Читать книгу "Голливудский участок - Джозеф Уэмбо"

— Даю пять баксов за штуку.

— Брось, Грегори, — сказал Фарли. — Карточки в отличном состоянии. Подходящего размера и цвета. С прекрасной магнитной полосой. Можно купить у Козмо поддельные водительские права, магнитная полоса идеально к ним подходит. К таким правам не придерется ни один уличный коп.

— Я давно не разговаривал с Козмо, — сказал Грегори. — Когда ты его видел?

— Давно не видел, примерно с год, — соврал Фарли. — Послушай, Грегори, за очень небольшие деньги каждый нелегальный иммигрант, работающий в твоем бизнесе, может хоть завтра получить надежные права. Не говоря уже о твоих друзьях и родственниках с родины.

— Друзья и родственники из Армении могут получить настоящие водительские права, — гордо сказал Грегори.

— Конечно, могут, — заискивающе произнес Фарли. — Я имел в виду, что могут их получить сразу же, как только приедут. Я бывал в армянских домах в восточном Голливуде. Снаружи дерьмо, а внутри телевизор с пятидесятидвухдюймовой диагональю и стереосистема, которая может снести стены, если включить ее на полную мощность. И может быть, белый «бентли» в гараже. Я знаю, что вы ловкие бизнесмены.

— Если ты знаешь это, Фарли, то должен знать, что я не плачу больше пяти долларов за карточку, — отрезал Грегори, вынимая бумажник.

Фарли согласился и, когда ехал обратно на бульвар, чтобы купить «снежка», сказал Олив:

— Дешевый коммуняка, козел. Видела, что стоит у него на подъемнике?

— Новая машина? — спросила Олив.

— Новая «эскалада». Ее угнал один из рабочих этого армяшки. Потом ее разбирают, а кузов сдают в металлолом. Обыскивают каждое кладбище старых автомобилей в стране, пока не найдут разбитую «эскаладу», покупают кузов, привозят, заново собирают машину из краденых запчастей с законным кузовом и регистрируют в отделе транспортных средств. Это типично армянские хитрости. Они похожи на вонючих цыган. Козмо — один из них. Нам нужно было разбомбить все советские марионеточные государства, пока была возможность.

— Я боюсь Козмо, Фарли, — сказала Олив, но он ее не слушал, злясь, что так дешево отдал карточки-ключи.

— Слышала, как он назвал собаку? Одар. Так армяне называют нас, не армян. Проклятый козлодранец. Если бы у меня не было собственности, я бы уехал из Голливуда подальше от всех этих хреновых иммигрантов.

— Фарли, — продолжала Олив, — когда мама оставила тебе дом, он был оплачен, так ведь?

— Конечно, он был оплачен. Черт, когда родители покупали дом, он стоил всего тридцать девять тысяч.

— Сейчас ты мог бы продать его за большие деньги, Фарли. Мы могли бы уехать и не требовать деньги с Козмо и Айлии.

— Возьми себя в руки, — прошипел он. — Это самая большая удача в моей жизни. Я от нее не отступлюсь. Ею нужно воспользоваться.

— Мы могли бы бросить «снежок», — настаивала Олив. — Ты мог бы пройти курс реабилитации, а я совершенно уверена, что смогу его бросить, пока ты лечишься.

— А, понимаю, — сказал он. — Это я заставляю тебя принимать наркотики и совершать преступления, да? Ты была девственницей и заводилой команды поддержки, прежде чем встретилась со мной?

— Я не это имею в виду, Фарли, — ответила она. — Я просто думаю, что смогу бросить, если бросишь ты.

— Не забудь рассказать эту историю на кастинге, когда тебя спросят. Ты была хорошей девочкой, которую соблазнили злобные, безнравственные люди. Кстати, кто дал тебе крышу над головой, средство передвижения, кто тебя кормит, одевает и обеспечивает всем, что необходимо для жизни?

Фарли припарковался за четыре квартала от Голливудского бульвара, чтобы не получить штраф, и они направились к тату-салону, принадлежавшему члену банды байкеров. В кресле сидел нервный молодой человек, над которым склонился бородатый татуировщик c грязными светлыми волосами, собранными в хвост, в красной короткой майке, джинсах и сандалиях. На левом плече клиента он рисовал что-то похожее на единорога.

Татуировщик кивнул Фарли, стер кровь с плеча молодого человека и, сказав ему: «Сейчас вернусь», — вышел из комнаты. Фарли последовал за ним.

Оставшись с татуировщиком наедине, Фарли сказал:

— Пару десятков.

Татуировщик вышел во вторую комнату и через несколько минут вернулся со «снежком», расфасованным в пластиковые пакетики.

Фарли передал ему шесть двадцатидолларовых купюр и вышел в зал, где Олив восхищалась рисунком на плече у парня, но тот выглядел удрученным и, похоже, уже жалел о своем решении.

Олив улыбнулась и сказала ему:

— Это будет замечательный рисунок. Это лошадь или зебра?

— Пойдем, Олив, — бросил Фарли. Подойдя к машине, он заметил: — Хреновы байкеры — отвратительные художники. У людей под кожей остаются пузырьки, а от них — шрамы. Ремесленники — вот кто они такие.

Они проехали полдороги домой и остановились на сигнал светофора, когда Олив вдруг выпалила:

— Знаешь что, Фарли? Ты не считаешь, что это немного слишком? Я имею в виду, требовать с Козмо десять тысяч долларов? Тебя это нисколечко не пугает?

— Пугает? — спросил он. — Я скажу тебе, что я думаю. Я думаю о том, чтобы провернуть то же самое с этой дешевкой Грегори, вот что я думаю. К дьяволу его! Я больше не буду иметь дело с этим ублюдком, поэтому мне интересно, как он отреагирует, если я позвоню и скажу, что сообщу копам о его ремонтном бизнесе. Интересно, с какой мордой он залезет в свой пухлый бумажник и отстегнет «зелень» за мое молчание?

Ладони Олив вспотели еще больше. Ей не нравилось, что ситуация меняется так быстро. Что меняется Фарли. Она очень боялась Козмо и даже Айлии.

— По-моему, очень непросто будет встретиться с Козмо и забрать у него деньги. Я беспокоюсь за тебя, Фарли.

Фарли очень удивился.

— Я не глупец, Олив, — сказал он. — Подонок Козмо ограбил ювелирный магазин с пистолетом. Думаешь, я буду встречаться с ним в пустынном месте? Никогда. Это случится в каком-нибудь безопасном людном месте.

— Это хорошо, — одобрила Олив.

— И туда, конечно, пойдешь ты, а не я.

— Я?

— Это будет безопаснее, — сказал Фарли. — Он ненавидит только меня. С тобой все будет в порядке.

В семь часов вечера Грегори позвонил своему знакомому по бизнесу Козмо Бедросяну и поговорил с ним на родном языке. Грегори сказал Козмо, что купил карточки-ключи некоторых гостиниц у Фарли, наркомана, с которым Козмо познакомил его в прошлом году, когда его рабочим понадобились удостоверения личности.

— Фарли? Я давно не видел этого чудика, — солгал Козмо.

— Да, мой друг, — сказал Грегори, — я просто хотел узнать, можно ли доверять этому человеку.

— В каком смысле?

— Такие, как он, иногда становятся информаторами. Полиция обменивает маленькую рыбку на больших китов. Она может считать меня китом.