Читать книгу "Сценарий счастья - Эрик Сигал"

Она закрыла лицо руками и тихонько заплакала.

Я был тронут ее рассказом. До этого момента я и не задумывался, каким кошмаром для нее обернулась та дорога назад.

— Думаю, дальше я знаю, можешь не говорить, — негромко сказал я.

Она высушила слезы и посмотрела мне в лицо.

— У Франсуа не было хирурга, который мог бы прооперировать меня на месте. И вам пришлось отправлять меня в Европу. Единственный способ, как это сделать, был с помощью вертолетов Нико с нефтяной платформы в Красном море. И ты ему позвонила, так?

— Да.

— А ценой моего спасения стало…

Она виновато кивнула.

— Но это же шантаж! Господи, ну почему ты мне ничего не сказала?

— Мэтью, как ты не понимаешь? Я не могла. Я чувствовала себя перед ним в долгу. Особенно после того, как тебя действительно вытащили с того света.

Я смотрел на нее, не в силах поверить, что то, что я всегда подозревал в душе, оказалось правдой. Значит, она меня все-таки любила.

Сильвия так распереживалась, что мне захотелось обнять ее и утешить.

В тот момент я простил ей все.

21

Мы сидели вдвоем и молча смотрели на закат.

Мне становилось не по себе и все больше тянуло уйти.

Сильвия вздохнула.

— Мэт, теперь все будет по-другому. Не так страшно. Даже если я умру, по крайней мере, мы с тобой успели еще раз повидаться.

— Сильвия, ты не умрешь, — солгал я. — Я не дам тебе умереть, я тебе это уже говорил.

Она посмотрела на меня.

— Знаешь, почему-то, когда ты это говоришь, я тебе верю. Кроме этого мальчика, Липтона, скольких ты еще больных вылечил?

Ага, выходит, она все же следила за моей карьерой.

— Завтра принесу тебе «Нью ингланд джорнел» с моей последней статьей.

— Нет, я хочу, чтобы ты мне о них сам рассказал.

— Джош на будущий год заканчивает среднюю школу. Кэти только что родила второго ребенка. Донна Коэн и Пол Донован живут абсолютно нормальной жизнью, а Свен Ларссон только что вывел свою команду по боулингу в четвертьфинал чемпионата.

— И это все?

— Нет. Мою методику применяют врачи в Денвере и Сан-Диего. Сильвия, но ты же сама врач. Ты должна понимать, что стопроцентного успеха не бывает!

Мне не хотелось, чтобы она продолжала свои расспросы. Она и не стала.

Я непроизвольно взглянул на часы.

— Что, уже пора? — с тоской спросила она. — Неужели даже не выпьешь?

— Прости, но у меня назначена встреча.

Я вспомнил, что обещал Эви позвонить после восьми.

— А ты не можешь задержаться на несколько минуточек?

Она успела сделать знак горничной, и та стояла наготове.

— Мэтью, белое вино? Как обычно?

— Ну ладно, — капитулировал я и тут же рассердился на себя за малодушие.

Прислуга быстро вернулась, неся на подносе бутылку «Пулиньи-Монтраше» и два бокала.

Быть может, виноваты сумерки, но мне показалось, что лицо у Сильвии уже не такое мертвенно бледное. Слово за слово, мы предались воспоминаниям о счастливых моментах нашей прошлой жизни. А таких было немало. Несколько минут превратились в полчаса, после чего Сильвия сказала:

— Не поужинаешь перед уходом?

Я легко мог отказаться, но остался. По собственной воле.

Мы сидели в столовой с высокими потолками и полотнами Ренуара, Сезанна и Сера на стенах, отчего комната казалась продолжением «Зала для игры в мяч».

Ограничивать беседу темой прошлого становилось все сложнее.

— Ты с тех пор с Франсуа не встречалась? — спросил я.

— Ты знаешь, встречалась, — сказала она. — В каком-то смысле он изменил своим принципам.

— Это как понять? У него в тридцати пяти странах работают тысячи врачей, а ты говоришь, он изменил своим принципам!

Она посмотрела на меня с улыбкой.

— Теперь он не только застегивает рубашку, но даже носит пиджак и галстук.

— А-а, — засмеялся я. — Это уже попахивает буржуазностью.

— В прошлом году мы с ним ужинали в ресторане в Париже, — продолжала она. — Он пытался заставить Нико раскошелиться. К концу вечера наше состояние облегчилось на несколько миллионов долларов, а у Франсуа появился полевой госпиталь в Габоне.

— А кстати, о госпитале. Какую ты в конце концов выбрала себе врачебную специальность?

Она нахмурилась.

— Мне давно пришлось оставить медицину. Но это уже другая история.

— Расскажи! — попросил я. — Любопытно, что тебя заставило избавиться от твоего невероятного идеализма. Ты ведь так замечательно управлялась с детьми! Никогда не забуду, как ты в первый день поставила тот диагноз! Нелегко было угадать.

— Мэтью, это было в Африке. Италия — совсем другое дело.

— То есть?

Медицина плохо сочетается с семейной жизнью. Это не то, как моя мама руководила редакцией из собственного дома. Ты и без меня знаешь, какой самоотдачи требует педиатрия. А кроме того, Нико нужно было, чтобы я его сопровождала на всех вечерних мероприятиях. А потом еще дети…

Я ее не узнавал. Это была не та Сильвия, с которой я когда-то был знаком. И близок. Я не мог скрыть разочарования.

Она это почувствовала.

— Не сердись, Мэтью, но ты всегда ждал от меня слишком многого. Нельзя сделать Мать Терезу из избалованной миланской барышни, которой никто никогда не смел перечить.

— Перестань, Сильвия, я помню, какая ты была. А вот ты, кажется, подзабыла.

— Ну, хорошо, хорошо, доктор. — Она подняла руки вверх. — Можешь тешить себя иллюзиями. Но вообще-то я тоже имею кое-какое отношение к медицине, — виноватым тоном добавила она. — Я в попечительском совете большой клиники. А на будущий год буду президентом Итальянского общества Красного Креста.

Тут у меня запищал пейджер. Я вынул его — на дисплее стояли слова: «Позвони жене. 555-1200».

Я извинился и набрал номер.

— С тобой все в порядке? — спросила Эви. — Ты где?

Да тут… срочное дело возникло, — уклончиво ответил я. (Вернусь домой — все объясню.) — Я сейчас выезжаю.

— Приезжай поскорее! Нам с тобой многое надо обсудить. К твоему приходу я что-нибудь сготовлю.

— Не хлопочи, я перекусил. Я только хочу тебя видеть.

— Буду ждать, Мэт.