Читать книгу "Ночь опасна - Анна Малышева"

– Ох, да не лезьте вы не в свои дела! – взорвался Николай.

Его голос прогремел на весь подъезд, испуганная женщина чуть не присела от этого рыка. Она укоризненно взглянула на зятя, напомнила, что она намного его старше, и с достоинством поднялась в квартиру. Проверила, легла ли Диана спать. Та спала, полураздетая, крепко сжимая в кулаке подаренные деньги. Инесса Павловна осторожно вытащила их из горячих мокрых пальцев и надежно спрятала у себя в сумке. А затем стала понемногу выпроваживать гостей, шепотом объясняя, что всем нужен отдых, впереди еще столько хлопот… Она вела себя так разумно и сдержанно, что некоторые, мало осведомленные люди скорее принимали ее за свекровь покойной, чем за мать.

Наконец посторонние разошлись. Но и тогда спальных мест хватило не всем. Впрочем, мужчины спать не собирались. Они продолжали сидеть на кухне, опоражнивая очередную бутылку и обмениваясь – в который раз – клятвами найти этого «беспечного ездока» и как следует с ним разделаться.

– Сбить женщину и не остановиться! – негодовал Арарат. – Да я сам с ним разберусь, главное…

– Ну да, главное найти, – соглашался с ним приятель. – Можно и своими средствами.

– Как ты своими средствами найдешь? Свидетелей-то нет.

– Можно поискать, – с пьяным упрямством повторял тот.

– Как ты будешь искать, чудила? Сыщика наймешь?

Они углубились в проекты расправы. Николай сидел с краю стола, с таким видом, словно все это его не касалось. Он вертел в руке вилку с нанизанным на зубья маринованным грибком. И вдруг остановился, уставившись на грибок с таким изумлением и ненавистью, будто именно тот был виновен во всех несчастьях. Отложив прибор, он отправился будить тещу.

Инесса Павловна уже успела задремать – она легла рядом с Дианой. Увидев склоненное над собой темное лицо зятя, женщина слегка оторопела.

– Скажите, а чего он вообще хотел, этот Олег? – спросил он. – Почему позвонил?

– Почему? – силилась сосредоточиться женщина. – Я не поняла… Он Нину позвал, ну а дальше…

– А зачем ему Нина? Они же расстались, она мне сама сказала накануне.

– Правда? – обрадовалась та. Но тут же погасла – какое это теперь имело значение! – Он не сказал, зачем она ему нужна. Но очень тревожился, что она снова пропала. Коля, да забудь ты о нем! Что теперь сводить счеты… Лучше не вспоминай!

Она указала на спящую рядом Диану и приложила палец к губам. Николай поглядел на дочь и тихо спросил, нет ли у Инессы Павловны адреса этого Олега?

– Ради бога, не вороши эту историю! – упрашивала его теща. Но зять приказал ей ни о чем не беспокоиться. Он-де спрашивал из чистого интереса.

…Однако когда все заснули, он вошел в спальню, где на супружеской постели усталым тяжелым сном спали его родители. Они оставили для него местечко сбоку. Осторожно, стараясь никого не разбудить, Николай раздвинул дверцы шкафа и, включив подсветку, принялся рыться в вещах погибшей жены. Спустя некоторое время у него в руках оказался небольшой урожай: старая записная книжка, несколько скомканных, истертых на сгибах бумажек и чьи-то старые визитные карточки, валявшиеся по карманам и отделениям сумок с незапамятных времен.

Он заперся с ними в туалете – единственном месте в доме, где его никто не мог потревожить. Опустил крышку унитаза, сел и внимательно осмотрел находки. Визитные карточки изорвал и спустил в унитаз – они принадлежали людям, с которыми Нина общалась когда-то по долгу работы. Бумажки оказались памятными заметками, но никаких телефонов там тоже не было. И только записная книжка принесла желаемый результат. Телефон, который он так старательно искал, оказался записан на букву «О» – в самом конце страницы. Точнее, там было два телефона. Один московский, другой мобильный. И простое упоминание рядом – «Олег».

