Читать книгу "Дикое поле - Александр Прозоров"

Поначалу, прихватив двух заводных коней, боярыня поскакала вверх по течению, торопясь доставить тревожную весть в крепость Оскол. Промчавшись пару километров, спохватилась: да ведь именно этого от нее наверняка и ждут! И, без сомнения, вперед наперехват уже высланы несколько отрядов. Э-э, нет. Боярыня натянула поводья и повернула назад — почти на юг, в сторону от Оскола, надеясь обойти за перелеска ми высланную по следу погоню.

Однако Юленька сильно преувеличивала свою значимость. Разумеется, Алги-мурза сразу понял, что перебившая почти два десятка нукеров лучница — и есть та самая девка, которую стремился заполучить Менги-нукер. И он честно послал за ней в погоню полусотню воинов, три десятка из которой пошли в обход, собираясь отрезать женщине дорогу к крепости, а два десятка караулили на берегу, и когда она ускакала, попытались пойти по следу. Спустя два часа они столкнулись с первым отрядом, двигавшимся навстречу, затаптывая след, после чего все вместе с позором вернулись назад. Лучница исчезла. Хотя, может быть, они просто не очень стремились попасть под выстрел и не особо искали свою чересчур опасную жертву.

Сейчас Алги-мурзу заботило другое: крепость! И он не собирался распылять свое и без того небольшое воинство на посторонние задачи.

Пока набег проходил так же, как и десятки иных: крупную орду с обозом заметил в степи русский разъезд, развернулся на месте и умчался назад. Татары погнались следом, но выкормленные овсом и ячменем русские кони без труда ушли от уставших после долгого перехода ногайских лошадей. Разумеется, когда спустя несколько часов лихие полусотни влетели на деревенские улицы, там только хлопали двери опустевших домов. Воинам досталась только пара куриц, отставших от своей стаи, да потрескавшиеся плошки, которых хозяева для незваных гостей не пожалели.

И это было плохо. Обычно даже во вспугнутых селениях всегда попадается какой-нибудь дровосек, вернувшийся из чащи, отлучившаяся за ягодами баба или же кто, прозевавший тревогу. Но в этот раз не попался ни один пленник! А они требовались ногайцам для осады так же остро, как стрелы и сабли. Ведь благородный воин не станет марать свои руки работой — а работы при штурме много. Поэтому три сотни конников из пяти, что имелись в его распоряжении, Алги-мурза отправил не в глупую беготню за одинокой девчонкой, а по дорогам и тропам: искать двуног дичь.

* * *

Миновав кленовую рощицу. Юля увидела, как по правому берегу Оскола, переваливая через взгорок ползет обоз из десятка повозок. Она потянула поводья, придерживая коней, прикрыла ладонью глаза от солнца: может, упредить надо, что татары впереди?

Ответ пришел тут же, в виде нескольких темных всадников, лениво обогнавших крытую кибитку: да это они самые и есть! Охрана походного имущества. Интересно, сколько их здесь? Если человек пять, то почему бы и не лишить гостей взятого с собой барахла?

Она ткнула скакуна пятками и устремилась к реке.

В теплую воду взятые ею кони вошли без страха — не то, что современные люди. Она плыла рядом с первым, держась рукой за гриву, и чувствовала себя, как рядом со спасательным кругом. Выбравшись в прибрежные заросли, двинулась первой, раздвигая ветви и остановилась на границе с некошеным лугом.

— Ну, вы тут подождите, травку пощипайте, отпустила она скакунам подпруги, — а я скоро.

Здесь, в низине за холмом, поперек дороги тянулось несколько то ли оврагов, то ли канав, вырытых убегающей после дождя в реку водой и заросших ивовыми кустами. Точнее, не поперек дороги, которая эти канавы огибала, а поперек пути татарского обоза. И это было Юле очень на руку.

Ногайцы уже маячили на вершине холма, на расстоянии метров шестисот. Попасть в цель на таком расстоянии затруднительно, но лучница к этому пока и не стремилась. Она натянула тетиву и выпустила одну за другой три татарские стрелы вверх, под углом порядка сорока пяти градусов, надеясь, что хоть одна угодит проклятым бандитам по голове.

Не повезло. Но воткнувшиеся в землю посланники смерти произвели должное впечатление, и всадники, хватаясь за луки, устремились вперед.

— Семеро… Пятнадцать… Тридцать… — торопливо считала Юля выметывающихся из-за вершины холма и мчащихся вниз по склону татар. — Черт, много.

Она вытащила уже свою стрелу и наложила ее на тетиву, дожидаясь, пока степняки приблизятся на дистанцию прицельного огня. Тен-н-нь! — самый крупный вылетел из седла — и в воздух взвилась туча ответных стрел, быстро проредивших кустарник на ближней к ногайцам канаве. А Юля, стремясь стелиться над самой травой, бежала под прикрытием дальних зарослей, торопясь к своим лошадям.

— Ну, милые, пошли, пошли, скорее, — схватила лучница их под уздцы, опять продралась сквозь заросли и вошла в реку. Добравшись до стремнины, повернула вниз по течению.

Кони встревоженно заржали, не понимая, куда они плывут, если берег впереди.

— Тихо, милые, тихо… — умоляюще прошептала Юля, оглядываясь в сторону врага, но за прибрежными зарослями разглядеть ничего не могла.

Скакуны послушались — но все равно с облегчением зафыркали, когда, скатившись на полкилометра хозяйка повернула к берегу.

— Умницы, молодцы, — похвалила их боярыня — Хорошие мои лошадки.

Потом затянула первому подпругу и взметнулась седло.

— Вперед?

Теперь она находилась позади обоза, а его охрана умчалась вперед. Остается развернуть повозки и отогнать за какой-нибудь лесок. Или просто загнать телеги в реку — и пусть потом татары ловят свое тряпье до самого Азовского моря.

Юля устремилась вверх по склону. Обоз стоял — что ее только порадовало, — и при нем маячили четверо всадников.

Похоже, небольшое прикрытие степняки догадались оставить. Ничего, это поправимо. Для этого дела и трофейные стрелы подойдут.

Трен-н-нь! — свалился с оперенным древком в спине ближний к ней враг. Трен-н-нь! — завыл в голос, задергался, свалился на землю и начал кувыркаться второй. И тут случилось непредвиденное: увидев смерть двоих воинов, татары вдруг задали стрекача, а возничие хлестнули коней, разгоняя повозки.

— Алла! Алла! — подгоняли они упряжки, опасливо косясь за спину.

И что тут оставалось делать? Не гоняться же в одиночку за такой шумной оравой?

— С паршивой овцы… — Женщина натянула лук. Трен-н-нь! — один из татар кувыркнулся с телеги себе же под колеса. Трен-н-нь — мимо!

Стрела мелькнула возле плеча возничего и впилась лошади в круп. Бедолага споткнулась, упала, разрывая постромки.

Кибитка вонзилась оглоблями в землю, закувыркалась, разбрасывая какие-то узлы, тряпки, шкатулки. Вылетела на траву молодая татарка в блестящих одеждах.

Лучница подъехала ближе. Возничий. Точнее, как оказалось, возничая — предсмертно хрипела с неестественно вывернутой шей. Татарка поднялась, повернула к ней веснушчатое лицо.

— От блин! — удивилась Юля. — Ты кто?