Читать книгу "Битва за Карелию - Августин Ангелов"

чтобы вода получилась теплой. Она так испугалась от неожиданности, что встрепенулась и чуть не выронила фаянсовую тарелку.

— Не бойся. Я Хозяйка Живого Камня. Вспомни, я уже являлась тебе во сне. А теперь и наяву пришла, — сказала молодая незнакомка в бордовом платье, сидящем точно по фигуре, подчеркивая тоненькую талию красивой блондинки.

Ни таких платьев, ни таких красивых девушек Маша, прожившая всю свою жизнь в карельском селе, никогда не видела. Потому уставилась на девушку во все глаза. Ее образ казался смутно знакомым. «Может, действительно, она мне снилась?» — подумала Алексеева, глядя на странную посетительницу. А та по-прежнему стояла в тени возле каменной стены и внимательно рассматривала ее саму.

— Так ты из сказки, что ли? Как та Хозяйка Медной горы? — спросила обалдевшая Маша.

— Только я не Медной горы Хозяйка, а Живого Камня. Ну, вот этого, — и блондинка погладила гранитную стену пещеры, из которой только что появилась.

— И что, ты зачаруешь меня? — испугалась Маша.

Хозяйка улыбнулась и проговорила:

— Нет, конечно. Мне просто нужна помощь, вот и пришла к тебе. Других знакомых женщин у меня здесь пока еще нету.

— А, разве мы знакомы? — удивилась Алексеева.

— Ну, я пыталась мысленно с тобой разговаривать, пока ты спала возле этой стенки пещеры. Я, например, знаю, что тебя зовут Маша Алексеева. Может, ты и не запомнила тот сон, но я подсказала тебе, что майор Васильев к тебе неравнодушен, — поведала Хозяйка.

— Это ты, значит, подсказывала мне? — улыбнулась Мария, вспомнив о своем возлюбленном, которого совсем недавно покормила ухой вместе с его боевыми товарищами.

— Так и есть, — кивнула блондинка. И добавила:

— Я желаю тебе счастья. И Васильеву тоже. Вот как раз пришла попросить тебя чай крепкий заварить и отнести в кабинет профессора Игнатова. Там сейчас Васильев на совещании. И Сомов тоже там вместе с Мальцевым и Кудряшовым. Генерал к ним приехал. Это он чай и попросил.

— Хозяйка Камня — это должность такая, что ли? А звать-то тебя как? — поинтересовалась Алексеева.

— Профессор Игнатов Людой зовет, Людмилой, — поведала Хозяйка.

— Так, возьми, Люда, сама. Подготовь все, а я посуду домою теплой водой, пока не остыла. И сразу отнесем вместе. Вон там, в нише на деревянной полке в железной банке заварка. А стаканы с подстаканниками на каменной полочке сверху достань. Там и поднос есть трофейный, серебряный. У нас даже хрустальная вазочка на полке есть, можешь пакет с пряниками из ниши тоже достать и в нее немного отсыпать. Чайник горячий, вскипел пять минут назад. Надо только заварочный чайничек вымыть и новую заварку в нем заварить.

— В том-то и беда, что я сама ничего не могу, — пожаловалась Хозяйка.

Маша окинула ее осуждающим взглядом, сказав с укором:

— Белоручка, значит? Буржуйская дочка? Ну, тогда все понятно с тобой, Люда. Вот, садись тогда и жди. А я сперва закончу посуду мыть, а потом уже и чаем для командиров займусь.

Хозяйка объяснила:

— Не в этом дело. Ты не поняла, Маша. Я не белоручка и не дочка буржуя. Сама бы все сделала не хуже тебя, просто у меня тела нету.

— Как нету тела? Ты что, приведение? — Мария снова испугалась и отшатнулась, а очередная тарелка, которую она мыла в этот момент, выскользнула у нее из рук и разбилась о каменный пол пещеры.

— Прости, не хотела тебя напугать, — сказала Хозяйка. И попыталась растолковать крестьянке свое положение:

— Я живу внутри камня. А сюда могу выйти только вот в таком виде. Как приведение, наверное. Но, настоящие приведения, которые от тьмы, света боятся, а я не боюсь. Вот, смотри.

Она решительно отошла от стены и встала рядом со входом в пещеру, прямо там, куда падал солнечный луч. И Маша обалдела еще больше, увидев, что фигура блондинки сделалась полупрозрачной, а солнечный свет проходил через нее насквозь, не отбрасывая тени.

— Ну, убедилась? — выпалила полупрозрачная девушка. И добавила:

— А теперь смотри, Маша, что происходит, если я хочу что-нибудь взять.

Она подошла к маленькому очагу возле входа и попыталась взяться за ручку большого чайника, но его ручка прошла насквозь через ее пальцы, которые схватили лишь воздух.

— Теперь тебе понятно, почему сама не могу им чай отнести?

— Да, поняла, — пробормотала оробевшая Маша. И спросила:

— А что будет, если я до тебя дотронусь?

— И не боишься, что я тебя зачарую? — улыбнулась Хозяйка Живого Камня.

— Не боюсь, — решительно произнесла Алексеева, переборов свой страх.

— Ты точно этого хочешь? — спросила блондинка, заглянув Маше в глаза. И этот взгляд пронзил Алексееву до самого сердца, послав в него волну тепла, любви, доброты и света. Прислушавшись к новым ощущениям, крестьянка сказала:

— Очень хочу.

— Ну, что ж, свой выбор ты сделала. Теперь сможешь понять многое обо мне и не только, — сказала Хозяйка Камня и потянулась ладонью к Маше. А та протянула ладонь навстречу. Когда руки их встретились в воздухе, ладонь Хозяйки вошла в руку Марии. В этот самый момент всю фигуру колхозницы охватило золотистое свечение и произошло ее Подключение. А блондинка сказала:

— С этого мгновения ты моя сестра и Сестра Живого Камня. Отныне ты получаешь защиту от воздействия враждебных энергий, от пуль и от холодного оружия, от болезней и от многих других враждебных воздействий, а мы с тобой будем чувствовать друг друга гораздо ближе, чем родные сестры и сможем разговаривать мыслями в любой момент и на любом расстоянии.

* * *

Слово предоставили майору Кудряшову, заместителю начальника разведки Гиперборейского полка. Мерецков слушал его и поражался, насколько хорошо осведомлен этот человек не только о положении на фронте вокруг Петрозаводска, но и о событиях на всех остальных фронтах. Более того, он отлично знал и положение у противника, рассказав, что Финляндия, штурмуя Петрозаводск, идет на риск, бросив на передний край все свои лучшие силы. Страна находится не только на пределе своих военных возможностей, но и возможностей экономических. Со снабжением войск финны скоро перестанут справляться. И, если удастся организовать достаточно серьезный контрудар в Карелии, то финны просто не смогут удержаться на достигнутых рубежах. А также Кудряшов рассказал много чего такого, о чем генерал и понятия не имел, например, о том, какой лютый бардак творился на переднем