Читать книгу "Воровка, или Противоположности притягиваются - Натализа Кофф"

— Ты у меня такой старый, да? — наивно спросила я.

— Лисенок, я не об этом. Так вот, что ты думаешь по поводу маленького лисенка или барсика?

Я помолчала несколько секунд.

— Но ты еще не получил мое согласие на брак, — пошутила я, хотя уже давно все решила, а отказывалась только из вредности.

— Алиса Павловна, — вздохнул мой мужчина, и уже наверно в сотый раз за последние три месяца, повторил фразу, — ты будешь моей женой?

Говоря это, он, по привычке даже не рассчитывал на согласие, но я решила его сегодня удивить.

— Буду, — тихо сказала я.

Игнат, думая о чем-то своем, даже не расслышал моего ответа.

— Знаешь, когда у меня кончится терпение, я просто утащу тебя в ЗАГС, даже без твоего согласия, — ворчал он.

— Я сказала 'Буду'! — громко повторила я.

— Что будешь? — ошарашено спросил он.

— Буду твоей женой, я согласна.

Игнат подскочил с колен, подхватив меня на руки. Крепко прижал и начал страстно целовать.

— Правда? — спрашивал он между поцелуями.

— Правда, правда, — рассмеялась я. Не говорить же ему, что и платье я еще месяц назад с Лилей выбрала.

— Теперь я точно не хочу никуда ехать, — простонал он, прижимаясь ко мне своим телом.

Зазвонил телефон. Игнат нехотя ответил на вызов.

— Да, — сказал он, не выпуская меня из кольца своих рук, — Двадцать минут мне дай. Уже спускаюсь. Буду у подъезда.

— Артем? — спросила я, целуя его в шею.

— Угу, — вздохнул Игнат, — Будешь меня ждать? А скучать будешь?

— Буду. Буду безумно скучать, каждый час звонить и с нетерпением ждать, — серьезно сказала я.

— Люблю тебя, — сказал мой мужчина, нехотя выпуская меня.

Я, убрав посуду, побежала одеваться. Родители Игната сразу после свадьбы Анютки уехали на дачу. Аня теперь жила в квартире Руса. Но уже две недели, как они улетели отдыхать. После свадьбы сразу уехать не получилось, у Руса был завал на работе и с клиентами. Так что медовый месяц был перенесен, и теперь счастливые молодожены греются на солнышке на пляже Адриатического моря. Прилетают через три дня. К тому времени Игнат уже должен вернуться из командировки, но если не успеет, то их встречу я на машине.

— Подбросите меня к родителям? Вам же кажется, по пути, — прокричала я, вытаскивая одежду из шкафа, — Папа сказал, там нужно какие-то бумаги подписать по наследству.

— Конечно, — ответил Игнат, надевая кобуру с пистолетом и ножами, — И потом, должен же сообщит им, что непреступная крепость выбросила белый флаг.

Я, улыбаясь, прикрепила ножны, надела жакет. Подойдя к кровати, вынула нож, подаренный мне Игнатом. Каждый раз, беря его в руки, восхищалась мастерством, с которым он был сделан, и его совершенством.

— Алиса Барсовецкая, — мечтательно произнес он за моей спиной, — Тебе очень идет. Я созвонюсь с одним приятелем, двадцатого ноября нас распишут.

Я притворно вздохнула.

— Не скоро? Ты же еще квартиру не купил, миллион не заработал, — начала перечислять я, смеясь.

— Скоро? Да ты меня уже почти три месяца динамишь. Я уже думал, до пенсии будешь дуться на своего идиота-парня, — ворчал он, беря меня за руку и выходя из квартиры.

— Сам виноват, — ответила я.

— Сам, поэтому и терплю, иначе, давно бы уже быть тебе Барсовецкой, — сказал Игнат, ведя меня за руку вниз по лестнице.

— Кстати, я только-только стала Седельниковой, не хочу менять фамилию… — сказала я, прикрывая один глаз, чувствуя, что сейчас мой парень закипит и взорвется.

Он остановился, посмотрев на меня, сжал губы в одну сплошную линию. Я попыталась скрыть улыбку, какой же он предсказуемый.

— Тема не обсуждается, ты — моя женщина, в тебе все мое, ты вся моя, от кончиков пальчиков на ногах, до кончиков твоих рыжих волос! И фамилия у тебя тоже будет моей! — гневно закончил он.

— А ты?

— Что я? — спросил он, выходя из подъезда. На парковке нас уже ждал Артем.

— Ты — мой?

Игнат резко остановился, посмотрел на меня удивленно, как будто я спросила, сколько межпланетных космических кораблей приземлилось на детской площадке.

— Лисенок, — сказал он, привлекая меня к себе, — я твой еще с нашей первой встречи. Весь.

— Тема закрыта? — спросила я, тая в его руках. В ответ он лишь страстно поцеловал меня.

С трудом оторвавшись от моего мужчины, заглянула в его такие любимые мной глаза.

— Игнат…, - начала я, но меня перебил Медведь.

— Ребята, мы так опоздаем, — проворчал Артем.

— Ладно, после командировки договорим, — улыбнулась я.

Мы сели в машину, через двадцать минут я уже стояла возле подъезда родителей, махая вслед удаляющейся машине.

— Ну, что ж, папуля, когда вернешься, мы все тебе расскажем, — прошептала я, осторожно положив руку на живот.

* * *

— Значит так, Хмырь, девку притащишь сюда. Мне сказали, что на днях она подписывает последние бумаги. Задача такая: документы она не подписывает, нас должны расписать, все переходит ко мне, как к законному мужу, а потом можно и ее убрать. Понял? — спросил Виктор, поправляя галстук.

— Знаете, Виктор Викторович, вообще-то Пуманосвская теперь Седельникова, а с Седым связываться не очень хочется, — спокойно ответил Хмырь.

Виктор, вынув пачку американских зеленых бумажек, швырнул ее на стол.

— Теперь хочется, — надменно спросил он.

— Теперь, конечно же, намного лучше, — сказал Хмырь, смотря на деньги, но не беря их, — Но Вы в курсе, что Алиса — невеста Барса?

— И что? — сказал Виктор, плеснув немного виски в свой стакан.

— Либо его нужно по-тихому убирать, либо у нас будет хренова куча проблем, когда он узнает, что мы подошли ближе, чем на метр к его девке.

— Серьезный человек, говоришь? — выпивая залпом виски, спросил Виктор.

— Серьезней не придумаешь. И в ментуре он не работает, так что будет действовать жестко, влегкую, можно башки лишиться.

— И не таких ломали, — сказал Виктор, кивая Хмырю на дверь, — Свободен.

* * *

Алиса

Весь день пролетел в заботах. По Игнату уже скучала, несмотря на то, что он звонил мне уже несколько раз. Вечером, уставшая, поехала к родителям. Мама приготовила ужин. Но аппетита не было. После ужина решила поехать к Игнату. Во-первых, от него ближе к университету, где я обещала появиться утром, во-вторых, в нашей с ним постели мне будет спокойнее. Почему-то его вещи меня всегда успокаивали.