Читать книгу "Чудо ты мое, зеленоглазое - Алексей Котов"

Работы было действительно много и ее хватало всем.

За два последующих дня компаньоны продали еще тридцать семь котов и кошек. Лена скучала по детям, но визит в деревню, ввиду крайней занятости, пришлось отложить. Петрович пустил под нож половину кроликов — старик явно берег деньги и не хотел тратиться на корм. Растянутые на скорняжных рамках кроличьи шкурки до предела заполнили сарай. Запах от них был совсем не райский.

— Между прочим, это тоже деньги, — пояснял Петрович Витьке. — Пусть маленькие, конечно, но нам и они сгодятся.

— Я понимаю, дядь Коль, — ворчал Витька, вытаскивая очередной мешок зерна из кладовой Петровича. — Только я твоими «шкурными» химикатами уже насквозь пропитался. От меня даже Багира шарахается. Наверное, боится, что я с нее шубку сниму.

Во вторник и среду Витька и Лена, уже ночью, съездили на охоту. На этот раз Витька не решился на похищение одомашненных животных и предпочитал действовать возле рынков и новостроек. Обе вылазки оказались довольно удачными и больше двух десятков диких котов, кошек и котят (правда, уже не такого стерильно-черного цвета как предыдущие) отправились на котоферму.

После вылазки старик снова взялся за кроликов. А покупатели шли и шли… В четверг, в одной из областных газет, появилась статья о не совсем обычных случаях исцеления детей в областной больнице. Автор статьи довольно прозрачно намекал на то, что возможной первопричиной этих чудес является черный и зеленоглазый кот, недавно поселившийся в больнице. Той же ночью кота украли. Его разыскивала вся городская милиция. Дело не обошлось без введения в действие пресловутого плана «Перехват» и даже погони. Возвращение кота Анекдота в больницу происходило довольно торжественно. Заместитель мэра города прежде, чем отдать кота детям долго позировал с Анекдотом перед фото— и видеокамерами.

Цены на живой товар «от Петровича» резко взлетели вверх. А покупатели словно сошли с ума. Их было так много и они так охотно соглашались с растущими ценами, что все происходящее вдруг стало похоже на финансовую сказку…

Петрович метался по двору то встречая гостей, то снова направляясь к кроличьим клеткам. Доходило до смешного: одну покупательницу, даму с бледным, нервным лицом, старик встретил у калитки с окровавленным ножом в руках. Дама посинела от ужаса и попятилась к машине. Если бы не торопливые объяснения Витьки сделка наверняка бы не состоялась.

У Лены то и дело подгорала на плите кошачья каша с тушенкой. Молодая женщина страдала. Ей искренне казалось, что без ее участия в торгах цены на волшебных котов начнут падать.

— С такой поварихой как ты выгоднее «Кити Кэт» покупать, — ругал жену Витька. — Попробуй сама что ты наварила!

— Сожрут и такую, — отмахивалась Лена.

— Я тебя сейчас саму эту кашу есть заставлю! — бушевал Витька. — Валютный товар мне испортить хочешь?!

Азартно поблескивая глазами, Лена смело вступала в очередную перепалку с мужем. Чем яростнее и веселее была ссора, тем более страстно Лена вела себя ночью в постели. Ее ласки были настолько жаркими и жадными, что порядком измученный Витька сделал неутешительный вывод:

— В тебя, Ленка, и в самом деле словно черт вселился.

Лена тихо смеялась и нежно шептала:

— Весело же, Витечка, ой, как весело! И заткнись, пожалуйста. А то я тебе ухо откушу!

Суета большого бизнеса затянула Витьку, как в трясину — с головой. Впрочем, как бы это странно не звучало, он все еще умел находить время для поэтической грусти. По ночам, когда жена усыпала, он выползал из кровати и брел на веранду. Раскрыв там тетрадку Витька долго смотрел на чистый лист бумаги. Мысли шли по кругу и вновь возвращались к текущим проблемам кошачьего бизнеса. Витька тряс головой, грыз ручку, курил сигарету за сигаретой, но ничего не помогало. Ручка тянулась к бумаге и выводила неуверенные строчки:

Идиотское сердце. Идиотская грусть.

Идиотские кошки. Идиотская суть.

Идиотские деньги. Идиотский компот.

Идиоты соседи и я сам идиот.

Витька перечеркивал написанное, писал и снова перечеркивал. Иногда он вздыхал и долго смотрел в темное окно…

Один раз, уже порядком разозлившись на самого себя, Витька быстро, почти без исправлений, написал следующие строчки:

Моя рука стареет понемногу,

Морщины полосуют кожу,

Толстеют пальцы —

В этих пальцах дрожь.

Я больше не рисую,

Вместо кисти нож

Пыль вытирает с толстого стекла,

У самого лица,

У глаз портрета.

В искринках инистого света

Рожденная ножом черта

Как просто взгляд пересекает!..

Я слышу тонкий визг стекла…

Я вытираю пыль с лица…

Я вытираю пыль с лица…

Я вытираю пыль с лица…

«А нож-то тут откуда? — растерянно подумал Витька, перечитывая стихи еще раз. — Прямо как Петрович я у кроличьих клеток…»

Он уже в который раз вспомнил жутковатые строчки, об «истине в пыли у ног» написанные им однажды зимним вечером. Как и раньше эти сточки казались ему чужими, пришедшими извне, но они были искренними… И они не давали покоя.

«И откуда такая бесовщина в голову лезет? — Витька морщился, как от боли. — Словно иудой себя чувствуешь…»

Спал Витька без сновидений, чего с ним никогда раньше не было.

Глава 18

Лена развешивала во дворе белье.

— Привет, Елена Прекрасная! — окликнул женщину чей-то голос.

Лена оглянулась. Сзади стоял давнишний друг Витьки Михаил. Мужчина широко улыбался. Лена поздоровалась и улыбнулась в ответ.

— А Витька где? — спросил Михаил. — Тут с ним один человек поговорить хочет.

За спиной Михаила прохаживался коренастый, хорошо одетый мужчина лет сорока пяти. Он с любопытством осматривал двор, потом подошел к кроличьим клеткам и постучал по сетке пальцем. За сеткой мелькнуло длинное, кроличье ухо. Мужчина хитро прищурился и посмотрел на Лену. У него было волевое лицо и внимательные глаза.

— А я, грешным делом, подумал уж не кошки ли? — с улыбкой сказал он.

— Витька-а-а! — громко позвала Лена.

— Ну? — донеслось из дома.

— Иди, тут к тебе пришли.

Что-то пережевывая на ходу, Витька сбежал вниз с высоких порожек веранды. Друзья шутливо хлопнули друг друга по плечам. Михаил повернулся к коренастому.

— Павел Николаевич, — представил он незнакомца. — Вот, хочет с тобой познакомиться.

Витька пожал руку гостю.

— Виктор Григорьевич. Как говорится, чем могу?

— Да, собственно говоря, пока ничем, — снова улыбнулся Павел Николаевич. — Просто я хотел с вами немного поговорить, так сказать, на общие темы… Если вы не против, конечно.