Читать книгу "Джаханнам, или До встречи в Аду - Юлия Латынина"

– Как из кишок? – не понял московский полковник.

– А черт его знает как. Может, съесть заставили. Может, потом сунули.

– Он больной был на голову, Халид, – громко сказал Костя Покемон, раздосадованный тем, что его уличили во лжи, – они девок снимали, так он однажды девку пистолетом пользовал, да и спустил курок спьяну. Что, нормальный мужик будет девку стволом трахать? У него чего, не стоит?

Человек со звездочками шрамов по высохшему от тифа телу и седыми волосами, сидевший напротив, бесстрастно улыбнулся и залпом опрокинул в себя полстакана водки.

Катер возвращался обратно, вздымая за кормой два пенных рога. Хасаев, скорчившись, сидел на носу и смотрел вдаль, туда, где небо и вода переплетались, как уток и основа. «Все-таки если нельзя умереть в горах, – лучше умереть у моря», – подумал Халид. Недаром пророк говорил: чтобы понять, чем является этот мир по сравнению с миром вечным, пусть любой из вас опустит палец в море, а потом посмотрим, что он извлечет.

– Слышь, Сашок, а ты отличный парень, – внезапно раздался над ухом голос Соболева, – чего ты в своей фирме горбатишься? А? Хочешь, я завтра тебя хоть начальником отделения сделаю?

Халид помолчал. Устраиваться на работу в российский РУБОП не входило в его планы.

– Или ты думаешь, мы плохо зарабатываем? – сказал Соболев, приехавший на гулянку на новеньком «ниссан-мурано», – ты вот сколько за все про все получил?

– Мне пока не заплатили, – ответил Халид.

Рубоповец присвистнул.

– А тебе кто должен заплатить? Завод?

– Нет, я субподрядчик.

– А подрядчик кто? – недовольно спросил Соболев.

– У него Руслан подрядчик, – отозвался Усольцев.

– Какой Руслан?

– Чеченец. Который казино держит.

В море пили мало. Настоящее мероприятие началось в семь вечера: в столовой части накрыли длинный узкий стол, где на фоне хора соленых огурцов и салата «столичный» солировала пятилитровая бутылка прозрачного рисового самогона, крепостью превосходившего любую водку: на изготовлении его специализировалась семья живущих за переездом китайцев.

К десяти часам вечера кончился и самогон, и привезенная Халидом водка.

– Это как это так? – возмутился генерал Шлыков, – мужик не кактус! Его поливать надо!

– Я съезжу за поливкой, – сказал Халид.

Шлыков внимательно посмотрел на коммерсанта. Тот едва держался на ногах.

– Нет, – сказал генерал, – в таком состоянии за руль садиться нельзя. Ваня, седлай!

Когда они вышли на улицу, перед столовой уже ревел мотором похожий на зубило БТР.

Поехали все.

Как выяснилось, поездка на БТРе имела строго практический смысл. Ближайший ларек с водкой находился в трех километрах по прямой на окраине деревеньки Бакшеевка, но путь к ларьку преграждала железная дорога. Переезд находился километрах в десяти, и БТР позволял легко спрямить путь.

Железная дорога, шедшая вдоль побережья, была успешно форсирована, но ларек оказался закрыт. Военные растерянно уставились на забитое фанерой окошечко.

Посыпались различные предложения, как-то: раздолбать ларек к такой-то матери и извлечь из развалин искомый продукт. Ехать в Кесарев. Заправиться спиртным все у тех же китайцев.

Последнее предложение победило, и, пропетляв по длинному селу, БТР въехал в китайский квартал и остановился у первого же опрятного домика со слегка вздернутой крышей.

Проба продукта была произведена тут же; качество нашли превосходным, и Халид расплатился с пожилой совершенно трезвой китаянкой за две пятилитровые канистры.

Генерал Шлыков пожелал прокатиться на бронетранспортере, и желание его было немедленно исполнено. Генерал принялся ездить по селу туда-сюда, переполошив всех окрестных собак, и в конце концов выбрался на старую скособоченную бетонку. Возле леса бетонка упиралась в кучу мусора – судя по всему, кесаревские коммунальщики облюбовали это место под незаконную свалку.

– Это где мы? – спросил зампотех.

Все присутствующие стали живо обсуждать этот вопрос, но к единому мнению не пришли.

– Жми на газ, – предложил Усольцев, и машина пошла вперед. Мусор обошли с правого фланга, вминая колеса в вонючую грязь и чуть не застряв в болотце. БТР ломился сквозь лопающиеся банки, как лось через лес, и через несколько минут снова выскочил на бетонку.

Дорога, еле видимая в ночи, совсем утонула в болоте. Некоторые плиты растрескались, другие стояли в трясине под углом в сорок пять градусов. Трясло немилосердно; москвич с Усольцевым вылезли на броню, чтобы не блевать в отсеке. Усольцев выронил канистру с самогоном, и Соболев врюхался по пояс в подернутую ряской воду, ее вытаскивая.

Пока Соболева втаскивали на броню, из-за пояса у него выпал табельный пистолет. Халид хотел подобрать ствол, чтобы вернуть хозяину, но промахнулся и сел на бетонку. Бетонка шевелилась, как живая, и их почему-то было две. «Застрянем», – подумал Халид.

Однако мощная техника не подвела. БТР прошел два километра по утонувшей в болоте бетонке, сшиб зазевавшийся шлагбаум, прокатился мимо старых дачных домиков и в конце концов выскочил на отороченную соснами полянку, упиравшуюся в деревянный невысокий забор: этот-то забор БТР и форсировал.

За высокими стенами кирпичных особняков залились оглушительным лаем собаки, черный «Паджеро», летевший по улице, шарахнулся в сторону и чуть не свалился в канаву. Из джипа выскочил водитель в черном свитере и с короткой стрижкой.

Московский полковник выпал из люка в обнимку с канистрой, пьяно моргнул и спросил:

– Где это мы, браток?

– Макеевка, – не моргнув глазом, ответил водитель так, как будто каждый день наблюдал пьяных военных на взрыкивающей броне.

– Макеевка – это где? – спросил москвич.

– Это где чернозадые живут, – сказал Шлыков.

– Чернозадые в Чечне живут, – сказал москвич.

– Это у вас они в Чечне живут. А у нас они в Макеевке живут. Вот там Вагит живет, центральный рынок держит. А Руслан твой вон там живет, – сказал Усольцев, поворачиваясь к вылезшему на броню Халиду и показывая куда-то вниз и вбок, откуда слышался шум волн.

– Порезать всех на х… – строго сказал подполковник Соболев.

– Это который Руслан? – сказал Шлыков.

– Это который ему денег не платит.

– Эй, пацаны, вы что, за грибами ездили? – с нескрываемым интересом спросил водитель «Паджеро».

– Как так не платит? – спросил Шлыков, – кто не платит! Ща заплатит!

Они выскочили к морю через три минуты.

Было уже темно. Над осенним морем сияли звезды калибра четырнадцать с половиной, и у пирса перед белым трехэтажным особняком швартовался широкоскулый катер. Ворота особняка были широко распахнуты, и в них стояли люди в камуфляже.