Читать книгу "АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 3 (Часть X) - Антон Тутынин"

было можно.

Как провалился в лечебный сон, я даже не заметил. Вот я просто лежал, вглядываясь в корпус Калипсо до боли в глазах, вспоминая те старые времена, когда бороздил на ней просторы галактик иного мира. Представлял как встречу жён и детей, виденных мельком в самом начале своей новой жизни, а потом вдруг очнулся от зуммера утренней побудки и яркого освещения!

Открыв глаза, сперва я заметил всё тот же уменьшенный корабль, паривший над моей головой. А значит, всё это мне не привиделось и Солерод, и правда подвесил перед моим носом награду, словно морковь перед осликом.

Видеть вижу, а взять не получится.

Мне бы оскорбиться, разозлиться, но почему-то не получалось. Я просто был рад видеть кусочек своего прошлого рядом. То, ради чего сейчас рву жопу и терплю немыслимые для смертного пытки!.. Это и правда, добавляло мне недюжинной мотивации.

И только обдумав эту неожиданную мысль, я, наконец, заметил, как начинает опускаться в пол декоративная стальная панель, заменявшая нам двери и окна. Располагалась она как раз на противоположной стене от служебных бронированных дверей, и через пустые проёмы открывала вид на внутреннюю территорию тюремного блока.

В нашу камеру тотчас вошло пятеро человек.

— Живой, значит… эй, чепушило! Ты нахера Басмача порешил? — надо мной навис гладко выбритый лысый бабуин, забитый разноцветными наколками сверху донизу, — Ну⁈

— За дело, — я попытался сесть, но мне не дали, придавив ногой правую руку. Поставив свою лапу на шконку, лысый качок навалился сверху всем корпусом, опёршись на колено обоими локтями, при этом свесившись надо мной максимально низко.

Болью прострелило всё правое плечо!

— Значит так, эти четверо нариков должны были нам сто пятьдесят одобряшек. И раз ты их кончил, значит теперь это твой долг! Плюс полтинник сверху за косяк. Не отдашь две сотни за неделю — мы твою жопу в аренду сдадим! Понял⁈ — надавив чуть сильней на мою руку, лысый, тем не менее, не добился от меня ни звука.

— Эй, Гудвин, а чё с мелкой сучкой делать будем? Может, к себе заберём? В гости! Ха! — девчонка рядом уже проснулась, и, забившись в угол, теперь с ужасом в глазах глядела на незваных гостей, поджав колени под самый подбородок.

— Конечно, возьмём, — мерзко ухмыльнулся лысый бабуин, — Пойдёт в счёт погашения процентов.

— Нет! Не трогайте меня! Спась-м-м-м!.. — как схватили девочку и потащили её, я не видел. Её от меня закрыло сразу двое ушлёпков в арестантских комбезах. Зато морда лысого была передо мной как на ладони, так что с него я и начал.

Игнорируя боль в правом плече, я резко вскинул левую руку вверх, ухватил лысого качка за его правое ухо своей железной хваткой, и с силой дёрнул вниз, отрывая его ушную раковину от головы!

— Гра-А! — тотчас отстранился он от шконки, зажимая кровоточащее место обрыва обеими руками. И пока шокированные прихлебатели пытались осознать произошедшее, я успел вскочить на ноги, и фронтальным пинком в колено окончательно обезвредить лысого. С вывернутым наизнанку коленом особо-то не повоюешь!

— ВАЛИТЕ СУКУ-У!! — взвыл бабуин, опустившись от того места где было его ухо и теперь баюкая вывернутый наизнанку коленный сустав. Силу я не сдерживал, а даже наоборот, добавил от щедрот моей безразмерной души! Так что результат вышел что надо.

Первый из арестантов, видать знакомый с борьбой, попытался зайти снизу и повалить меня, но встречный удар коленом в переносицу заставив его резко передумать. Смешно хрюкнув сломанным носом, борец завалился набок словно мешок с картошкой. Здесь я тоже не сдерживался, разогнав силу и скорость до предельного уровня для человека.

Второй сиделец мгновенно сменил павшего брата, и попытался сделать быструю двоечку мне в голову. Но от первого удара я увернулся, попутно бросив ему в лицо оторванное ранее ухо, а второй его удар ещё на середине замаха встретился с моим бодливым лбом, и недоделанный боксёр отвалился в сторону, баюкая свой левый кулак.

Перелом запястья ему был обеспечен…

А добавив по воющему лицу смачный пенальти, прекратил этот мини-концерт.

Третий и четвёртый работали уже парой. Удары ногами сыпались в мою сторону, словно пулемётные очереди. При том, как в верхнюю, так и в нижнюю полусферу! В их движениях чувствовались как опыт уличных боёв, так и поверхностное изучение разных боевых школ, отчего первые секунд двадцать мне пришлось весьма нелегко — я мог разве что отбиваться только отбиваться и ничего более… И это при моей-то скорости и мастерстве!

А вот выносливость у парней был явно ни к чёрту, так что в один момент я сумел подловить первого, поймав его ногу и подставив под удар второго! Хай-кик бойца был шикарен, мгновенно сломав ногу его напарнику!

Ну а дальше уже было дело техники. Мощным толчком я опрокинул первого бедолагу на спину, ударив его голову о бетонный пол. После чего поспешил перейти в клинч со вторым длинноногим засранцем! Тут же принял на себя пару не очень сильных ударов, провёл захват его левого локтя, и с разворота впечатал небритую пропитую рожу в стену своей камеры! Хруст новой перегородки, лёгкий стон, и обессилевшее тело медленно съезжает на пол, оставив на стене тонкий кровавый развод.

На этот раз я не стал убивать местных засранцев, потому что хотел с ними поговорить и узнать много нового о внутренней кухне тюрьмы. Кто чем дышит, от кого стоит ждать особой опасности, как здесь дела делаются и чем, чёрт возьми, занимаются в лабораториях.

Понятно, что в камерах и через ошейники всё подряд пишется и слушается, и ни о чём из ряда вон выходящем спрашивать смысла не имеет. Ну, так я и не собирался! Простой интерес новоприбывшего позволял задавать очень много вопросов в такой ситуации.

Однако, не судьба.

— Неплохо, — в проёме камеры теперь стоял какой-то пузатый хмырь с виар-очками на шее и с сигарой в зубах, — Сперва четверых замочил и даже как-то выжил после наказания. Теперь пятерых опытных быков уделал в мясо. Ты опасный парень, Владимир Колбин… у вас там, в Лазбурге,