поймают.

– Блис! Блис! Блис! – зашипел Крыс, проводя сложные манипуляции лапами.

На стене появился кривоватый овал, очерченный толстой фиолетовой линией.

«Лапы мокрые и волнуюсь», – пояснил Крыс, причину некорректного портала.

– Куда ты открыл портал? – шепотом спросил Роман, на всякий случай подвигаясь к светящемуся контуру.

«На нашу новую квартиру. Там же Пуся! Она волнуется!» – сделал первый шаг к порталу Крыс.

Тем более, что из портала высунула мордочку Пуся и с любопытством уставилась на Романа.

– Брысь! – замахнулся Роман, на любопытную подругу Крыса.

Пуся тревожно пискнула и исчезла.

Роман поднял правую руку и перечеркнул провал крест накрест, быстро говоря:»Блис, блис, блис».

Портал исчез.

Роман заметил, что Пуся сидела на высоте его живота. Ниже был срез пола собственной квартиры, лаги, утеплитель, железобетонная плита, подвесной потолок с растяжками и десясантиметровый кусок темной стены.

«Значит, портал открылся не точно на уровне пола! Как бы научиться его двигать?» – помечтал Роман, мысли которого сразу приняли практическое направление.

«Хватаешь руками за контур и сдвигаешь вниз, вверх, вправо – влево», – машинально ответил Крыс.

Подняв голову на Романа, встал на задние лапы и громко, мысленно завопил, так что у Романа зазвенело в затылке:

«Что ты наделал урод! Ты выгнал мою любимую Пусю! Она сейчас обидится и уйдет! Что я буду без нее делать!» – при этом монологе Крыс так картинно поднимал лапки вверх, становясь похожим на древнеримского оратора, что Роман невольно улыбнулся.

«Он еще улыбается! Разрушил счастливую семейную жизнь! Крыса беременна и у нее будет шесть моих детей! Что я теперь буду делать?» – мысленно завопил Крыс, снова картинно воздевая лапы, не забывая искоса смотреть на Романа.

– Заткнись! Ты считаешь, что вокруг одни только дураки и недоумки! Пуся очень умная женщина и сразу допрет, что ты ходил на блудни, а не занимался работой, – начал говорить Роман.

«Но ты же можешь подтвердить, что мы изгоняли крыс из банка! Да и телевизионную запись с нашим участием крутили на всех каналах!», – не унимался Крыс, мысленно вопя так, как будто его резали живьем.

– Ты какой-то нервный стал. Перетрахался ночью? У Пуси очень острый нюх и она сразу допрет, что у тебя были другие крыски! Дошло? – тоже на повышенных томах, но свистящим шепотом пояснил Роман, для убедительности, присел на корточки, протянул левую, свободную руку вперед и легонько, ногтем указательного пальца постучал Крыса, все еще стоящего на задних лапах по голове.

Крыс моментально опустился на четыре кости, два раза мотнул головой и жалобно спросил:»Романчик! Что же делать? Я так люблю Пусю!

Помоги! Ты же самый умный человек на Земле!»

– Сейчас открываешь портал и мы попадаем в мою коммуналку. Там я тебя мою с шампунями против блох, обливаю паленой водкой и ни одна экспертиза не докажет, что ты был не на работе! – уверенно пообещал Роман, стараясь и занимаясь, чтобы Крыс со всеми своими действиями попал в объектив видиокамеры мобильного телефона.

Встав на задние лапы Крыс опять «заблистал», суетливо шевеля лапами вправо-влево. В этом шевелении была какая-то закономерность, которую Роман не мог уловить.

Тем временем собачий лай стал все ближе и ближе.

А совсем кривой овал, только начал разгораться.

Одна секунда, вторая, третья.

Роман слышал, что лают три пса, довольно солидных, судя по голосу.

Вот первая собака, почти метровый рыжий с подпалинами ротвейлер, выскочил из-за кустов и бросился на Романа.

– Сразу закрывай портал! – успел сказать Роман, перешагивая светящуюся линию.

За спиной, которую обдало горячим дыханием ротвейлера, сверкнуло.

Роман оглянулся и увидел перед собой правую стену родной коммуналки.

На полу, около правой ноги чернел сантиметровый кусочек черного носа собаки, из которого сочилась алая кровь.

Глава двадцать шестая

Сгорает Дельфин банк и Роман остается без денег, но с огромными долгами.

И снова помогает Крыс выпутаться из создавшегося положения.

– Всегда мечтала попробовать собачатины! А нос это просто прелесть! – сообщила Ага, хватая черный кусочек мяса, который лежал возле левой стены.

– Я понимаю, что ты голодная, но у меня есть только крысиный корм! – развел руками Роман, вспоминая большой кусок ароматного мяса, который остался лежать на столе в больнице.

Насыпав корму в тарелку, Роман поймал за шкирку Крыса, который бросился к тарелке.

«Она же все съест!» – попробовал возразить Крыс.

– Сначала душ, а потом еда! Если в обратном порядке, то можно испортить желудок! – наставительно сказал Роман, смотря на кожаный кофр, стоящий на полу.

Один угол у кофра был начисто срезан.

Быстро открыв крышку, Роман обнаружил, что у шумомера начисто срезана с одной стороны стойка левой ручки и стесан металлический угол.

«Только бы прибор не пострадал!» – попросил кого-то наверху Роман, помня, что именно с этим прибором он писал звук, когда изгоняли крыс. Вернее писал брюэлевский магнитофон, но именно через этот шумомер и его микрофон.

– Рома! Ты уже встал? – спросил из-за двери, страдающий бессонницей Андреич.

– Сбегай за водкой сосед! – попросил Роман, подсовывая под дверь двести рублей.

– Счас буду! – бодро согласился Андреич и деньги из-под двери исчезли.

Открыв свою дверь, Роман проскользнул в ванную, держа съежившегося Крыса на руках.

На полке стоял уже год шампунь Мимоза, забытый Веркой, продавщицей из соседнего ларька, которая год назад часто забегала к Роману на огонек.

Андреичу очень нравилась Веерка. И статной фигурой и пышными формами и мягким, глубоким контральто.

Самое главное, Верка всегда приносила бутылку водки, которую торжественно вручала Андреичу на пороге.

В этот вечер и ночь Андреич больше из своей комнаты не выходил.

И вот эта Мимоза с приторно-сладким запахом как можно больше сейчас подходила пропахшему чужими хвостатыми Крысу.