Читать книгу "Пусть дерутся другие - Вадим Валерьевич Булаев"

не препятствуя свободному падению, отпускаю рубаху, параллельно поворачиваясь к тому, первому.

Хочется смеяться — похитители, как в дешёвом скетч-шоу, валятся друг на друга. Один, пытаясь подняться, подставляется под тушу своего коллеги по преступному бизнесу, другой, под моим чутким руководством, заканчивает падение на товарище. Надеюсь, им обоим больно.

Мои ж вы хорошие! А чего вы ждали? Что я покорно пойду на убой?

Тела барахтаются, им неудобно — грех не улучшить ситуацию. Бью наотмашь, под внезапную рябь в глазах...

***

Фонари на столбах сменили освещение с мягкого, привычного, на удручающе-красное, почти сразу сменившееся на синее. Полицейская мигалка, ни дать, ни взять.

Однако! Правду говорил следователь, следят тут за безопасностью граждан. Красный и синий — это тревога. Это цвета, призванные дать понять всем вокруг, что полиция рядом, вот-вот прибудет и уже всё видит. Сигнал к тому, чтобы господа преступники оставили свои криминальные замыслы, последний шанс убежать.

Классная идея. Власти предпочитают всеми доступными способами остановить правонарушение и честно предупредить о скором прибытии патрульного наряда, а то и нескольких. Пусть злоумышленники скрываются, лишь бы никто не пострадал. Потом их поймают.

Я о таком только слышал. Скорее всего, данная система повсеместно используется на многих обитаемых планетах, но мне, как до недавних пор бесконечно далёкому от криминала, да и выросшему в мирном захолустье, эта мера оказалась в новинку.

***

Переместившись поближе к стене, прикрываюсь телами похитителей от возможного выстрела из машины, где наверняка сидит водитель и наблюдает за всем этим безобразием. Укрытие из «детективов», конечно, слабенькое, но лучше, чем ничего. Водила вполне способен совмещать должность ответственного за транспорт с должностью стрелка. Буду надеяться, что он не рискнёт стрелять в постоянно движущегося меня, опасаясь зацепить своих.

Первый, второй! — кулаки будто в запущенный метроном превратились — Первый, второй!

Бью, не останавливаясь. Без конкретного прицела, куда попадаю. Мне требуется не дать им подняться, желательно через нокауты. Но тут уж как пойдёт.

Кто-то из «детективов» (я сгоряча запутался в присвоенной им нумерации), тоже замечает изменившийся цвет фонарей и принимает толковое решение откатиться в сторону, сознательно пропуская плюху. Дистанция разрывается, напрочь испортив так чудесно сложившийся маятник из ударов.

Другой, на долю секунды задержавшись, повторяет манёвр.

Сеанс мордобоя окончен. Кто-то да выстрелит.

Мне приходится отказаться от напрашивающегося пинка в открывшийся при перекате бок чужой рубахи. Он ничего не решит, только задержит. Прорываться обратно, в хостел? На удачу? А там дверь или закрыта, или нет. Пятьдесят на пятьдесят. Она, конечно, ближе, но если администратор заблокировал вход, то далеко мне не убежать.

Потому переходим к спортивной дисциплине «спринт». Оставив «детективов» в покое, мчусь через улицу, по максимуму реализуя преимущество во времени, скорости и естественных препятствиях в виде припаркованных автомобилей и мигающего, сбивающего с толку света фонарей.

Не разбирая дороги, на бегу перекатываюсь через капот какой-то машины, мирно ждущей хозяев, а в уме набрасываю возможные сектора обстрела из позиции лёжа. Тем крепышам ещё подняться надо, чтобы вести полноценный огонь по движущейся мишени с игнорированием искусственных складок местности, состоящих из оставленного транспорта.

Как домчался до тротуара на противоположной стороне улицы — и сам не заметил.

Ускоряюсь, не тратя время на поиск укрытия или сбивающие с прицела петли. Чем скорее — тем лучше, тем более, прятаться, кроме как за машинами, особо и негде. Магазинчики закрыты, прочие двери, без табличек, тоже. А за автомобилями хорошо отсиживаться, имея при себе что-то существенное, в идеале — винтовку да пяток гранат.

За спиной негромко хлопает, и сразу, с визгливым, переливчатым звоном лопается стекло. Громко так, объёмно, не меньше, чем витринное.

Угу, поднялись «детективы». Тогда вот так!

На полном ходу делаю кувырок через голову, чувствительно приложившись позвоночником о тротуарное покрытие. Доносится новый хлопок. Звонкий, сухой, въевшийся в подкорку за множество проведенных стрельб. Стекло больше не лопается, вгоняя хозяев в убытки, но куда попали — не вижу. Куда-то да попали.

Вскакиваю, снова ускоряюсь, начиная двигаться челночно, с малой амплитудой. Скоро перекрёсток — мигающий по ночному обычаю светофор совсем близко. Навскидку — метров пятнадцать.

«Сла-авься! Сла-авься, командир!» — бравурно заиграло в сознании, выражая комплексную благодарность всем, кто изводил меня марш-бросками и полосами препятствий. Нужная наука, особенно тем, кто спокойно жить не умеет.

Разбитое стекло меня словно в спину подгоняет, напоминая о беззащитности человеческого организма перед заряженным оружием. Пора менять курс. Если «детективы» выбежали на этот тротуар, то я — прекрасная мишень.

Хлопок, или два.

Возможно — эхо. Возможно, синхронно выстрелили.

По левой лопатке будто молотком приложили. Тело толкает вперёд, и я падаю под далёкий рёв полицейской сирены. Ну вот, наконец-то, проснулись… Плетутся, как не знаю, кто. В кино такой расклад называют «кавалерия из-за холмов», но прибывает эта мощь всегда поздно, когда всё уже закончилось.

Отбросив лирику, группируюсь так, чтобы кувыркнуться через правое плечо. Приземление проходит криво, косо, через бок, но результат достигнут – я останавливаюсь на коленях и безмерно счастлив от того, что ноги вроде слушаются. Можно бежать. До поворота совсем немножко осталось... по открытому участку.

Три, два, старт!

***

— Запрыгивай! — на перекрёсток, перегораживая путь, вылетела тёмная машина. Пассажирское окно открыто, из салона выглядывают Кано и пистолет, направленный в мою грудную клетку. Едва не сбил, сволочь...

Нельзя стоять. И дальше бежать нельзя. Не успею.

— Мне долго ждать?!

Со стороны хостела почудился топот. Или те вальнут, или этот. Но этот ближе. Придётся садиться.

Не оборачиваясь, выполняю команду. Срабатывает блокиратор дверей, и водитель довольно резво, но без излишней поспешности, трогает с места. Спина от соприкосновения со спинкой сиденья почти воет.

— Куда клюнуло, Маяк?

Кано улыбается. Правой рукой он держит руль, а в левой, стволом вдоль туловища — пистолет.

Жар внутри, так здорово подогревавший меня во время мордобоя и бега, превратился в жидкий азот, замораживающий поджилки.

— Да ладно, — продолжает он лыбиться. — Всё не так плохо. Покатаемся?