Читать книгу "Несколько дней после конца света - Хуан Мирамар"

– Не за что, – ответил Рудаки, – вы уж извините, что я вас домой не приглашаю, но, боюсь, жена испугается. Я сначала с ней поговорю и вынесу вам чего-нибудь поесть.

– Вы очень добры, – пинчер прижался к батарее другим боком. – А насчет вашей жены вы, несомненно, правы – надо ее подготовить, люди привыкли, что мы умеем только лаять, и пугаются, когда мы произносим свои мысли на вашем языке, особенно женщины. Только дети не боятся – они не знают этого мира и спокойно воспринимают все как должное. Только сейчас детей почти нет в городе, – грустно закончил он.

– Я сейчас вернусь, – сказал Рудаки пинчеру и стал подниматься к себе на второй этаж.

«Как же это я не испугался? – думал он. – Да и удивился не очень – привыкли мы, должно быть, к разным чудесам за это время. Ива тоже не должна испугаться, она так любит собак».

Он открыл дверь своей квартиры и сразу увидел, что у них гости – на вешалке висели зеленые «натовские» куртки, и Рудаки узнал «стиль милитэр» семейства Штельвельдов. Тут же в прихожей возник и сам Штельвельд, как-то смущенно сказал: «Привет!» и поспешно принялся помогать Рудаки снять рюкзак. Что-то в этой поспешности было неестественное, нетипичное для «пса-рыцаря», славящегося своей невозмутимостью и умением не терять головы в критических ситуациях.

– Случилось что? – спросил Рудаки.

– Да нет. Ничего особенного – тут, самое, кот заговорил, а так ничего не случилось.

Штельвельд взял рюкзак Рудаки и потащил его в комнату.

– Подумаешь, кот заговорил. У нас в университете тоже коты вовсю болтают, – сказал Рудаки и пошел за ним.

На диване сидела заплаканная Ира Штельвельд, и в комнате сильно пахло валерианкой. Из кухни выглянула Ива, увидела рюкзак и радостно воскликнула:

– О! Паек дали – сейчас будем обедать.

– Привет, – сказал Рудаки. – Дали, как видишь. Здравствуйте, Ирочка. Я слышал, у вас кот заговорил. Какой кот? У вас же нет кота – его же Иванов выпустил. Он нашелся, что ли?

– Я убью Иванова! – решительно заявила Ира Штельвельд. – Это все из-за него. Из-за него Люс погиб! – и она опять заплакала.

Ива принялась ее утешать, а Рудаки пошел на кухню, куда Штельвельд утащил рюкзак, и спросил его:

– Так что там у вас случилось?

– Ира пошла мусор выносить, а там возле баков кот, – ответил мрачный Штельвельд… – Так он, самое, ей вдруг и говорит: «Я видел, как вашего кота собаки разорвали. Он был мужественным котом – дрался как лев. Но что поделать? Силы были не равны». Ира пришла домой – на ней лица нет. Я пошел к бакам, нашел этого кота, и он мне про Люса все повторил. Такие вот дела. Решил вот Иру отвлечь – к вам приехали, потом, может, к Ивановым сходим.

– Ну и что вы об этом думаете? – Рудаки начал распаковывать рюкзак: вынимал из него продукты и ставил на стол.

– А что тут думать? – Штельвельд был, как всегда, категоричен. – Опять нам представление устраивают. Все об этом только теперь и говорят. Мы в трамвае на Подол ехали, так только и разговоров об этом: у кого собака заговорила, у кого кот, а у Гальченки – шофера нашего институтского – так у того свинья заговорила. Расстроился он страшно, говорит: «Два года кормил, как теперь ее резать, если она меня по имени-отчеству называет», – Штельвельд засмеялся.

– А у нас в университете кот местный заговорил – паек себе требует как ветерану, – Рудаки тоже хмыкнул и вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул: – Вот дурья башка! У меня ж собака в подъезде сидит голодная. Тоже, между прочим, говорящая.

– Ива! – позвал он. – Помнишь того пинчера, что со старушкой гулял, и еще одна собака. Помнишь? Ты же их подкармливала. Так вот, старушка с одной собакой пропала, а пинчер у меня в подъезде погреться попросил. Покормить его надо. Я сейчас его приведу, только не пугайтесь – он очень воспитанный песик, вежливо так разговаривает и все время извиняется.

И он выбежал из квартиры.

Пинчер и правда оказался на редкость воспитанным и вежливым. Как-то неудобно было называть его собачьей кличкой, каким-нибудь бобиком или тобиком, поэтому Рудаки стали звать его Анатолий Александрович Собчак, как звали в далекие, полузабытые времена известного петербургского демократа.

Анатолий Александрович оказался очень интересным собеседником. Рассказал им, например, что собаки (он говорил «господа собаки») всегда понимали речь людей, только не хотели с ними говорить, чтобы не потерять свою самобытность и независимость, общаясь с этим суетным и агрессивным племенем, мол, достаточно печального примера Валаамовой ослицы.

Не был он лишен и своеобразного чувства юмора: говорил, например, что никогда не читал ничего смешнее книги Константинова и Мовчана «Звуки в жизни зверей» – какого-то исследования о языке животных.

Рудаки привязался к говорящему пинчеру и с удовольствием гулял с ним, беседуя о разных вещах. Пинчер рассказал много интересного. Например, сказал, что «господа собаки» используют для общения между собой язык запахов, что язык этот очень богатый, со сложной грамматикой и что после родного языка все человеческие языки кажутся «господам собакам» убогими и примитивными. Письменность у них тоже оказалась основанной на запахах: некоторые деревья и столбы служили им чем-то вроде библиотек, а нестойкие запахи на земле заменяли газеты с последними новостями.

Рудаки поинтересовался их отношениями с котами – Валтасар не мог оставаться у Мамеда вечно и надо было его знакомить с Анатолием Александровичем. Пинчер сообщил, что у них с котами все конфликты на языковой почве: коты, мол, говорят на уродливом диалекте, считая его языком, причем языком, ничем не хуже собачьего, а «господ собак» страшно раздражает кошачье произношение.

– Если для наглядности перевести это на ваш язык, то кошки, например, говорили бы «пыво», а не «пиво», – возмущался Анатолий Александрович. – А какой образованный человек станет терпеть такое вопиющие издевательство над своим родным языком?!

– Вы правы, наверное, – задумчиво сказал Рудаки без особой уверенности в голосе и тут же поинтересовался: – А вот интересно, зачем вы тогда лаете или зачем кошки мяукают, если у вас есть язык?

– Ну как зачем? Неужели не понятно? – удивился Анатолий Александрович. – А зачем вы руками разводите? Брови поднимаете, если удивлены? Лай и мяуканье – это то же, что ваши жесты и мимика. У нас ведь рук нет, и мимика невыразительная, – и брезгливо добавил: – Особенно у котов.

Интересным собеседником был Анатолий Александрович, и Рудаки к нему искренне привязались. И вообще, горожанам заговорившие вдруг животные пришлись по душе – после первых обмороков и истерик, которые случались в основном с женщинами, горожане привыкли к тому, что животные говорят на их языке, и для многих говорящие четвероногие стали настоящими друзьями.

ХРОНИКА КАТАСТРОФЫ

ГОВОРЯЩИЕ ЖИВОТНЫЕ

Период конца света был знаменателен еще и тем, что на третий, самый богатый событиями год после катастрофы вдруг заговорили на человеческом языке животные. В основном это были собаки, кошки и лошади, так как других животных в городе почти не было. Сначала говорящие «братья меньшие» вызвали в городе панику.