Читать книгу "Рекорд - Ольга Вечная"

Ну что за манеры? Решаю на всякий случай отступить на пару шагов.

Не обидевшись, Тим подходит сам, кладет руки на талию. Такое простое действие, а кажется, будто нас моментально связывают тысячи невидимых нитей. Мгновение становится осязаемым. Я делаю вдох, нас обоих кроет, воздух звенит. Сама все еще пялюсь в пол, скромно потупившись, и знаю точно, уверена, что Тим на меня смотрит. Он притягивает к себе.

— Награждение, — напоминаю.

— Давай сперва трахнемся.

Я упираюсь ему в грудь ладонями, ощущая, как теплый ток скользит вдоль позвоночника.

— Тим… Тима, Тимочка…

Оказывается, когда ты в розовом платье, ласковые словечки кажутся почти уместными. Почти. И он даже не смеется. Вместо этого губами касается шеи. Поцелуй очень влажный, теплый, как солнечный луч. Я задыхаюсь.

— Тим… Прекрати, пожалуйста… Нас ждут. Ты на поломанной тачке, считай, без руля, третий приехал. Тебя должны облить шампанским с головы до пяток… Тим… — Сглатываю, когда поцелуи ползут ниже.

Он стягивает рукав, за которым тянется ткань платья, оголяя грудь. Я пропеваю тоненько и сладко:

— Ну ты и сволочь.

Тим хрипло смеется:

— Я хочу тебя.

Его губы прижимаются к моей груди, язык медленно скользит по коже — и это сказочно приятно. Я шумно вдыхаю и выдыхаю, ловлю себя на том, что невольно глажу Тима по короткому ежику волос.

— Расслабься, жена.

— Жена, да, — улыбаюсь. — Я же не отказываюсь. Пофиг, что брак фиктивный. Я не отказываюсь, я хочу тебя одного, и я буду твоей всю ночь. Всю ночь, как захочешь… Но сейчас нас ждут.

Он подхватывает меня под ягодицы, морщится от боли, — побился же сильно на гонке — но все равно тащит к кровати с упрямством чемпиона.

— Всю ночь, — повторяю я, развеселившись.

— Победа, на хуй, — улыбается Тим широко и снова зарывается в мою грудь.

Из которой дурное сердце едва не выпрыгивает! Может, брак и фиктивный, но люблю я Агая давным-давно по-настоящему.

***

Каблуки вязнут в сухой земле, а холод мелкими колючими зубами цепляется за лодыжки. Ладно, надеть туфли было не самой гениальной идеей. Наверное, есть какой-то лимит на отличные решения, и сегодня я его превысила.

Тим, моя «гирлянда из красных флагов», крепко держит меня за руку, и мы мчимся! Игнорируя дорожки, срезая путь через парковку и техническую зону, бежим к сцене, где уже заканчивают поздравлять победителей.

Его имя ведущий начал выкрикивать аккурат в тот момент, когда закончила шептать я. Символично вышло. Мы засмеялись и бросились приводить себя в порядок.

Победитель уже толкает речь. Сергей скромно стоит на третьем месте, сжимая в руках кубок. Тим вручает меня заботливым механикам и тут же взлетает на сцену к своему штурману.

Зрители начинают аплодировать, заглушая речь победителя. Тим делает взмах рукой, приветствуя всех, а затем быстрым скупым жестом извиняется за опоздание. И тем не менее извиняется, что на него не слишком похоже. Овации усиливаются.

Ему свистят!

Победитель замолкает. Ведущий пытается назвать Тима, но зрители продолжают шуметь, перекрывая его реплики криками и аплодисментами. Это уже ни в какие ворота… Я тоже кричу, как безумная, мой голос тонет в общем гуле.

Тим опускает глаза, а потом снова вскидывает руку. Мы хлопаем, поддерживаем его. Как единое целое.

Говорят, в гонках запоминаются только лучшие. Фамилии тех, кто оказался посредственным, быстро растворяются в небытии. Но дело в том, что в гонках, как и в жизни, лучшие — это не всегда первые. У нас всех разные старты, разные условия, разная мотивация. И иногда настоящий подвиг — это не победить, а прийти третьим.

Мелькает мысль, что всего три месяца назад я и представить не могла, что буду стоять в толпе болельщиков и скандировать имя парня, перед этим поставив с ним очередной рекорд… в постели. Тогда было до ужаса страшно, но сейчас я счастлива, что рискнула. Что не плыла по течению, а взяла свою судьбу в собственные руки.

Толпа постепенно стихает. Победитель заканчивает свою речь, и ведущий передает микрофон Тиму. Он окидывает нас всех взглядом, и ему вновь аплодируют.

Удивительное дело, из аутсайдеров молниеносно можно выбиться в лидеры. Как бы тяжело ни было, всегда нужно помнить, что завтра будет новый день, новый шанс. И если хватит силы духа… если хватит смелости бороться, можно вытрясти у судьбы все, что тебе нужно.

Тим произносит:

— Спасибо.

Мы хлопаем. И он наконец улыбается. Ведущий вручает победителям бутылки с шампанским, которые те радостно встряхивают.

Тим говорит:

— Я думаю, единственный способ сохранить память о человеке — это продолжать заниматься тем, что было для него важно.

Люди смолкают, и его голос становится глубже:

— Использовать опыт этого человека, его навыки и даже его мечты. Особенно мечты. Тогда, в определенные моменты, нутром ощущаешь, что он снова жив. Другого способа я не знаю. Друзья, спасибо, что приехали на фестиваль. Вы — крутые.

Тим делает короткую паузу, давая зрителям время для аплодисментов. Дождавшись тишины, он поднимает свою бутылку шампанского:

— За Федора и его наследие!

Взметнувшиеся крики смешиваются с пьяной пеной шампанского. У меня отчего-то наворачиваются слезы, и я поспешно вытираю их кончиками пальцев.

Когда с торжественной частью покончено, начинается вечеринка. Диджей встает за пульт, и поле у сцены превращается в танцпол, залитый светом стробоскопов. Мы с Тимом не расстаемся ни на минуту, но это не из-за желания быть вместе… просто мы в толпе. Иванов, мой несостоявшийся жених, где-то поблизости, а меня с самого детства слишком часто похищали.

Мы танцуем, кричим, веселимся на полную. Тима часто просят сделать общее фото. Если сразу после гонки, будучи потрясенным, он соглашался только для того, чтобы не спорить, то сейчас начал отказываться. Однако ребята так упрашивают, особенно один настойчивый парень, что я уговариваю Тима сделать снимок. После этого он шутит, что я его пиар-менеджер, всегда лояльный к людям. Почему бы и нет?

Ни Иванова, ни кого-то из его компании больше не видно. Я понимаю, что теперь ход за ними и что вряд ли Шилов будет играть честно. Но тут ничего не поделаешь: если гонщик стабильно показывает результат, ничто не может этому помешать. Вот только мерс нельзя оставлять ни на минуту. Все же рулевое управление «фиесты» было испорчено. Наивно думать, что это случайность.

Они не хотели, чтобы Тим доехал. Все ждали, что он, потеряв управление, прервет гонку. Еще один техсход, еще одна неудача— именно этого от него ожидали. Но Тим совершил невозможное. Первый ретро-фестиваль навсегда будет связан с его именем и переворотом «фиесты». А что будет