Читать книгу "Божьи воины - Анджей Сапковский"

— Хунцледер, — пожал плечами Шарлей, — действует,прикрываясь званием армейского поставщика, а принимает у себя толькозаслуживающих доверия офицеров. Но все равно когда-нибудь кто-нибудь еговыдаст, а тогда веревка ему обеспечена. Возможно, для устрашения и примераповесят парочку тех, кого у него накроют... Но, во-первых, что за жизнь безриска. Во-вторых, в случае чего нас выручат Прокоп и Флютек. Я так думаю..

Даже если в его голосе и прозвучала едва заметная нотканеуверенности, демерит тут же приглушил ее.

— В-третьих, — махнул он рукой, — у нас тут дело.

У самой корчмы собака снова облаяла их, но сразу же убежала.Они слезли с коней.

— Основные принципы функционирования этого шалмана, я думаю,объяснять не надо. — Шарлей привязал вожжи к столбику. — Это пристанищенездоровых и запретных утех. Здесь можно упиться до смерти. Можно полюбоватьсяна голых девиц, можно отведать продажную любовь. Можно крупно рискнуть.Рекомендуется максимально осторожно действовать и не менее осторожно говорить.Впрочем, для ясности говорить буду только я. Играть, если дело дойдет до картили костей, буду тоже только я,

— Понятно. — Самсон поднял с земли палочку. — Ясно, Шарлей.

— Я имел в виду не тебя.

— Я не ребенок, — поморщился Рейневан. — Говорить умею, знаючто и когда говорить. И в кости тоже играть умею.

— Нет, не умеешь. Во всяком случае, не с Хунцледером и егошулерами. Короче говоря, учти, что я сказал.

Когда они вошли, шум утих. Опустилась тишина, а несколькопар неладно смотрящих глаз прилипли к ним, словно пиявки к дохлой плоти. Моментбыл неприятно беспокоящий, но, к счастью, длился недолго.

— Шарлей? Ты?

— Рад тебя видеть, Беренгар Таулер. Приветствую и тебя,господин Хунцледер. Как хозяина заведения.

За столом в обществе трех субъектов в кожаных кабатах сиделширокоплечий полный мужчина с большим носом и подбородком, изуродованнымнекрасивым шрамом. Его лицо было густо покрыто оспинами — интересно, что толькона одной, левой стороне. Совсем так, словно складка над носом, сам нос идеформированный подбородок обозначали граничную линию, которую болезнь неосмелилась переступить.

— Господин Шарлей, — ответил он на приветствие. — Глазамсвоим не верю. Вдобавок с компанией, с людьми, которых я не знаю. Но коли они стобой... Мы здесь охотно принимаем гостей. Не потому, что их любим. Ха, мы ихзачастую совсем не любим. Но ими живем!

Мужчины в кожаных кабатах захохотали. Остальные радости ивеселья не проявили, несомненно, слыша шутку Хунцледера не первый и не второйраз. Не засмеялся ни стоящий за стойкой дылда с красной чашей на лентнере, нисопровождающий его бородач в черном. Законченный стереотип гуситскогопроповедника. Не засмеялась, как легко догадаться, ни одна из вызывающе одетыхдевушек, крутящихся по комнате с кувшинами и жбанами.

Не засмеялся поглаживавший кубок мужчина с темноймногодневной щетиной, в куртке, порыжевшей от панциря, тот самый БеренгарТаулер, который приветствовал Шарлея сразу, как только они вошли. Именно туда,к столу Таулера, которого сопровождали еще трое, направлялся демерит.

— Приветствую и приглашаю. — Беренгар Таулер указал налавку, любопытным взглядом окинул Рейневана и Самсона. — Представь нам...друзей.

— А зачем? — проговорил по-над своим кубком рыжеватыйтолстяк. — Младшего я уже видел в деле на Усти, при гейтманах. Они говорили,что он их лейбмедик.

— Рейнмар из Белявы.

— Приятно слышать. А тот?

— Тот, — ответил со свойственной ему небрежностью Шарлей, —это тот. Не помешает, не заденет. Он с деревяшками работает.

Действительно, Самсон Медок изобразил мину придурка, сел устены и принялся стругать палочку.

— Если уж мы начали знакомиться, — Шарлей уселся, — то будьдобр и ты, Беренгар...

Трое за столом поклонились. Рыжего толстяка сопровождалгордо выглядевший паренек, для гусита одетый довольно богато и цветасто, атакже невысокий, худолицыи и седой тип, похожий на венгра.

— Амадей Батя, — представился толстяк.

— А я — рыцарь Манфред фон Сальм, — сообщил цветастыйпаренек, а преувеличенная надменность, с которой он это сказал,свидетельствовала о том, что из него такой же рыцарь, как из козьей задницытруба, крещен он, вероятно, был Зденеком и ни с кем из фон Сальмов не тольконикогда не сидел, но даже и не стоял.

— Иштван Сеци, — подтвердил догадку мадьяр. — Выпьем?Предупреждаю, что в этом разбойничьем борделе жейдлик вина стоит три гроша, аполпинты пива — пять пенендзов.

— Но вино хорошее. — Таулер отхлебнул из кубка. — Дляразбойничьего борделя и шулерни. Коли уж об этом речь, то которое из названныхувеселений привело вас к Хунцледеру?

— В принципе ни одно. — Шарлей кивнул девушке со жбаном, акогда она подошла, он оценил ее взглядом. — Однако это не значит, что ни однимне воспользуемся. Выступления, к примеру, сегодня будут? Живые картинки?

— Конечно, — ухмыльнулся Таулер. — Конечно, будут. Я тут восновном из-за этого. Даже играть не буду. Боюсь, что меня освободят даже оттого флорена, который надо отдатъ за зрелище.

— А кто это? — движением головы указал демерит.

— Тот, что у стойки, — Амадей Батя сдул пивную пену с усов,— который с чашей на груди, это Хабарт Моль из Моджелиц, сотник у Рогача.Бородач, смахивающий на священника, — его дружок. Они приехали вместе. СХунцледером за столом сидят его шулера. Имя помню только одного, того лысого,его зовут Йежабек.

— Ну, уважаемые, — крикнул от своего стола Хунцледер, энергичнои призывно потирая руки, — К столу, к столу, поиграем! Фортуна ждет!

Манфред фон Сальм сел за стол первый, его примеру последовалШарлей, зашумели отодвигаемыми табуретами Иштван Сеци и Амадей Батя. Подселиукрашенный чашей сотник от Рогача, оторвался от стойки его дружок, выглядевшийпроповедником, Рейневан, памятуя предупреждение Шарлея, остался. БеренгарТаулер тоже не двинулся из-за стола, кивком головы подозвал ближайшую девушкусо жбаном. Она была рыжая и веснушчатая, веснушки покрывали даже ее оголенныепредплечья. Глаза у нее были обведены не такими большими и темными кругами, каку других, но лицо какое-то странно неживое.

— Во что сыграем? — спросил собравшихся за столом Хунцледер,ловко тасуя карты. — В пикет? В ронфу? В трентуно? В меноретто? Во что желаете,можно в криццу, можно баззетту... Можно и в трапполо, можно в буфф араджиато,или вы предпочитаете ганапьерде? Я знаю все genera ludorum fortunae[131]! Согласен на любую. Наш клиент — наш хозяин. Выбирайте.