Держа книжку открытой на нужной странице, Николай вышел в переднюю и остановился у телефона. Было уже очень поздно, в квартире повсюду погас свет. Только на кухне было еще светло, и оттуда слышался бессвязный, бессмысленный монолог Арарата. Он все никак не мог успокоиться и строил планы, как отомстит. Николай снял трубку и набрал московский номер.

Ему ответили только на второй раз – сперва никто не подошел, и связь разъединилась. Наконец раздался сонный и очень сердитый голос. Николай коротко представился, и голос в трубке сразу изменился. Теперь он звучал смущенно и встревоженно.

– Что-то случилось? – спросил Олег. – С Ниной?

– А, вы уже знаете?

– Я ничего не знаю! Ее мама сказала мне, что она…

– Уже нашлась, – оборвал его Николай. – У меня к вам есть один вопрос, уж постарайтесь на него ответить.

Он говорил таким начальственным тоном, какой позволял себе в очень редких случаях – если подчиненный тяжело провинился. И Олег невольно поддался магии этого сердитого властного голоса. Он виновато спросил, что случилось, но прежнего напора в его голосе уже не было.

– Откуда вы знали, что ее собьет машина? – спросил Николай.

– Как?! Повторите!

– Ее сбила машина на другой день, после того как она вернулась, – со сдержанной яростью пояснил Николай. – И это сделал не я – можете снова прийти и допросить моих сотрудников. Разрешу вам это в последний раз. Так вот, я хочу знать – как вы могли это предвидеть? Вы и Нина?

Его собеседник неожиданно положил трубку.

* * *

Однако Олег сделал это скорее от растерянности, чем из нежелания продолжать разговор. Рука с трубкой опустилась сама, когда он услышал последние слова Николая. Олег взглянул на часы – половина третьего. Розыгрыш? Нет. Он узнал голос, и этот голос говорил правду.

Первые мысли были какими-то странными: «Почему машина? Почему опять машина? Ведь это уже было, почему они повторяются?» Осознав, о чем он думает, Олег обругал себя идиотом. Как будто так важно, каким образом погибла Нина! Она умерла, ее больше нет. Им все-таки удалось ее убить – именно тогда, когда они наконец расстались.

«Тамара это предчувствовала. Она настаивала, чтобы я оставался с Ниной. Нужно было…» Он снял трубку с телефона и тут же положил ее обратно. Куда звонить, зачем? Тамаре, чтобы сообщить, чем закончилась эта история? Николаю – чтобы заставить его сказать всю правду? «Как странно он говорил со мной! Почти обвиняющим тоном! Как будто это я сбил его жену… Не может он так думать! И он знает больше, чем хочет показать! Ему хочется обвинить меня, и это так удобно сделать! Дескать, я знал, что ее собьют! Абсурд! Знал бы – так не пришел бы к нему в офис рассказывать о неудавшемся покушении. Он ведет себя глупо!»

И тут же одергивал себя: «А как ему себя вести, в такой-то момент? Если он в самом деле горюет, то не отвечает за свои слова. А если только изображает горе?»

Олег наконец очнулся. Он обнаружил, что стоит босиком на холодном паркете и первым делом обулся. А потом пошел в кухню, поставил чайник, нашел сигареты. Он ощущал какое-то странное спокойствие, почти бесчувствие. И это поражало его едва ли не сильнее, чем смерть бывшей возлюбленной. «Я ведь ждал, ждал чего-то в этом роде. Когда мы расставались в последний раз, я думал, что больше ее не увижу. Но разве я думал всерьез, что она погибнет? Все это было игрой! Да, для меня это было головоломкой, которую я с таким упоением решал… Комбинировал варианты, собирал факты, искал свидетелей… А она видела все это и страшно нервничала. Потому что для нее-то это не было игрой! Эта головоломка несла прямую угрозу ее жизни, вот почему она так злилась, когда я слишком увлекался. Она была права, что злилась… А я… Я никогда перед ней не оправдаюсь. Она просила о помощи, а я ее не спас. Нельзя мне было уходить».