Читать книгу "Огонь и ветер - Элли Джелли"

он целовал мои плечи.

— Тогда спокойной ночи!

Алекс сразу же от меня отлепился, завис сверху на вытянутых руках и чмокнул в губы. С невозмутимым видом, блондин вернулся на свою половину кровати и повернулся ко мне спиной. Полураздетая и разгоряченная, я лежала на спине лицом в потолок и медленно закипала от злости и неудовлетворенности.

Какой же ты козел, Огнарев!

Дорогой читатель! Если ты только что прочитал эту главу, значит тебе все еще интересно наблюдать за этой историей, по крайней мере я надеюсь на это. Мы выходим на финишную прямую, впереди четыре главы, некоторые из них будут совсем не радостные, ведь в истории Кати и Огнарева не может быть все так просто. Если вам нравится наблюдать за развитием событий, прошу вас поддержать меня вашими звездочками и комментариями, ведь обратная связь всегда делает автора счастливым!

Глава 17

Я не успела обернуться, как поняла, что по уши влюблена в Алекса. Внутри меня сидело чувство такой громадной силы, что я даже не пыталась ей сопротивляться. Все, что раньше мне казалось любовью, меркло и терялось, по сравнению с тем, что я испытывала к Огнареву. Я была чертовски счастлива.

Мы сдали экзамены, Алекс волшебным образом защитил диплом, в жизни наступила спокойная, безмятежная полоса. Днем мы занимались привычными рутинными делами, ездили по магазинам, готовили еду и возили собаку к кинологу, чтобы обучить командам и хорошим манерам. Моя Герда оказалась настоящей предательницей и с первых дней жизни в нашем доме, выбрала себе, в качестве лучшего друга, Огнарева. Она всегда следовала за ним по пятам, преданно смотрела в глаза, предпочитала спать только у него под боком, все время приносила ему свои любимые игрушки, а когда Алекс куда-нибудь уезжал, она ложилась в прихожей на одну из пар его обуви и тоскливо ждала, когда он вернется. Я не обижалась и понимала Герду, в душе я чувствовала нечто похожее. Я смотрела, как Огнарев с ней сюсюкается, целует в мокрый нос, бережно гладит и чешет ей пузико, и замирала от щенячьей нежности в груди. Даже со мной он не был настолько ласковым и чутким, как с Гердой.

Наши ночи проходили не так спокойно, как дни. Между нами было негласное соревнование, мы пытаясь соблазнить друг друга и заставить отступить от своих принципов. Я поражалась выдержке Алекса, он держался, как кремень и что бы я не делала, не поддавался на мои сексуальные провокации. Меня жутко раздражало его желание подмять меня и доказать, что он был прав, но Огнарев четко и настойчиво гнул свою линию. Примерно через десять дней я сдалась.

В ту ночь, он как всегда, касался своими горячими губами моей шеи, заставляя забывать обо всем на свете, его руки блуждали по моему телу иногда очень нежно, а иногда чересчур уверенно. Я выгибалась ему навстречу и жадно целовала его губы, я кусала его, царапалась, переплетала наши пальцы и умирала от желания перейти на следующий уровень, но Алекс был непоколебим. Когда мы поменялись местами и я оказалась сверху, он крепко сжал руками мою задницу, страстно прижимая к своему возбужденному члену. Он плавно двигался подо мной, заставляя умирать от желания, и я чувствовала, как мне становится невыносимо жарко. Я тяжело дышала, гладила его лицо и накрывала его губы поцелуями, я терлась об него и сгорала от накрывшей меня похоти, настойчивые пальцы Алекса на моей груди не давали мне опомниться. Он все тянул, словно наказывал меня за долгое непослушание, а я была совсем на приделе и не могла больше ждать.

Я приподняла бедра вверх и поднялась на колени, оставляя Алекса лежать между моих ног. В темноте сверкнули его довольные дьявольские глаза. Я стянула с себя футболку, бросила ее на пол, медленно провела пальцем по его губам и улыбаясь, сказала полушепотом:

— Не мог бы ты меня трахнуть?

Огнарев замер и не двигался, только смотрел на меня по-звериному хищно.

— Умоляю тебя, — добавила я.

В ту же секунду, словно по выстрелу сигнального пистолета, Огнарев дернулся вверх, крепко прижал меня и перевернул, укладывая на лопатки. От его резкого порыва, рухнуло сердце и не только оно.

— Конечно, — шепнул Алекс в мои губы, — могла бы и не просить!

«Ну какая же козлина!», — только успела подумать я, и сразу же отключилась, потому что вслед за футболкой на полу оказалось остальное мое белье.

После той ночи в доме не осталось ни одной поверхности, где мы бы не делали этого.

На меня обрушилось какое-то необъяснимое, огромное счастье, которое прежде я никогда не испытывала. Мы становились настоящей семьей, мне так нравилось заботиться об Алексе, готовить ему, ждать с тренировок в спорт зале, вместе гулять с Гердой и вечерами смотреть сериалы. Мы ездили в парк, брали на прокат ролики или велосипеды и наворачивали круги наперегонки. Мы ходили в рестораны и кафе, целовались на последнем ряду в кинотеатре и в кабинке колеса обозрения. Я не могла избавиться от желания все время смотреть на него, трогать, целовать, сжимать в своих объятиях до хруста костей и все время быть рядом. Я была влюблена, как кошка.

У меня снова появилось желание писать в дневник, но на это раз не для мамы, а для себя. Мне хотелось выплеснуть на бумагу переполняющие меня чувства, чтобы однажды перечитать свои записи и мысленно вернуться в те дни. Я попросила Алекса купить мне новый дневник. В этот же вечер он принес мне толстый кожаный блокнот синего цвета с большим золотым замком. Теперь мои секреты должны были быть защищены от посторонних глаз, но все, что я хотела туда записать, легко читалось на моем влюбленном лице.

«Дорогой дневник, я ждала около двух недель, чтобы моя первая запись здесь получилась хотя бы немного позитивной, но пока этого сделать не получается, а я не могу больше ждать.

Что-то не так.

Я чувствую, с ним что-то не так.

Алекс стал от меня отдаляться и наша былая идиллия рассыпается с каждым днем.

Он стал остывать ко мне, я это чувствую, но не могу понять причину, ведь все было так прекрасно. Я не могу вспомнить в какой именно момент это произошло, но я вижу, что теперь не так ему интересна. Он снова стал проводить время с друзьями и вечерами мы с Гердой преданно ждем когда он вернется, но как только Алекс переступает порог нашего дома, он либо садится играть в