Читать книгу "Дочки-матери - Татьяна Устинова"

Честно сказать, я бы не преминула воспользоваться этим обстоятельством, чтобы тоже улизнуть из дома, но Виталий Миронов уехал в командировку в Питер, где открывал еще один филиал своей клиники, так что ночи мне пришлось проводить в полном одиночестве. Нестрашно, если подумать.

Проснувшись до звонка будильника, я соскочила с кровати и отправилась на кухню – к первой на сегодня чашке кофе и какому-нибудь нехитрому бутерброду. Один из плюсов пребывания в одиночестве заключается в том, что не надо заморачиваться с завтраком. День у меня сегодня намечался относительно свободный – по согласованию со своим начальником, председателем Таганского суда Анатолием Эммануиловичем Плевакиным, заседания у меня были отменены и перенесены на другой день, чтобы я могла «в прямом эфире» реагировать на Наткины сообщения из зала суда.

Конечно, бить баклуши я вовсе не собиралась, освободившийся день можно и нужно было потратить на то, чтобы разобраться с документами и отписать все решения, но отвлечься от бумаг и ответить на сообщение я точно смогу. А большего и не требуется.

«Все будет хорошо!» – твердо сказала я себе, глянув в зеркало перед тем, как выйти из дома. Основное правило справедливости гласит, что зло непременно должно быть наказано, а добро обязательно победит. В Наткином случае несомненным злом была Ольга Васильева, пытавшаяся заработать на собственном брошенном ребенке, а победившее добро должно было привести к теплому и уютному дому с любящими родителями для маленькой Насти.

В кабинете уже колдовал над кофемашиной мой помощник Дима. На столе, за которым мы обычно пили кофе, стояла коробка с каким-то печеньем.

– Снова швейцарские пряники? – спросила я. – Или на этот раз французское печенье?

– А вы откуда знаете? – спросил Дима. Выражение лица у него было такое удивленное, что я даже рассмеялась. – Елена Сергеевна, я каждый раз никак не могу привыкнуть к уровню вашей интуиции.

– А что именно я опять угадала? – признаться, я понятия не имела, о чем он говорит.

– Печенье действительно французское. Лимонное. Но вы никак не могли этого знать.

– Просто пару дней назад я слышала, как вы, Дмитрий, разговариваете по телефону с вашим батюшкой. И он как раз был во Франции. Так что я не угадала, а просто предположила, что печенье в красивой коробке именно оттуда.

Дима снова посмотрел на меня как-то странно. Что опять не так?

– Да нет, Елена Сергеевна, – наконец сказал он чуть смущенно, – отец еще не вернулся из своей командировки, так что печенье не из Франции. Оно вообще домашнее, самодельное, по рецепту. А называется «Французское лимонное».

– Вот оно что, – улыбнулась я, – понятно. Мама испекла?

Прямо на моих глазах Дима смутился еще больше.

– Нет, не мама. Знакомая. Новая.

– Дима-а-а, у тебя роман? – заинтересовалась я, не удержавшись от иронии. – Неужели наконец что-то серьезное?

– Да ладно вам, Елена Сергеевна, – мой помощник даже покраснел от неловкости. – Я просто несколько дней назад познакомился с девушкой. У меня даже дежавю случилось. Я вышел утром из дома, а она стоит рядом с моей машиной и у нее собака на руках. Маленькая. И в глазах слезы. Говорит, что очень испугалась, потому что этот песик при виде большой собаки сорвался с поводка и убежал, и она бегала по дворам и его искала, и вот обнаружила забившимся под мою машину и только что оттуда достала. Представляете, что я подумал?

– Догадываюсь.

– В общем, я сказал, что если она сейчас же не уйдет, то я вызову полицию, а она расплакалась еще сильнее и спросила, отчего люди такие злые. В общем, как-то завязался разговор, и выяснилось, что Женя говорит правду. Это девушку так зовут – Женя. Оказалось, что она живет неподалеку, через три дома от меня. Мы вечером вместе погуляли с Джеком. Это собаку так зовут – Джек, а вчера я пошел к ним в гости и она дала мне с собой печенье, которое специально испекла.

– Дима, я рада, что у тебя все хорошо. Включая печенье, – заверила я и откусила кусочек. Французское лимонное печенье действительно было вкусное и таяло во рту. – Давай допьем кофе и примемся за работу. У меня сегодня довольно нервный день, так что лучше занять голову чем-нибудь полезным.

Разумеется, мой помощник был в курсе истории с усыновлением и связанных с этим проблем.

– Все будет в порядке, Елена Сергеевна, – сказал он и поставил передо мной полную чашку кофе. – Да вы и сами это знаете.

Звякнул телефон, принеся сообщение от Натки. «Заседание началось», – было написано в нем. Я закрыла глаза, представляя себя на месте судьи.

Васильева Ольга Ивановна обратилась в суд с настоящим заявлением, указав, что является матерью несовершеннолетней Васильевой Анастасии Ивановны, 2019 года рождения. Решением Энгельсского городского суда Васильева была лишена родительских прав в отношении своего ребенка. Основанием для лишения родительских прав явилось ее уклонение от исполнения родительских обязанностей, заключающееся в оставлении ребенка в родильном доме в возрасте трех дней от рождения. В настоящее время она изменила поведение, образ жизни и отношение к воспитанию детей. На данный момент она имеет постоянное место работы, а также в пользовании жилое помещение, которое соответствует установленным требованиям, необходимым для проживания несовершеннолетних детей. Заявитель полагает, что восстановление в родительских правах будет соответствовать интересам ребенка, в связи с чем просит о восстановлении ее в родительских правах и о передаче ей Васильевой Анастасии для совместного проживания.

– Все в порядке? – спросил меня помощник, забирая из рук пустую чашку. – Вы чего с закрытыми глазами сидите?

– Все в порядке, Дима, – ответила я. – Просто думаю.

Написав младшей сестре слова поддержки, я погрузилась в работу, временами прерываемую новыми сообщениями.

В судебном заседании Ольга Васильева на удовлетворении заявленных требований настаивала по основаниям, изложенным в заявлении, дополнив, что две недели назад нашла вторую постоянную работу и готова участвовать в воспитании своего ребенка.

Что ж, это было вполне ожидаемо. Шантажистка включила ресурс по полной. Бедная Натка, тяжело ей все это слышать.

Заинтересованным лицом по делу выступала представитель дома ребенка, та самая директриса Марина Васильевна, которая невзлюбила моих Таганцевых с первого взгляда. Впрочем, взаимно. В судебном заседании она пояснила суду, что полностью согласна с заявлением Васильевой, поскольку верит, что молодая женщина исправилась и искренне хочет жить со своим ребенком. Прозвучала и та самая фраза, что родная мать всегда лучше приемной, разумеется, повергнувшая Натку в панику.

– Спокойно, – ответила я Натке. – Главное, держи себя в руках.

Представитель ответчика – отдел образования Администрации города Энгельса в судебное заседание не явился, хотя и был извещен надлежащим образом. А вот представитель государственного органа опеки и попечительства, когда ей предоставили слово, попросила заслушать ее после того, как свою точку зрения выскажет третья сторона – также подавшая заявление в суд на установление материнства Кузнецова Наталья Сергеевна.