Читать книгу "Факультет славянской магии - Владислав Викторович Порошин"

- простонал я, чувствуя, как у меня буквально горит весь бок.

Бунина с озадаченным лицом осмотрела огромный наливающийся синевой и краснотой синяк, который я получил во время эпического падения при знакомстве с некромантским магом, и через пару секунд шлепнула на него кусок дурно пахнущей вязкой жижи. И по телу мгновенно расползся бодрящий ледяной холод, словно я нырнул в прорубь.

- Ого, горячо, - пробормотал я, чем вызвал у профессорши неподдельное удивление. – Яролика Фёдоровна, вопрос можно? Почему вы сегодня одеты не по форме? Что стряслось?

- В смысле? - ещё больше удивилась профессорша.

- Во-первых, причёски нет, волосы тупо собраны в пучок, - принялся объяснять я. – Во-вторых, одежда такая, как будто вы приехали на картошку, а не на дискотеку.

- Не мели чепухи, - заворчала женщина и стала накладывать поверх диковинной мази, тугую марлевую повязку. – И я, между прочим, не на дискотеку приехала.

- В прошлый раз мы тоже с Марьяной не на танцы ездили, - шепнул я. – Но была прическа и шортики по самое не балуй.

- Вот ты и не балуй, - снова смутилась Яролика Бунина. – Что ты ко мне привязался, как репей?

- Есть причина, - чуть не заорал я, так как в боку что-то сильно кольнуло. – Расскажите мне в подробностях, что вы делали перед осадой нашего городка, перед тем как начался бой около спортзала?

- Ты меня в чём-то подозреваешь? – прошипела профессорша. – Ничего такого я не делала. Сначала Марьянку привезла в лазарет. Затем использовала целую комбинацию разных зелий, чтобы остановить кровь, нарастить мясо, заживить повреждённый участок кожи. Два часа промучилась.

- А потом?

- Потом сходила домой, чтоб немного поспать, затем вышла к спортзалу. Вот и всё, - Яролика Фёдоровна, забывшись, хлопнула меня по боку, и у меня потемнело в глазах. – Извини, - буркнула она, – а тебя что-то конкретное интересует?

- Любая странность, - ответил я, натягивая на тело кожаную ур-хиконскую броню. – Может, вы что-то необычное заметили или услышали, когда лечили больную или когда ходили по городку?

- Пфууу, - выдохнула Бунина. – Да ничего такого. Если только - Марьяна слишком быстро поправилась. Ей бы поспать пять часов, а она тут же побежала в спортзал, на защиту родного факультета. Хотя участвовать в бою я ей категорически запретила, и предупредила ректора, чтобы он её спрятал внутри здания вместе с младшими курсами. Но в этом нет ничего удивительного, на тебе тоже, как на собаке, всё быстро заживает. Просто такие особенности организма.

- Спасибо за комплимент, - криво усмехнулся я.

- Всегда, пожалуйста, ха-ха. За руль пусть Дашка сядет, а ты два часа постарайся руками не размахивать и языком не трепать,- сказала напоследок профессорша магического зельеварения.

- Буду нем, как безрукая рыба, - буркнул я.

***

Ближе к обеду наш небольшой отряд въехал в распахнутые ворота Арконы. И к этому времени весть о том, что со дня на день большая армия нежити придёт штурмовать сверенный перевал, уже полностью разлетелась по городку. Ведь профессор Муромский по рации сообщил, полученные мной сведения, ректору Погребинскому. Соответственно «секрет Полишинеля» сразу же стал известен дежурным ребятам в радиорубке, от которых его узнали студенты младших и старших курсов. Поэтому, приплясывая от нетерпения около ворот, меня встретил сам товарищ ректор.

- Звонарь, зайди, - пробурчал он, когда я только-только спрыгнул с вездехода.

- Душ бы принять, - вяло возразил я.

- Успеется, - зло прошипел Погребинский. – Как по чужим домам шарить, то душ тебе ни к чему, а как обсудить серьезное дело, то сразу же захотелось помыться, так? Топай следом.

- Неудачная аналогия, - забухтел я, но всё же пошёл за ректором в его просторный дом.

Внутреннее убранство жилища Бориса Божеславовича мало чем изменилось после моего прошлого тайного посещения. Так как ректор был редким аккуратистом и, наверное, пыль протирал чуть ли не каждый день. У каждого, как говориться, свои заморочки - одному приятней рабочий беспорядок, другому наоборот - надо, чтобы всё блестело, сияло и было выравнено по линейке. А если это книги в библиотеке, то они непременно должны стоять по алфавиту, а не по подходящему оттенку корешков, как это делают все нормальные люди.

- Вот тебе бутерброд и кружка тёплого чая, - сжалился надо мной Погребинский, когда я специально для важного разговора повернул не в гостиную, а в кухню, где безапелляционно плюхнулся на табурет. – Ещё раз спрашиваю, - уставился ректор на меня, - твои сведения, что через два дня совершится очередной налёт мертвецов, точны? Или это всё твои глупые фантазии?

- Это мне перед собственной кончиной поведал некромантский маг, - пожал я плечами. – Лично я бы перед смертью врать не стал.

- Хорошо, - суетливо забегал по кухне Погребинский, - а что значит через два дня? Этот день считается или нет? Армию мертвецов ждать завтра после заката, или всё же послезавтра после захода солнца?

- Не знаю, - пробурчал я, набивая рот бутербродом с сыром. – Он этоо аать не уел, оер, - промычал я, пережёвывая пищу.

- Что? Говори яснее!

- Куда ещё яснее? – я сделал один глоток абсолютно холодного чая. - Помер он, не оставив пояснительной записки.

- Значит, выдвигаться к форту Ретра придётся завтра, - сказал ректор, устало усевшись на свободный табурет. – А куда теперь девать младшие курсы? За что мне это всё, чем я провинился, Звонарь?

- Ничем, просто такая судьба, - выдохнул я. – Кстати, младшие курсы завтра утром лучше отправить в Ур-Хикон. И ещё попросить на помощь десять ур-хиконских боевых магов. Нам лишний штык в войне не помешает. Некромант сказал, что придёт большая армия. Значит, их будет гораздо больше сотни. Может пятьсот, может тысяча бойцов.

- Тысяча, - Погребинский схватился за голову.

- Ну, вы пока всё сказанное переваривайте, а я пошёл, хочется пообедать, принять душ, выпить чашечку кофе, – я встал с табуретки и тихо проследовал в прихожую.

На ректора, который вышел меня проводить, было просто жалко смотреть. Вполне симпатичный мужчина как-то резко осунулся, под глазами появились тёмные круги, а волосы сами собой некрасиво растрепались. Чувствовалось, что на него давит огромная психологическая ответственность. И ещё я понял, что Погребинский не верит в свои силы, и такой командир может угробить весь факультет.

- Борис Божеславович,