Читать книгу "Черное солнце - Валерий Большаков"

— Та-ак… — протянул Сихали. — Если тормознут, разговаривать буду я один. Все молчат. Шурики, это вас тоже касается!

— А мы чё? — отозвался Рыжий. — Мы ничё…

Толстяк, завидев краулер, сначала изобразил на жирном лице радостное подобострастие, а после насупился, требовательно вскинул пухлую руку.

— Стой!

Тимофей плавно притормозил.

— Подбросить не могу, — прохладно сказал он, — местов нет.

Рыжий хихикнул в кулачок и тут же согнал улыбку с лица.

Толстяк неуклюже козырнул.

— Командир станционного отряда самообороны Сорокин, — представился он. — Кто вам передал данное транспортное средство?

— Данное транспортное средство, — вежливо объяснил Сихали, — валялось кверху гусеницами. Мы его подобрали, отряхнули, сели и поехали. Ещё вопросы будут?

Сорокин надулся, набираясь начальственной важности, и вдруг заметил у Тимофея кобуру с бластером.

— А кто вам разрешил носить оружие? — подбоченился он, хоть и с трудом — рука плохо сгибалась.

— Не твоё собачье дело, — холодно ответил Тимофей.

Лицо толстяка стало наливаться кровью.

— Немедленно сдать оружие! — приказал он.

— А ты отними, — усмехнулся Сихали.

Пыхтя от злости, Сорокин скомандовал:

— Арестовать их!

Антаркты-«оборонцы» суетливо сняли лучемёты, висевшие через плечо на ремнях, и замерли — на них глядели дула четырёх бластеров. Браун качнул стволом:

— Оружие снимаем, медленно кладём на капот и отходим на пять шагов.

— Как вы смеете… — забулькал толстяк. Разряд бластера отстрелил ему мочку уха и прожёг капюшон каэшки.

— Взять чуток левее? — поднял бровь Сихали.

Трое «оборонцев» осторожно поднесли лучевики и сложили их на капоте. Отступили ровно на пять шагов, испуганно поглядывая на Сорокина, бледного, трясущегося, но непримиримого. По пухлой щеке его катились пот и кровь.

— Руки!

Отступившая троица живо исполнила приказ. Их толстый командир поднял руки последним.

— Рыжий, собери погремушки, — попросил генрук.

Шурик сноровисто взял лучемёты в охапку, как поленья, и передал Белому.

— В следующий раз, — сказал Сихали, обращаясь к Сорокину, — целиться буду в пузо.

Сунув бласт в кобуру, он переключился с «нейтралки» сразу на вторую и поехал, особо не разгоняясь. По дороге Тимофей заметил ещё пару троек «оборонцев». И вообще, было заметно, что власть сменилась.

Бригада хмурых монтажников выпрямляла гнутый флагшток, а длинный хлыщ с красной повязкой топтался рядом, держа на вытянутых руках бело-голубой флаг. Над входом в штаб посёлка спешно крепили портрет Олега Кермаса. Старший геолог был изображён в белой каэшке с нашитыми генеральскими погонами.

— Орёл! — насмешливо сказал Белый.

— Пингвин он, а не орёл, — поправил друга Рыжий.

— Стоило ещё эту сволочь спасать, — покривился Купри.

— Успеем и похоронить, — буркнул Илья.

— Змей, ты читал рапорт-доклад Юлиуса? — спокойно спросил генрук.

— Ну.

— Ну так дядя Альберт с ним согласен — воевать с Кермасом мы не должны. И не будем.

— А что будем? — нахмурился Харин.

— Игнорировать. Не замечать «оборонцев», в упор их не видеть!

Взрёвывая, краулер взобрался на возвышенность и выехал в зону трещин — последних, не растопленных ещё термостанцией. Это были широкие провалы пугающей глубины — «до конца географии». Лёд по краям их отливал ярко-синим, переходившим далее в сказочный фиолетовый цвет. Из бездонной щели веяло холодом.

— Вижу аж два танкера! — сказал Рыжий, привставая с сиденья.

— Сядь! — крикнул Купри сердито. — Загреметь хочешь? Учти, лететь долго!

— Ничё, я цепкий! А здесь…

Танкетка, перестукивая гусеничными шасси, одолела трещину по дырчатому мостку.

Сихали вёл осторожно — бывало, что в ледниковые расселины ухали и танки-транспортёры. А из-за цепочки холмов, где располагался аэродром, и впрямь выглядывали длинные серебристые сигары дирижаблей-танкеров. Вблизи они поражали размерами куда более — исполинские цеппелины висели, носами причаленные к мачтам, и почти касались земли решётчатыми фермами. Автокары подкатывали, гружённые кубическими танками-цистернами с нефтью, и киберпогрузчики, напруживая мышцы манипуляторов, скатывали «тару» с платформ. Выволакивали из ячей фермы-подвески пустые «кубики», запихивали полные. По сути, танки являлись громадными бурдюками из гибкого силикета, их бока то прогибались, то выгибались, пока не закреплялись в решётчатом каркасе подвески.

— Вон тот вроде уже загружен, — показал Рыжий, снова привставая и хватаясь за верхнюю дугу рамы. — А так, что ж…

Сихали пригляделся — у дальнего дирижабля все грузовые ячейки были заполнены. Ровно сорок танков, и все лампочки над ячеями красные — стало быть, «кубики» не порожние, а с нефтью. Подходяще!

Неприметно оглядываясь, Тимофей подъехал к причальной мачте и выключил двигатель краулера.

— За мной, — сказал он.

В маленьком вагончике, изображавшем здание аэропорта, никто не подавал признаков жизни, да и «вездиков» рядом не стояло. Приблизившись к дверям, Сихали с улыбкой прочитал короткое объявление, размашисто написанное на листе пластпапира: «Все ушли на фронт».

— Нормально! — одобрил Рыжий поступок диспетчеров и пилотов. — Правильно, что…

— Так это смотря на какой фронт! — заметил Белый.

— А нам какая разница? — поморщился Купри.

— Вот именно, — прогудел Тугарин-Змей.

— Пошли, пока «оборонцы» не прочухали, где мы. — Тимофей быстро зашагал к дирижаблю.

Оказавшись под его необъятным корпусом, он оглядел переплетение балок, образующих фермы-подвески по обеим сторонам гондолы, и сказал:

— Илья с Купри, вы идёте с левой стороны, я с Шуриками — с правой. Вынимаем все стопоры!

— А танки не вывалятся? — с опаской спросил Рыжий. — Если мы так… Или нет?

— Не вывалятся. А для сброса нам останется только снять блокировку — там есть пульт специальный, в кабине. Пошли!

Фридомфайтеры пошли, изымая клацавшие стопоры и швыряя их под ноги. Окончив первым, Сихали поднялся по трапу в гондолу. Дверца открылась сразу — антаркты плохо перенимали привычку запирать на замок.

Гондола не поражала величиной — узкий коридор, пара кают по сторонам, крошечный камбуз, где не развернуться, мини-туалет, где не повернуться. Пилотская кабина открывалась наружу большим выпуклым блистером — такое впечатление создавалось, что пульт управления со штурвальчиком и само кресло пилота повисли на самом краю. Сядешь — и свалишься. Тимофей сел и не свалился. Зато обзор был отличный.