Читать книгу "Битва "тридцатьчетверок". Танкисты Сталинграда - Георгий Савицкий"

Так же эффективно по другим самолетам отработали и два других зенитных танка. Вскоре четыре из пяти транспортных самолетов распластались обгоревшими обломками на заснеженной приволжской равнине.

Степан Никифорович довольно ухмыльнулся – так-то, сволочи! Нечего вам здесь летать!

Остальные «транспортники» повернули обратно, а прикрывающие его «Мессершмитты-110» и вовсе бросили своих «подопечных» на произвол судьбы. Еще около сорока тонн припасов не было доставлено в Сталинград, к осажденной и медленно умирающей Шестой армии Паулюса.

В сутки минимальная потребность войск Шестой армии в осажденном Сталинграде составляла триста тонн груза, из них 300 кубических метров горючего и тридцать тонн вооружения и боеприпасов. Через три дня командование Шестой армии вермахта запросило еще дополнительно муки, хлеба и других продуктов.

Но никогда за время существования «воздушного моста» такое количество грузов за сутки перебросить не удавалось.

Лишь 30 ноября благодаря помощи бомбардировщиков «Хейнкель-111», использующихся теперь как транспортные машины, было доставлено сто тонн необходимых припасов. Но это была лишь только треть от обещанного лично Герингом объема грузов и лишь пятая часть того минимума, который требовала армия.

Однако даже среди этого, сверхценного для окруженных, голодающих насмерть и замерзающих насмерть солдат, груза попадались совершенно ненужные вещи.

Так, в «сталинградский котел» транспортные самолеты привозили влажный ржаной хлеб, который на морозе смерзался в монолитные куски. А в это самое время в Ростове на складах интендантской службы вермахта имелись огромные запасы пшеничной муки и масла. Вместо компактных пищевых концентратов в тесные грузовые отсеки самолетов загружались мороженые овощи и груды замороженного мяса. А в декабре «горячо любимый фюрер» подготовил для своих «верных солдат на самом восточном форпосту» отличнейший сюрприз – тысячи громоздких и ненужных рождественских елок. Это – вместо патронов и провианта! Также доблестные немецкие солдаты получили вдруг наборы березовых веников для бани! Или подарочный набор от Адольфа Гитлера: конфеты, бисквиты, печенье и кексы. С неизменной открыткой с пожеланиями счастливого Рождества! Вместо патронов, медикаментов, консервов, теплого обмундирования. Как-то не верится после этого в хваленый немецкий рационализм…

Командующий Четвертым флотом Вольфрам фон Рихтгофен, узнав, что Геринг доложил Гитлеру о «прекрасном положении дел со снабжением Шестой армии», записал в своем дневнике: «Не говоря уже о том, что его фигуре не повредила бы неделя-другая пребывания в «котле», я делаю вывод, что мои докладные записки либо вообще никто не читает, либо их читают, но подвергают сомнению».

Эпилог

В начале декабря пришел приказ о прекращении войсковых испытаний легких танков Т-90 и расформировании Отдельной зенитно-самоходной роты. Известие это Степан Никифорович Стеценко воспринял со смешанными чувствами. С одной стороны, он возвращался в танковую часть командиром взвода более мощных «тридцатьчетверок». Но с другой стороны – легкий зенитный танк показал себя самым замечательным образом в уличных боях и при отражении налетов гитлеровских стервятников.

Танкисты сдали матчасть и пересели на более привычные Т-34. Вскоре им предстояла новая ратная работа.

Гитлер в канун Нового года присвоил звание фельдмаршала командующему Шестой армией генерал-полковнику Паулюсу. Вместе с вручением фельдмаршальского жезла «фюрер германской нации» приказал не сдавать своих позиций. И как последнюю надежду гибнущим послал на помощь еще одного своего фельдмаршала.

Во вторую неделю декабря группа армий «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна двинулась на выручку погибающей в руинах Сталинграда Шестой армии Паулюса.

12 декабря 4-я танковая армия генерала Гота, часть соединений которой были срочно переброшены из Франции, пошла в наступление из района Котельниково, примерно в двухстах километрах юго-западнее Сталинграда. Поначалу оно развивалось успешно, уже 19 декабря немецкие танковые соединения продвинулись более чем на сто километров.

«Манштейн идет!» – эта новость согревала осажденные в разгромленном городе остатки некогда мощной Шестой армии не хуже костерка, на которой варилась в котелке похлебка из конских копыт. Неслыханный, между прочим, деликатес в Сталинграде. Расстояние до окруженной группировки составляло более 100 км, но немецкие танкисты не сомневались, что освободят своих товарищей по оружию.

Но навстречу новейшим «Панцерам» генерала Гота – Pz.Kpfw IV Ausf J с длинноствольными 75-миллиметровыми пушками и противотанковым самоходкам Sturmgeschutze-III Ausf G по заснеженной приволжской равнине двигались «тридцатьчетверки» и новые скоростные тяжелые танки КВ-1С. С воздуха их поддерживали «летающие танки» – штурмовики «Ил-2М3» и пикирующие бомбардировщики «Пе-2бис».

Стальная советская лавина в воздухе и на земле столкнулась с отборными немецкими частями. Точными ударами, контратаками, огнем и маневром они выбивали бронированных монстров Панцерваффе.

Командир танкового взвода Стеценко обозревал заснеженную равнину через командирскую панораму. Во главе бронированного клина его три танка продвигались к реке Мышкове, что в полусотне километров от Сталинграда. Из-за гряды пологих холмов показались угловатые коробки «Панцеров» с характерными обратными скосами снизу лобовых листов башен – Pz.Kpfw IV Ausf J.

– Взвод. Слушай мою команду! – Голос Степана Никифоровича забивал треск статики, но все ж приказ расслышать было можно. – Вперед – на полном газу, нужно проскочить дистанцию поражения их пушек. А потом – вжарим фрицам! Огонь – без команды. По своему усмотрению!..

– Понял, командир.

– Мехвод, газуй! Вперед! Вперед!

«Тридцатьчетверки» прибавили оборотов, вздымая за собой снежные вихри. По сторонам от них вздыбились грязно-белые фонтаны взрывов. Длинноствольные 75-миллиметровые пушки «Панцеров-IV» легко пробивали броню советских средних танков на больших дальностях. Но на снегу из-за широких гусениц и мощных дизелей «тридцатьчетверки» были гораздо маневреннее.

Рывком сократив расстояние примерно метров до трехсот, Т-34 уравняли шансы с «Панцерами». Дульные срезы 76-миллиметровых пушек «Ф-34» озарились вспышками выстрелов. Увесистые бронебойные «болванки» корежили крупповскую броню. Вот одна из «тридцатьчетверок» остановилась, «расстелив гусеницу», но экипаж все равно продолжает бить из пушки.

Утыкает в снег склоненный хобот орудия и немецкий танк. Из раскрытых люков – прямо под пули курсовых пулеметов «тридцатьчетверок» лезут гитлеровцы.

– Прикрыть подбитую «тридцатьчетверку»! – рычит Степан Никифорович. – Мехвод, короткая! Дистанция двести, азимут тридцать градусов! Бронебойным – заряжай!

– Есть бронебойный!

– Огонь!

– Есть огонь!

Оглушительно грохает 76-миллиметровая танковая пушка, посылая очередной «гостинец» из Новосибирска. Сибирская сталь крушит крупповскую броню, и еще один Panzer-IV-J в клубах огня и дыма утыкает ствол пушки в снег…