Читать книгу "Им«ПеРец» - Алексей Губарев"

Ну вот, наконец-то я вижу настоящего граничника, а не того упрямого мальчишку, который был готов драться насмерть, отстаивая свою правоту и честь товарищей.

Открыв глаза, я увидел в распахнутых дверях седого старика, сидящего в кресле-каталке. Исая!

— Мастер! — два шага вперёд, опустится на одно колено, склонить голову, в знак безграничного уважения. Директор Исая заменил нам и отца, и мать, и строгого наставника. Не было ни одного ученика, который не любил бы этого старого воина всем сердцем…

— Рад, что ты заглянул к нам в гости. — моей головы на миг коснулась старческая рука. — Еще бы год, другой, и не застал бы меня в живых. Вставай уже, да расскажи, что привело тебя домой.

Спустя два часа, сидя в небольшом, хорошо освещенном магией кабинете, мы с уже бывшим директором разглядывали рисунок, на котором был изображён таинственный символ. Позади был мой долгий рассказ о жизни, общих знакомых, и событиях последнего месяца. В ответ я выслушал историю, как старый воин провёл эти годы, и что интересного произошло в интернате. Особенно меня заинтересовали события последних нескольких дней.

Вышло так, что пять дней назад в интернате появился один из доверенных императора, и приказал готовить всех одаренных и старших воспитанников к отправке на границу. Причину он не назвал, но заставил всех поволноваться.

— Вовремя ты приехал, Варда. — наконец произнес мастер Исая, возвращая мне лист с нарисованным символом. — Я как раз на днях занимался сортировкой старых ценностей, и видел этот знак. Придется казначея разбудить, ключи от хранилища только у него имеются.

Казначей — совсем древний старик по имени Трунк, очень сильно ругался, что его, пожилого человека, разбудили посреди ночи. Лишь когда Исая обругал своего старого друга, нам всё же выдали нужный ключ, но с условием — ничего не выносить из хранилища.

Всё это время я терялся в догадках — где же изображён этот символ? Была надежда, что вспомню, едва окажусь на территории интерната, но увы.

Хранилищем оказалась старая библиотека, внутри которой сделали отдельную комнату-темнушку, куда складывали всё, имеющее ценность. Грамоты, картины, старинные часы и артефакты. Многое из лежащего здесь можно было выкинуть, но никто не решался этого сделать.

Подвесив в воздухе три заклинания «светлячка», Исая указал мне на десяток больших картин, прислонённых к стене:

— Там ищи.

Приблизившись, я стал одну за другой отодвигать работы художников, в разное время запечатлевших различных людей, пейзажи, будни интерната.

— Стоп. — остановил меня Исая, когда я развернул четвертую раму. — Вот он.

Я и сам увидел. Старая, можно сказать древняя картина. Лет сто пятьдесят ей, не меньше. На ней изображены три человека. Один одет столь богато, что не оставалось сомнений — кто-то из приближённых императора. Второй был в обычной форме граничника, в звании майора. А вот третьим был какой-то священник, в белой, расшитой золотыми нитями сутане. И именно у него на груди висел крупный медальон, на котором была выгравирована та самая сдвоенная молния.

— Кто это? — спросил я.

— Слева первый директор интерната, мастер Кунс, второй — его императорское величество Аркан третий. А справа — Наисвятейший отец Ланг-по.

— Бессменный глава церкви Единого? — нахмурился я. — Но как?

— Ты хочешь спросить, как на его груди оказался этот знак? Я не знаю. Могу лишь сказать, что на других картинах, виденных мной, этого символа нет, вместо него на медальоне изображена длань Его. Я давно обратил на это внимание, и пришёл к выводу, что странная молния находится на обратной стороне. Художник случайно запечатлел не то, что нужно, но это не его вина.

— Мастер, вы понимаете, что это может значить? — понизив голос, спросил я. Затем расстегнул пояс, и извлек из нашитого с тыльной стороны секретного кармашка тот самый медальон, что достался мне от мага-менталиста. — Вот. Снял с тела оборванца, про которого рассказывал.

— Ну-ка. — Исая осторожно принял цепочку и и внимательно осмотрел изделие из дешёвого металла. Постучал им по подлокотнику своего кресла, а затем начал плести какое-то необычное заклинание. Несложное, всего лишь второго круга, но принцип построения плетения совершенно незнакомый мне.

— Мастер? — вопросительно произнес я, осознав, что бывший директор собирается использовать запретную магию. — Может не надо?

— Расслабься, Варда, за такое не казнят, и даже не посадят. Это магия моего рода, выявляет суть вещей.

Я замер. Охренеть не встать, да наш Исая оказывается из старых дворян! Никогда бы не подумал.

У древних дворянских родов имелась своя магия, и император разрешил ей пользоваться, если проявления этой магии были не чёрного цвета. То, что сейчас создавал мастер, отсвечивало серебром, а когда он активировал плетение, в воздухе запахло раскалённым металлом.

В следующий миг трофейный медальон и цепочка на мгновение засветились, после чего Исая протянул изделие мне.

— Новодел, лет пять вещице, не больше. И она точно не из нашего мира, это я тебе гарантирую. Варда, что-то мне не нравится, что происходит вблизи границы с разломом.

— Мастер, чужаки появляются не только вблизи границы, но и в дневном переходе от интерната. Но у меня есть еще одна новость, которую я не рассказал даже генералу. — еще больше понизив голос, перейдя почти на шёпот, продолжил: — Та золотая пуговица, подобранная у разлома. Она не источала скверну. Паладин Единого прошёл в нескольких сантиметрах от этой вещицы, и ничего не почувствовал.

— Это очень плохо, Варда. — голос Исаи изменился, он явно понял гораздо больше меня. — Говоришь, там, где ты подобрал пуговицу, были человеческие следы. Мало кому известно, что туман разлома заражает скверной сердце любого, кто кто окажется в нём. Только слуги Единого и очень чистые души могут противостоять этому.

— Но как же две экспедиции? — нахмурился я. — Их что, посылали на верную гибель?

— Нет конечно. Их сопровождали слуги Единого, паладины, и даже архейцы. Не о том спрашиваешь, Варда. Подумай лучше, что делать с той информацией, которую мы только что получили. Я то унесу