Читать книгу "Дело о вражеском штабе - Андрей Константинов"

Вера пустила движок. Кэт нехотя расстегнула замочек сумки и вытащила паспорт.

— Отбой, Вера… Радистка Кэт нашла свой аусвайс.

Я пролистал паспорт… Екатерина Антоновна Стрельчук… номер… серия… 19 января 1979… Воронеж… прописка, соответственно, воронежская… Все как и должно быть, без неожиданностей.

— Ну? — сказала она.

Я опустил паспорт в свой карман.

— Э-э, — сказала она. — Ты что, охренел в атаке?

— Сколько стоит нынче чек черного {Героин}, Кэт?

— По-разному, — пожала она плечами. — А тебе зачем?

— Хочу знать. Киножурнал был такой:

«Хочу все знать». Не видела?

— Ну где как… от ста пятидесяти до двухсот.

— Значит, от пяти до семи баксов.

Здесь (я кивнул на пачку), таким образом, хватит на 400 чеков… Говори, Кэт… время-то идет.

— Мне эти бабки нужны, чтобы скинуться {Вылечиться, избавиться от наркозависимости}… Понял?

— Понял… Мне все равно, зачем тебе бабки. Мне нужно знать: кто, как, почему, когда и где убил Владика… куда дели труп?

Вера стиснула руки на руле. Зураб сидел бледный. Густо пробивала кожу синяя щетина… Наверно, они считали меня сволочью, но на это мне было наплевать.

— А гарантии? — спросила она.

Нет, потрясающая баба. С таким характером она, может быть, сумеет скинуться…

Такие случаи бывали.

— Слушай, Кэт, не пори херню! Какие, к черту, гарантии? Даешь толковую информацию — получаешь бабки и свободу.

После проверки, разумеется… Нет — едем в ментуру. Или — еще смешней? Я отдаю тебя партнерам убиенного раба Божьего Владислава.

И тут она начала хохотать. Глупо, дико, с повизгиванием. Со страхом глядела на нее в зеркало Вера… Кэт хохотала, прижимала ладони к щекам, но остановиться не могла.

— Парт… парт… не… рам, — вырвалось сквозь хохот. — Парт… не… рам.

Потихоньку смех перешел во всхлипывание, а потом Кэт сказала:

— Они же его и убили!

* * *

Асфальт кончился, пошла грунтовка…

Мокрые кусты вдоль дороги, пни, горы мусора… строящиеся по обеим сторонам дома.

— Далеко еще? — спросил Зураб.

— Нет, — ответила Вера, — рядом.

Это были первые слова, которые прозвучали за всю дорогу от Стачек до северной окраины города.

…После того как закончилась истерика у Кэт и прозвучали слова: «Они же его и убили», — началась истерика у Веры. Кто может ее осудить? Она и так держалась хорошо. Очень хорошо. У нее за спиной бывший одноклассник, бывший мент, разговаривал с проституткой об убийстве ее мужа… Здорово, да?

Пока Зураб успокаивал Веру, я — такой уж я стебок, ребята! — быстро колол Кэт. В тот момент она была полностью сломлена, отвечала на вопросы легко, не вспоминала ни про гарантии, ни про деньги.

…Владика убили Костик и Казбек. На квартире Костика. Пили. Трахали ее, Кэт, как могли и как хотели… Костик даже снял кое-что видеокамерой… Еще пили… Потом у них начался спор вокруг каких-то процентов, долей, рублей…

Хрен поймешь, короче… Владик — урод паскудный, садист! — уж на что до секса охоч, но от процентов и долей завелся больше… Про нее забыли. Спорили. Орали. Потом Казбек и Костик начали Владика бить. Казбек — ножом. А она уже плевала на все на это — вмазалась… Под утро ее заставили мыть пол в гостиной и в ванной… В ванной крови было очень много. Все было в крови! И пол, и стены, и сама ванна. Еще там лежал туристский топорик…

— Знаешь — маленький такой. Казбек и Костик снова выпили, стали обсуждать, что делать с телом. "…Отвезем на комплекс, — сказал Костик, — там в блоке "Б" полы совсем тонкие… под низ и — бетоном!… Хер кто когда найдет…" А Казбек ему в ответ: «Кто, мол, бетонировать будет?…» — «Мудак, — сказал Костик, — я ж сам бетонщик… всех делов на час-другой…» Тогда Казбек и говорит: «Хорошо, давай. А с этой сучкой чего? Она же все видела, блядь такая! Может… ее тоже?…»

Но Костик сказал: «Не надо, она молчать будет. Ты, падла, молчи, поняла? А то кому менты поверят — тебе или нам? Ты молчи, сука, а то закроем…» И дали мне двести баксов… выгнали… больше ничего не знаю. Честно… я скинуться хочу, домой уехать… У меня мать там одна.

Она больная, старая… Я скинуться хочу.

СТРАШНО!

* * *

— Далеко еще? — спросил Зураб. Он сидел за рулем.

— Нет, — ответила Вера, — рядом.

Впереди показались низкие, недостроенные корпуса. Вздымалась лапа экскаватора, стояли вагончики-бытовки. Зураб аккуратно объезжал выбоины на дороге. Навстречу нам проехал КамАЗ, обдал грязной водой из лужи… Трое мужчин в спецовках оранжево-голубого цвета оживленно спорили, совали друг другу какие-то бумаги. На голову над ними возвышался Костик. Бизнесмен. Партнер. Который верит. Твердо. Который еще и бетонщик.

Мы подъехали. На нас никто не обратил внимания, все были увлечены производственным спором. Это здорово напоминало сцену из какого-нибудь фильмеца советской эпохи, «поднимающего сложные моральные-этические проблемы в жизни молодого советского рабочего». У нас никаких сложных морально-этических проблем не было. По крайней мере, у меня.

Я приехал посмотреть на полы в блоке "Б".

Всего-то.

Потом один из прорабов (или бригадиров — я не знаю) увидел «форд». И что-то сказал Костику. Разумеется, он знал этот «форд». Костик обернулся. Спокойно так обернулся, солидно. Как и подобает бизнесмену. Как и подобает квалифицированному бетонщику. И даже сделал морду лица, которая должна означать: удивлен… приятно удивлен, Верочка… нет ли каких известий от Владика?

Есть у нас, господин бетонщик, известия от Владика. Есть.

Первой из машины вышла Вера, и Костик двинулся ей навстречу. А потом вышли мы с Князем. И Костик остановился.

А в глазенках метнулось что-то… Страх?

Наверно, страх.

А потом из машины выбралась Кэт.

И страх превратился в ужас. И респектабельное мурло закаменело.

Я подошел в упор и спросил:

— Где?

Он молчал… Интересно, скулила ли такса, когда они убили партнера? Нужно будет спросить у Кэт.

— Где блок "Б", господин бетонщик?

— Там, — сказал он, но никакого направления не показал. Так и стоял столбом, опустив руки.

— А Казбек где? — спросил я.

— Не знаю… уехал.

— Понятно… Ну веди, хоть блок "Б" посмотрим.

И мы пошли смотреть могилу Владика — блок "Б". Вера не пошла, осталась у машины. Зураба я попросил остаться тоже — присмотреть за Кэт. За славной радисткой Кэт. Конечно, она не тянула на «17. Блондинка. 90-60-90». Но Зураб кивнул молча и остался.