Читать книгу "Красная Шапочка, черные чулочки - Нина Васина"

Агелена спрашивала, как совокупляются киты. Макар говорил, что они выпрыгивают из воды и на один только миг соприкасаются животами. Теперь вспоминается, что Агелена только и спрашивала, что о половых органах или об особенностях размножения. Так я и узнала странное слово «эпигина» («…почти вагина, – радостно воскликнула Агелена, – как у женщины!»). Этой самой эпигиной – карманчиком снизу брюшка – паучиха принимает от паука его сперму. Мы не поверили, что паук это делает с самкой руками.

– Не руками, а педипальпами, – приглушенно сообщал Макар в подушку, стойко выдерживающий наши щипки и уговоры повернуться. – Он набирает себе в педипальпу все, что для этого требуется, как… как в спринцовку, а потом вводит это паучихе в ее карман под брюшком. Уникальный способ размножения, вам не кажется?

– А член? – не верила Авоська. – Его что, нет?

– Нет. Для этого у паука есть руки-педипальпы. Он подносит это паучихе очень элегантно. Как подарок. Только быстро, чтобы успеть.

Авоська сказала тогда, что это извращение, а в коридоре послышался странный стук и сопение, мы испугались и потребовали, чтобы Макар немедленно посмотрел, что происходит, а он не вставал, говорил, чтобы мы слезли и запрятались, а он посмотрит через минуту, а мы не стали ждать минуту и не понимали, почему он не встает, мы подкрались к дверям и выглянули в коридор, а оттуда на нас посмотрел огромный безумный глаз – в ярком сиянии подсветки он светился болотной нечистью и краснел воспаленными прожилками белков, и мы закричали и бросились под кровать, и Кубрик закричал от ужаса – это он, совершенно пьяный, стуча зажатым в одной руке фонариком, отползал на четвереньках по коридору от нашей двери, в которую заглядывал, и Тили пришла на шум с годовалой Тегенарией и стала кричать на Кубрика и пинками (руки заняты) гнать его к себе, а он только бормотал: «Ну, подумаешь, выпил лишку, так ведь свояк же умер!.. Умер свояк, я и выпил лишку…» А потом Тили с ребенком на руках открыла дверь в комнату Макара, посмотрела на сына, сидевшего на кровати, на нас с Авоськой, высунувшихся головами из-под кровати, и сказала: «Это Кубрик вернулся с хутора. Пьяный, как всегда. Никогда не делайте ничего, о чем потом будете жалеть». И ушла. И Агелена сказала: «Макар, клянусь, я никогда не буду жалеть!», а он ответил грустно: «Я уже жалею, что ты рядом».

– Смотри на меня! Смотри на меня! – кричала Агелена. – Как ты смеешь на нее смотреть!

Мы с Макаром очнулись и расцепились глазами.

И я увидела кладбище и людей рядом и все вспомнила – как мы вышли из машины и пошли между могил, а Нара показала на купол старенькой часовни с покосившимся крестом, и купол этот отражал мертвое сияние луны и манил к себе, как маяк в страшную ночь. Макар шел уверенно, и вот мы уже стоим перед большим темным камнем (я помню, что Тили назвала его красным, но в темноте он просто чернеет тяжелой глыбой), и Нара, почувствовав, что мы у цели, приседает и начинает водить пальцем сначала по цифрам, а потом по надписи. «13. 14. 17. 51. 56. 61. 62. 63. 68. 78. Здесь лежит Павлуша, третий муж Рутейлы, мечтатель и разгильдяй, но умный парень, хоть и утонул в тарелке супа». Когда она подняла к нам обалдевшее лицо, мы услышали шаги неподалеку и негромкий разговор.

– Мой отец утонул в супе? – с ужасом спросила Нара, не реагируя на яркий свет, вдруг осветивший нас у камня. – Что такое разгильдяй?!

Закрывшись ладонью, я осмотрелась. На нас были направлены фары от трех автомобилей.

– Видишь, как все просто, а ты не верил, – сказала высокая тень голосом Гамлета.

– Я и сейчас не верю, – ответил ему голос Ёрика.

– Папа! – крикнул Ося и хотел побежать на голос отца, но я силой удержала его руку в своей. Он сразу успокоился и первым делом поинтересовался, как Гамлет себя чувствует.

– Нефила, отведи детей в машину и запри там, – сразу же приказал Гамлет строгим командным голосом, отчего мы с Осей слегка сжали руки, – прекрасно он себя чувствует.

– Пошел ты на …! Сам запрись в своей машине! – крикнула Нара, подпрыгнув на месте в возбуждении и пнув пустоту перед собой сжатым кулачком. – Здесь написано, что мой отец утонул в тарелке супа! Я тебя убью!

– А Гамлет-то при чем? – Это Прикус выступил, закрывая собой два потока света. – Что, так и написано?

– Это не твой папа утонул в супе, – тихо сказала я Наре. – Твоего папу подложили в могилу другого человека.

– Зачем? – ужаснулся Ося.

– Такие были обстоятельства, это долго объяснять.

– Как… подложили?.. – притихла Нара.

– Сверху, – честно ответила я.

– Вот и отлично! – раздался громкий бас Генерала. – Значит, копать меньше придется.

– Дед? – резко развернулся Ося, но руку выдергивать не стал. – Ты зачем здесь?

– Это сложный вопрос, и для Гамлета, скажем прямо, просто вопрос жизни и смерти, – ответил Генерал, образовавшись рядом с Прикусом. – А детей можно оставить на время земляных работ. Они же сюда для этого и приехали, зачем их лишать удовольствия?

– Дед, тебя так интересует отец Нары, что ты…

– Его не интересует отец Нары, – перебила я Осю. – Давай молча посмотрим на все, а потом сделаем выводы.

Прикус ушел и вернулся с двумя лопатами. Одну он ткнул в землю у ног Гамлета.

– Я не буду копать, – усмехнулся Гамлет. – Раз Генерал провел такие блестящие розыскные мероприятия и даже соизволил сюда явиться, пусть он и получает удовольствие.

– Стар я уже могилы раскапывать, – сказал Генерал и подтвердил свой отказ металлическим щелчком пистолета в руке. – Бери лопату.

– Вот именно, что могилы. В 1989 году здесь было похоронено семь мертвецов. Разрыть семь могил – это, знаешь, так быстро и просто не получится. И не размахивай «стволом». Ты что, убить меня собираешься?

– Откуда ты знаешь, что именно семь? – вдруг спросил Макар. – Архив сельсовета сгорел в девяносто третьем. А в девяносто четвертом умер сторож кладбища.

– Я тебя не убью, но ступню прострелю, чтобы ты не мог копать только по причине инвалидности! – вступил Генерал.

– Удачно архив сгорел, да? – не слышит его Гамлет, злобно оглядывая спокойного Микария. – Как раз в июле, когда ты здесь был на побывке!

– Я каждое лето бывал на побывке.

– Пусть даже нам придется раскапывать все семь, но мы начнем с этой, – прекратил их препирательства Генерал.

– Дед, что происходит? – крикнул Ося.

– Это дела взрослых, сынок. Подрастешь – узнаешь.

И Прикус, расставив широко ноги и слегка согнув их в коленах, поднял камень и пронес его три шага. Потом пошатнулся и бросил. Раздался странный гул, как будто ось земли содрогнулась.

– Бери лопату, я знаю, что ты виноват в смерти Кобры, – не может успокоиться Генерал.

Мы с Макаром посмотрели друг на друга.

– Я молчу! – крикнула в этот момент Агелена, и мы сразу же посмотрели на нее.