Читать книгу "История твоей жизни - Тед Чан"

— Тогда вам сегодня придется трудиться весь день. — Ключи от замков, запирающих щели для имен в корпусах автоматов, хранились в сейфе, открыть который могли лишь два управляющих мануфактуры, каждый своим ключом. И управляющие очень не любили, когда сейф днем оставался открытым надолго.

— Ничего, я уверен, что закончу работу вовремя.

— Вам невыносима мысль, что придется сказать какой-нибудь хорошенькой горничной, что ее помощник будет готов лишь завтра?

— А можете ли вы меня за это винить, сэр? — улыбнулся клерк.

— Нет, не могу, — усмехнулся Стрэттон.

Он направился к рабочим кабинетам за галереей и неожиданно увидел перед собой Уиллоуби.

— Может, вы еще предложите сейф не запирать, чтобы не огорчать тех горничных? — сухо осведомился скульптор. — Похоже, у вас в мыслях только и вертится, как бы уничтожить наши правила.

— Доброе утро, мастер Уиллоуби, — произнес Стрэттон и попытался пройти дальше, но Уиллоуби преградил ему дорогу.

— Мне сообщили, что на территорию мануфактуры будет разрешен допуск непрофсоюзных скульпторов, не членов Братства, которые станут вам помогать.

— Да, но заверяю вас, в их число входят лишь независимые ваятели с безупречной репутацией.

— Можно подумать, что такие бывают, — ехидно отозвался Уиллоуби. — Вам следует знать, что я рекомендовал нашему профсоюзу начать забастовку протеста.

— Вы что, серьезно?!. — Прошли уже десятилетия с тех пор, как скульпторы бастовали в последний раз, и та забастовка кончилась бунтом.

— Серьезно. И если бы на голосование был поставлен вопрос о вашем членстве, то я уверен, что вас бы исключили — скульпторы, с которыми я обсуждал вашу работу, согласны со мной в том, какую угрозу она представляет. Однако руководство профсоюза отказалось от голосования.

— Значит, оно не согласно с вашими выводами.

Тут Уиллоуби нахмурился:

— Очевидно, Королевское общество — на вашей стороне. Оно вынудило Братство удержаться от акций. Вы нашли себе неких могущественных покровителей, мистер Стрэттон.

— Королевское общество сочло мои исследования заслуживающими внимания.

— Возможно, но я так не считаю.

— Уверяю вас, ваша враждебность не имеет под собой основания. Едва вы увидите, как скульпторы смогут использовать мои автоматы, как сами поймете, что они ничем не угрожают вашей профессии.

В ответ Уиллоуби лишь сверкнул глазами и ушел.

* * *

Во время следующей встречи с лордом Филдхарстом Стрэттон спросил его о вмешательстве Королевского общества. Они находились в кабинете Филдхарста, и граф наливал себе виски.

— Ах, да, — отозвался он. — Хотя Братство скульпторов — сила достаточно внушительная, оно состоит из личностей, которые более податливы к убеждению.

— К убеждению какого рода?

— Обществу стало известно, что члены руководства профсоюза причастны к пока еще не раскрытому делу о пиратском использовании имен на континенте. Чтобы избежать скандала, они согласились отложить решение о забастовке до тех пор, пока вы не продемонстрируете свою систему производства.

— Я благодарен вам за помощь, лорд Филдхарст, — сказал удивленный Стрэттон. — Должен признать, я и не представлял, что Королевское общество прибегает к подобной тактике.

— Очевидно, это неподходящая тема для дискуссий во время генеральных сессий. — Лорд Филдхарст покровительственно улыбнулся. — Наука не всегда следует прямым путем, мистер Стрэттон, и Королевскому обществу иногда приходится пользоваться как официальными, так и неофициальными каналами.

— Теперь и я начинаю это понимать.

— Но ведь и у Братства те же методы; они не начнут официальную забастовку, но могут прибегнуть к обходной тактике. Например, будут анонимно распространять памфлеты, настраивающие общественное мнение против ваших автоматов. — Он глотнул виски. — Гм-м… пожалуй, надо будет поручить кому-нибудь приглядывать за мастером Уиллоуби.

* * *

Стрэттону предоставили комнаты в гостевом крыле Дэррингтон-холла, где проживали и другие номинаторы, работающие под руководством лорда Филдхарста. Это и в самом деле были выдающиеся представители своей профессии, включая Холкомба, Милберна и Паркера. Стрэттон считал честью работать с ними, хотя пока еще мог внести лишь малую лепту в общее дело, потому что только осваивал методики Эшборна по биологической номинации.

Для создания имен органического царства использовались многие эпитеты, входящие в имена для автоматов, но Эшборн разработал совершенно иную систему интеграции и факторизации, включающую многие оригинальные методы пермутации — перестановки букв. Стрэттону иногда казалось, будто он вернулся в университет и изучает науку заново. Однако теперь ему стало ясно, как новые методики позволяют быстро разрабатывать имена для новых видов — пользуясь признаками сходства, заложенными в систему классификации Линнея, можно было переходить от работы с одним видом к работе над другим.

Стрэттон также узнал много нового о половом эпитете, традиционно используемом для придания автоматам женских или мужских черт. Он знал лишь один такой эпитет и с удивлением обнаружил, что это лишь простейшая из многих имеющихся версий. В обществах номинаторов эта тема практически не обсуждалась, однако этот эпитет оказался наиболее изученным из всех существующих; утверждалось, что впервые его использовали еще в библейские времена, когда братья Иосифа создали голема женского рода, дабы не нарушать запрет и не возлежать с женщинами. Развитие эпитета тайно продолжалось столетиями, начавшись в Константинополе, и теперь прямо здесь, в Лондоне, в специализированных борделях гостям предлагали современные версии куртизанок-автоматов. Вырезанные из стеатита — «мыльного камня» — и до блеска отполированные, подогретые до температуры тела и обрызганные ароматными маслами, эти автоматы обходились клиентам лишь немного дешевле услуг суккубов и инкубов.

Современные исследования уходили корнями как раз в эту греховную почву. Оживляющие куртизанок имена включали мощные эпитеты человеческой сексуальности как в мужской, так и женской форме. Выделив с помощью факторизации сексуальный аспект, общий для обеих версий, номинаторы вычленили эпитеты мужского и женского начала, принадлежащих именно людям как биологическому виду, причем в гораздо более чистом виде, чем эпитеты, используемые при работе с животными. Эти эпитеты стали ядрами, вокруг которых ученые принялись наращивать плоть нужных им имен.

Постепенно Стрэттон усвоил достаточно информации и стал участвовать в проверке перспективных имен. Он работал совместно с другими номинаторами группы, и они поделили между собой развесистое дерево лексических вероятностей, назначая ветви для исследований, отсекая оказавшиеся бесплодными и культивируя те, что выглядели наиболее плодородными.

Номинаторы платили женщинам — обычно молодым здоровым горничным — за менструальную кровь. Из нее они извлекали яйцеклетки, затем налагали на них очередное экспериментальное имя и изучали под микроскопом, отыскивая формы, напоминающие человеческих зародышей. Стрэттон поинтересовался, нельзя ли извлекать яйцеклетки из женских мегазародышей, но Эшборн напомнил, что яйцеклетка жизнеспособна лишь в том случае, если взята у живой женщины. Это базовая сентенция биологии: самка есть источник жизненной силы, дающей потомству жизнь, в то время как самец обеспечивает базовую форму. Из-за подобного разделения никакой из полов не может воспроизводиться самостоятельно.