Читать книгу "Королева ночи - Эванджелина Коллинз"

Его радость потускнела. Джеймс думал, что выражался вполне определенно и недвусмысленно, когда просил ее составить ему компанию в Хани-Хаусе. Но в эти два дня его вера поколебалась.

— Но ты можешь отказаться, если не хочешь. Ты понимаешь, Роуз? Ты свободна в своих желаниях.

Джеймсу претила мысль, что она вынуждена подчиняться его воле. И согласилась быть с ним против собственного желания.

Ее очаровательная улыбка промелькнула столь мимолетно, что Джеймс не заметил бы ее, если бы внимательно не смотрел в лицо Роуз.

— Конечно, я понимаю. Джеймс.

Он потянулся, чтобы накрыть ее руку своей ладонью.

— Я не приглашал тебя сюда, чтобы ты слепо подчинялась моим желаниям. Ты в полном праве отказаться, высказать свое мнение, послать меня к черту, если хочешь… — Господи, ей следовало сделать это вчера днем, именно этого требовала ситуация. Джеймс сжал ее руку. — Пожалуйста, будь честна со мной. Я хочу этого больше всего. Не заставляй меня беспокоиться, не заставляй меня думать, что ты соглашаешься только ради меня, а не по собственной воле.

— Но ведь это всего лишь прогулка верхом…

— Роуз, это не то, о чем я прошу, и ты знаешь это. — Его умоляющий взгляд не возымел должного эффекта, очаровательная улыбка ушла окончательно. — Почему ты не хочешь быть откровенной со мной?

Роуз пожала плечами. Нет, она не вытащила руки, но Джеймс знал, что она сделает это, как только он отпустит ее. Его пальцы еще сильнее сжали ее ладонь.

— Единственное объяснение, какое я могу предложить, — я не привыкла к такой свободе.

— Тогда привыкай. Когда ты со мной, ты вольна делать и говорить то, что считаешь нужным.

— Спасибо, — прошептала Роуз, и ее глаза встретились с его глазами.

— Твои благодарности не обязательны.

Намек на улыбку появился на его губах.

— Совсем?

— Да. Совсем. А теперь, — он переплел свои пальцы с ее пальцами, — едем на прогулку. Да или нет?

Роуз взглянула в окно на солнечное утро. И ее лицо осветилось искренней улыбкой.

— С удовольствием.

— Чудесно. Ты закончила завтрак? — Она кивнула, он встал и подал ей руку, помогая подняться. — Это платье прелестно, но, думаю, для верховой езды, стоит переодеться. Согласна?

Джеймс перехватил мистера Уэбба у входа в холл и распорядился приготовить лошадей. Уэбб, сделав вид, что не замечает их соединенные руки, просто кивнул и поспешил исполнить поручение. Роуз также одарила слугу самым приветливым взглядом, означавшим, что она уже освоилась в доме и чувствует себя в нем совершенно спокойно.

Поднявшись наверх, они разошлись по комнатам. У Джеймса переодевание не заняло много времени. Все, что требовалось, бриджи и соответствующие сапоги для верховой езды. Он терпеливо ждал в коридоре. Роуз появилась спустя десять минут, одетая в чудесный голубой костюм для верховой езды. Маленький жакет, украшенный кремовым кружевом, подчеркивал тонкую талию, юбки — приятную полноту бедер. Неудивительно, что на это совершенство ушло столько денег, учитывая, что модистка сделала невозможное. Роуз выглядела восхитительно. Элегантный и сдержанный, этот изысканный туалет не только подходил ей по фигуре, он подходил ей по духу.

Она подала Джеймсу руку, затянутую в лайковую перчатку, и они направились в маленькую конюшню, примыкавшую к дому. Когда они вошли, кобыла стоявшая в загоне, повернула к ним голову, она уже была оседлана, поводья висели по бокам. Рядом Уэбб седлал жеребца Джеймса. Он взял кобылу за поводья и вывел наружу.

— Ее зовут Пэнси[4]. Так назвала ее Ребекка, — сказал он, останавливаясь в небольшом дворе.

— Какое милое имя! — воскликнула Роуз, гладя кобылу по теплому носу.

— Это любимый цветок Ребекки. — Он подошел к Роуз. — Я помогу тебе сесть. — Подхватив ее за талию, Джеймс поднял и усадил ее в седло. Роуз расправила юбки, и он подал ей поводья. — Пэнси действительно очень послушная. Стоит натянуть поводья, и она сразу же остановится.

Уэбб подвел жеребца к Джеймсу, и он вскочил в седло. Они выехали за пределы двора. Когда тропинка повернула вправо, продолжали ехать прямо по траве через луг, который спускался к пруду. Искоса поглядывая на Роуз, Джеймс сдерживал жеребца, чтобы не обогнать ее. Как оказалось, он зря беспокоился, она даже ни разу не покачнулась в седле.

Отъехав на приличное расстояние от конюшни, они замедлили движение.

Роуз потрепала Пэнси по шее.

— Она действительно замечательная.

— Ты лучше.

Опустив подбородок, она пробормотала «спасибо». Джеймс ни на что бы не променял свои ночи с ней, но ему пришло в голову, что он никогда не видел ее под лучами утреннего солнца. Видел на улице, но в дождливую погоду или в тени деревьев. И, Господи, как она была хороша сейчас, освещаемая солнцем! На щеках выступил легкий румянец, длинные ресницы обрамляли глаза, блестевшие, как чистейшей воды аквамарины. Золотые лучи солнца придавали шоколадный оттенок прядям волос, которые выбились из пучка на затылке. Джеймс всегда думал, что ее волосы темнее ночи. А сейчас видел, что хотя они и темные, но имеют глубокий шоколадный оттенок.

Отведя глаза от Роуз, он посмотрел на поля: трава стала ярко-зеленой и сочной от недавних дождей. Сегодня слишком прохладно, а в жаркие летние дни он ездил сюда купаться. Вода в пруду, холодная и чистая, прекрасно освежала и давала силы.

Хани-Хаус был его убежищем. Он прятался здесь от Лондона и от всего того, что связано с городом. Когда мог, приезжал хотя бы на несколько дней. Тихая и мирная, драгоценная передышка. Но порой слишком тихая. Не важно, куда он ездил, сюда или в Лондон, он никогда не мог избавиться от чувства одиночества.

Правда… вот сейчас избавился и благодарен Роуз за это. Ее присутствие рядом разрушало чувство одиночества, как ничто другое.

Снова повернувшись к ней, Джеймс хотел спросить, не хочет ли она пройтись пешком, но вопрос так и замер на его губах. Роуз смотрела куда-то далеко-далеко, отрешенным холодным взглядом… Казалось, она не видит ничего больше. Счастливое выражение ушло с ее лица, вместо него появилась хмурая сосредоточенность.

— Что-то не так, дорогая?

— Джеймс, ты женат?

Он сильнее натянул поводья.

— Да.

Роуз кивнула:

— Я так и думала.

В ее тоне не было ни осуждения, ни сожаления, ни капли ревности, только констатация факта.

— Почему?

Джеймс не мог не спросить. Он никогда не упоминал Амелию и не ссылался на нее.

— Тебя окружает аура мужчины, несчастливого в браке…

«Это еще мягко сказано», — с гримасой подумал он.