Читать книгу "616 - Ад повсюду - Анхель Гутьеррес"

— Что означают слова «АД ПОВСЮДУ»? Что этот мир, полный тьмы и зла, тянет нас всех в преисподнюю? — выкрикнул Клоистер, встревожив вековую пыль.

Священник не ждал ответа, подозревая, что он — всего лишь пешка в заранее разыгранной партии. Он боялся Князя Тьмы, но его желание узнать истину было сильнее страха. Его охватила та волнующая дрожь, которая с детства наполняла паруса его души попутным ветром. Альберт Клоистер готов был стать разменной фигурой на шахматной доске, в игре, которая велась на человеческие души. Истина — единственное, что стоит любых жертв.

По телу Клоистера вновь пробежала дрожь. Он приблизился к престолу алтаря, на котором согрешил в своих снах. На рисунке, изображавшем число 109, проступила свежая кровь. Она алела ярким пятном в тусклом свете электрической лампы. Еще немного — и, казалось, она закипит.

Запись уже закончилась, но Клоистер продолжал нажимать на пуск. Он жаждал получить ответ. И тут он увидел, что загорелся индикатор записи звука.

— Что я должен делать? — спросил священник. — Кто ты?

Через несколько минут он услышал голос, перекрывавший его вопросы. Он звучал, как и прежде, четко, точно чеканя каждое слово. И у Клоистера снова возникло ощущение, что его ночной кошмар еще не закончился, и он вот-вот проснется.

— Ты уже догадываешься, кто я? Но ты должен в это поверить. Истина открывается только тому, кто действительно верит. В твоем сердце не должно оставаться ни капли сомнения. Впрочем, когда ты прозреешь, ты перестанешь сомневаться. Ты должен найти книгу, которая откроет то, что тебе необходимо. Она спрятана в хорошо знакомом тебе месте. Далеко отсюда, но рядом с твоей обителью. Рядом с тем местом, где ты впервые узнал обо мне… Запомни число — 4-45022-4. Истина — одна, но дорог, ведущих к ней, — бесконечное множество. Истина… Истина, которую ты откроешь, не сделает тебя свободным.

27

Фишерс-Айленд

У Одри был час. Писатель Энтони Максвелл отправился на праздник, посвященный Дню ветеранов, подписывать свои книги и участвовать в детской благотворительной акции Американского легиона Фишерс-Айленда. Одри предположила, что все это затянется часа на два, но ей столько не требовалось. На то, чтобы проникнуть в дом писателя и осмотреть его, хватит и часа.

Внезапно нахлынувший страх чуть было не заставил ее отступить, но Одри переборола его, воспользовавшись методами убеждения, которые она обычно применяла при разговоре с пациентами: ей нужно сделать это сейчас, другого случая может не представиться. Никакой спешки. Необходимо тщательно продумать каждое действие. Первый шаг был очевиден: выяснить, как попасть в дом Максвелла. Можно взломать дверь кухни, а можно попытаться влезть в окно, но Одри тут же отказалась и от того и от другого: писатель, обнаружив следы взлома, непременно вызовет полицию. Кроме того, возможно, у Максвелла установлена сигнализация.

Одри обошла дом по периметру в поисках малейшей лазейки, но напрасно. Дом казался неприступной крепостью. Уходя, Максвелл не оставил открытым ни одного окна на верхнем этаже, хотя одинокие люди часто страдают подобной забывчивостью. К несчастью для Одри, писатель оказался человеком осторожным и педантичным, впрочем, она это предвидела. Она уже хотела отказаться от безумной идеи. Время неумолимо ползло вперед. У нее оставалось всего сорок пять минут.

Решение пришло неожиданно: ей подсказал его пролетавший мимо воробей.

«Бред какой-то…»

Несомненно, так оно и было. Более того, это еще и опасно. Не ровен час, она свернет себе шею, но ничего лучшего в голову не приходило. Одри решила проникнуть в дом через каминную трубу, широкую, накрытую металлическим листом с острыми краями. Во всяком случае, трубочисту, прочищавшему дымоход в ее собственном доме, это удавалось. Одри мысленно прикинула, что и как она будет делать. Чтобы забраться на черепичную крышу, нужно было залезть на дерево, росшее неподалеку. Последний раз Одри лазала по деревьям лет в десять, но, к счастью, на дерево у дома Максвелла было не сложно взобраться. Его ствол, шероховатый, покрытый множеством мелких сучков, казалось, просто создан для этого. Перебраться с дерева на крышу тоже не составляло труда: толстая ветвь почти на метр нависала над черепицей.

План Одри сработал как часы. Менее чем через десять минут, отделавшись парой пустяковых царапин, она уже стояла на крыше. Теперь ей нужно было отдышаться и немного прийти в себя. До трубы оставалась всего пара метров, но сейчас, перед тем как двигаться дальше, ей требовалось собраться и быть крайне осторожной. Ночью прошел дождь, и черепица была скользкой. Малейшая неосторожность, и Одри могла рухнуть на землю с шестиметровой высоты. Затаив дыхание, она медленно поползла по крыше, вспугнув сидевшего неподалеку воробья, возможно, того самого, который навел ее на мысль забраться в дом подобным способом. Уже добравшись до трубы, она взялась за ручки, припаянные к металлической пластине, закрывавшей дымоход, и с силой рванула ее вверх. Та без труда поддалась.

Еще один шаг был сделан.

Вздох облегчения вырвался из ее груди, хотя блузка взмокла от пота, а в горле пересохло. Теперь ее волновало два вопроса: сможет ли она пролезть в трубу и разжигал ли Максвелл камин этим утром. Одри не раз слышала в новостях о ворах, которые застревали в дымоходах, пытаясь проникнуть в дом. Но она верила в то, что с ней этого не произойдет. Одри не жаловалась на полноту, а труба была достаточно широкой по периметру, но перспектива поджариться заживо ее явно не привлекала. Если бы Максвелл действительно разжег огонь, то железная лестница внутри дымохода не успела бы остыть, и Одри не смогла бы спуститься по ней. Она вспомнила, что видела, как Максвелл прошел под навес за дровами, но могла поклясться, что он не разжигал камин. Наконец она решилась.

— Ну, вперед, — подбодрила она себя.

Взобравшись на трубу, Одри сняла ботинки и спрятала их под одеждой, а потом надела перчатки, чтобы не оставлять черных следов в доме Максвелла. Одри опустила ногу, коснувшись первой ступеньки, и погрузилась в кромешную тьму. Она спускалась очень медленно, останавливаясь после каждого удачного шага. Где-то на середине пути у нее невыносимо защекотало в носу из-за мелких частичек сажи, которая начинала разъедать глаза и лезла в пересохшее горло. Трубочисты честно зарабатывали каждый цент, который они получали за чистку подобных дымоходов.

Одри сосчитала в уме до четырех: четыре, три, два, один… И прыгнула вниз. Пепел в камине был холодным. В стороне штабелем лежали дрова. Одри сняла перчатки и положила их в карман. Несмотря на все предосторожности, пальто испачкалось. Она сняла его и положила на дрова: не стоит оставлять следов; потом, на обратном пути, она его подберет.

Одежда под пальто осталась почти чистой. Отряхнув ноги и снова надев ботинки, Одри была готова к осмотру дома Максвелла. Ей еще не верилось, что все получилось. На ее испачканном сажей лице вспыхнула белозубая улыбка. И тут же погасла, стоило Одри вспомнить, где она находится и что ее сюда привело. Она вновь обеспокоенно взглянула на часы. У нее оставалось меньше двадцати минут.