Читать книгу "Моя незнакомая жизнь - Алла Полянская"

Нам повезло, что сегодня в Телехове свадьба. Значит, бабушка там с утра – помогает готовить угощение. Дедушка тоже уже туда ушел. И будут они там до поздней ночи. И нам надо будет показаться, чтобы не возникло вопросов. Да и есть опять хочется, пирожки-то давно слопали. А Ирина Федоровна месяц назад вернулась в город, не то не было бы нам сейчас так просто.

Мы изо всех сил крутим педали, плечам холодно, туман наступает сзади. И как будто раздаются шаги.

– Ты слышишь? – Игорь остановился, повертел головой. – Нет, показалось.

– И мне. Словно кто-то идет.

– Так ты тоже слышала?

– Ага… Но в тумане иногда случаются странные звуки.

– Наверное, из-за тумана. Ладно, покатили.

Но холод не отпускает нас, мы летим по дороге, практически обессиленные. Вот наконец знакомый забор. Открываем калитку и вкатываем велосипеды во двор. Вдалеке играет музыка, голоса, смех. Мурзик умывается, сидя на теплой надворной печи, пищат цыплята в траве. Все такое знакомое, родное, а мы стоим посреди двора и ощущаем, как провоняли смертью, пропитались ее запахом до последнего волоска.

– Рюкзаки в сарае на чердак в бочке спрячем, – Игорь идет к лестнице.

– Надо помыться.

– Подай мне нашу поклажу и иди, я сам управлюсь.

Рюкзаки громоздкие, Игорь что-то там делает с ними, а я снимаю с себя всю одежду – прямо посреди двора. У меня нет больше сил терпеть этот запах. Вещи провоняли бункером, смертью, страхом и злом. Вода в бочке теплая, я намыливаю мочалку, исступленно тру тело, вспениваю шампунь в волосах. Боже мой, во что же мы вляпались? И как теперь жить – после всего?

– Стой спокойно, я полью…

Мне сейчас все равно, что я стою голая перед своим лучшим другом. Мне безразлично, что кто-то может нас увидеть. Мне на все плевать, лишь бы только смыть с себя вонь старого бункера, воспоминания о мертвых телах, которые навеки остались там, холод тумана, который гнался за нами по дороге…

– Стой же спокойно, горе мое!

Игорь оборачивает меня широким полотенцем, волосы вытирает другим.

– Сядь и успокойся. И волосы высохнут заодно.

Он тоже раздевается догола и бросает одежду в корыто. Подбирает мои манатки и кидает туда же, сыплет стиральный порошок, заливает водой.

– Пусть мокнут, потом отстираю. Подай мне мочалку.

Я стараюсь не смотреть на него, но все равно смотрю. Что-то новое вошло сегодня в нашу с ним жизнь, чтобы объединить нас молчанием и страхом. И это новое – только наше с Игорем, и что бы уже ни случилось, пережитое никуда не денется.

– Полей мне, а то в бочку пена попадет, – попросил он.

Воду бабушка дает скотине, и не приведи господи в нее попадет мыло – подохнут кролики, корова заболеет.

– Идем в дом, пора одеваться. Да расчеши волосы, иначе так и высохнут, будешь ходить как чучело. Бабушка тебе тогда задаст!

Я иду в свою комнату наверху. Дом новый, мой ровесник. К тому времени, когда я родилась, старый совсем уж прохудился и построили этот – просторный, с верхним этажом-мансардой, с двумя комнатами в ней, одна из которых и предназначалась мне. Игорь спит в Лехиной спальне – напротив. По правде говоря, Леха редко здесь бывает – ему скучно в Телехове, парню подавай спортивные лагеря, где он со своими дружками из футбольной банды только и делает, что гоняет мяч, словно ему дома футбола мало. Совсем какой-то повернутый на почве спорта. И это хорошо, что Леха не ездит в Телехово, потому что он постоянно ябедничает на меня, и мы с ним без конца ссоримся, а то и деремся.

– Ань, ты готова?

– Подожди.

– Я захожу.

– Нет!

Я не знаю, что мне делать. Жизнь разбилась, и сейчас я должна что-то придумать, чтобы не рассыпались осколки.

– Чего ты сидишь? Одевайся!

Игорь все-таки входит, достает из шкафа мои джинсы и майку. Хорошо, что я хоть белье успела надеть.

– Ань, шевелись, надо идти. Скоро коров погонят, и дедушка, застав нас дома, поймет, что мы где-то шлялись весь день. Тогда до самого отъезда нас со двора не выпустят.

– Дай мне немного времени, я устала.

– Нет у нас времени. Уже смеркается, дедушка приведет корову. Он не должен застать нас дома.

Игорь силком натягивает на меня яркую розовую майку, в джинсы я втискиваюсь сама.

– Кофту возьми, похолодало. И расчешись, не ходи растрепой. Ну давай же, малыш! Вот, надень…

В его ладони поблескивают золотые сережки с розовыми камешками.

– Это мамины, ей родители на выпускной подарили. Теперь твои. – Игорь вдевает сережки мне в уши. – Давно хотел дать тебе, да все случая не было.

– Но…

– Мама бы хотела, чтобы ты их носила. Она любила тебя.

Впервые за все время Игорь заговорил о своей матери. Тетя Лиза и правда всегда была очень добра ко мне. Дядю Сашу, отца Игорька, я видела редко, тот часто ездил в командировки, а тетя Лиза обычно бывала дома, когда я забегала, почти каждый день, например, взять книжку, коих было множество в квартире, библиотеку собирал еще дед-профессор, а то и просто так. Тетя Лиза всегда радушно встречала меня, поила чаем, кормила всякими вкусностями и заплетала мне косы. Шутила все, что, если бы Игорь был девочкой, она бы завела такие же косы ему… Она была красивой и веселой женщиной, всегда чему-то радовалась, никогда не задавала скучных и неприятных вопросов, не давила на психику и, казалось, все понимала. И вот ее не стало. Но я только сейчас поняла, что тети Лизы больше нет и не будет никогда. Сейчас, когда Игорь сказал о ней вслух.

– Спасибо, очень красивые.

– Тебе идут. Ты такая же белобрысая, как была мама. И кожа у тебя такая же светлая, хотя сейчас этого и не скажешь, больше похожа на сковородку.

– Чего это я сковородка?

– Пригорела сильно. Ну, двинули.

Я еще раз заглядываю в зеркало. Что ж, выгляжу вполне прилично: косу заплела, ленточка голубая, шелковая, вот сейчас немного «Серебристого ландыша» на себя брызну – и все, можно идти. Эти духи мне покупает мама, они ей нравятся.

– Ты очень красивая, знаешь?

Ничего подобного Игорь никогда мне не говорил. И я не знаю, что ему ответить.

– Идем, пора.

Взявшись за руки, мы в сумерках бежим на соседнюю улицу, где играет музыка, и вливаемся в толпу танцующих. Сельские свадьбы тем и хороши, что гуляет на них все село, и в толпе невозможно понять, кто есть, а кого нет.

Вдруг меня выдергивают из плотного кольца разгоряченных танцем тел.

– Ты где шастала?

Голос бабушки звучит сердито, но на самом деле она явно рада, что наконец отыскала меня. Вон как ласкает меня взглядом. Пригладила волосы, поправляет кофточку.