Читать книгу "Война - Игорь Валериев"

Так же было отмечено, что возможность подводного плавания при скорости шесть узлов у этих лодок обеспечивается с точностью до одного фута, а скорость по поверхности в десять узлов держится уверенно. Рабочая глубина погружения – пятьдесят метров. Вооружение состояло из двух минных аппаратов Джевецкого калибра четыреста пятьдесят семь миллиметров. Боекомплект насчитывал четыре торпеды. Экипаж имел возможность самостоятельно перезарядить торпедные аппараты в надводном положении и на спокойной волне.

А также эти лодки были оборудованы гидрофонами, которые позволяли уверенно поддерживать связь между собой до одной мили. Нашёлся на Балтийском судостроительном заводе инженер Роберт Густавович Ниренберг, мечтавший создать передающую станцию для беспроводного (гидрофонического) телеграфирования через воду. После того, как его изыскания были проанализированы в Аналитическом центре, хватило нескольких подсказок, чтобы на подводных лодках появилась пара экспериментальных станций.

Оторвавшись от окуляра, Беклемишев быстро посмотрел на приборы, показывающие глубину и скорость хода лодки под водой, передвинул телеграф в машинное отделение на электромотор «Полный вперёд», а рулевым погружение на три сажени и на двадцать градусов вправо, скомандовал:

– Пётр Васильевич, передайте на «Белуху» погрузиться на три сажени, поворот на двадцать градусов и полный вперёд.

– Хотите перехватить броненосцы, Михаил Николаевич?

– Кого успеем, кого успеем. Секундочку.

Беклемишев склонился над листком бумаги и стал что-то быстро считать столбиком.

– Через десять минут стоп машина и всплытие на перископную глубину. Теперь пока всё, – с этими словами командир подводной лодки и всего небольшого соединения взял стакан в серебряном подстаканнике и сделал глоток уже остывшего кофе. Приготовленный под водой на электрической кухне, он казался особенно вкусным даже холодным.

Не отрывая взгляда от глубомера и жироскопа, который пришлось пустить в ход взамен обыкновенного компаса, так как действие последнего при погружении лодки становится очень неправильным на том основании, что магнитная стрелка под водой теряет свои свойства, Беклемишев раздумывал о том, как его судьба изменилась за последние три года.

Кто же знал, что его участие в комиссии по разработке проекта первой российской подводной лодки приведёт к тому, что он станет «русским капитаном Немо», а его друг Ваня Бубнов, плюнув на всё, добьётся, выйдя на императора, возможности стать командиром «Белухи», чтобы испытать их детище во время боевых действий. И это с должности начальника кораблестроительной чертёжной Морского технического комитета. Но, одно дело чертежи, и другое дело практика. Если останемся живы, то следующий проект подводной лодки будет просто великолепным.

Откинув крышку часов, Беклемишев перевёл телеграф в машинное отделение на «Стоп машина», а рули на всплытие. Теперь наступал самый ответственный момент – аккуратно вынырнуть под перископ. В противном случае появлялась возможность быть обнаруженным, а дальше хватит одного снаряда.

Многочисленные тренировки сделали своё дело. В перископе открылся вид на кильватерную колонну японских кораблей.

– Вот кто будет нашим призом, – тихо прошептал Беклемишев, рассматривая крейсер «Наниву».

Склонившись над листом бумаги, командир подлодки быстро произвёл расчёты.

– Минные аппараты товсь! Приготовиться к быстрому погружению! Начинаю отчёт! Пять, четыре, три, два, один! Первый аппарат пли! Второй пли! Погружение на десять сажень! Полный ход, – с этими словами Беклемишев рванул телеграфы рулей, заставляя лодку нырнуть и начать поворот от кораблей противника.

– Михаил Николаевич, сколько минам идти? – поинтересовался Дудоров, не отрывая взгляда от секундной стрелки на своих часах.

– Секунд семьдесят. С шести-семи кабельтовых пуски сделали. Считай пистолетная дистанция. Всё! Тишина на корабле!

Подводная лодка затихла, слышна была только почти бесшумная работа электромотора. На семьдесят второй секунде раздался первый взрыв, а через пять секунд второй.

«Это уже не наша мина. Иван Григорьевич тоже не промахнулся. Интересно, он по „Наниве“ или по кому-то другому стрелял. Хотя какая разница! С первым боевым крещением», – слушая крики ура, подумал про себя Беклемишев, а его губы расплылись в довольной улыбке.

Глава 14. Ещё один знакомый

Разговор со Стесселем о первом бое крепости с японской эскадрой закончился в кабинете генерала, где Анатолий Михайлович вновь достал бутылку коньяка и бокалы.

Выпить действительно было за что. Удачная операция группы Кононов-Колчак, которая привела к гибели броненосного крейсера и шести бронепалубников. Конечно, роль «Варяга» в том бою не должна быть забыта, но если бы Руднев не вышел на полчаса раньше, возможно, мы наш самый быстроходный крейсер не потеряли бы. Но об этом я Стесселю говорить не стал. Российской империи нужны герои, и «Варяг» на это подходил лучше всего.

Следующим поводом было «утопление» «Касаги» и возвращение «Ангары» под Андреевский стяг, но за это, как и за первый повод, мы уже с генералом выпили раннее. Так что бокалы подняли за успех крепостной артиллерии и удачные действия моряков, благодаря чему японцы потеряли три истребителя. Ну и конечно, за первую победу русских подводников. Кто из них потопил «Наниву» вряд ли выяснишь, поэтому Стессель представил к наградам оба экипажа.

Успех первых боевых действий с Японией, можно сказать, был оглушительным. Теперь оставалось дождаться нашей эскадры, чтобы убедиться в том, что «Соединённый японский флот» перестал существовать, как мощная боевая единица. В бою под Чемульпо по предварительным данным японцы потеряли ещё три бронепалубника и броненосный крейсер, а вот чем закончился бой между адмиралами Того и Скрыдловым, пока было не известно. Оставалось ждать и надеяться на нашу победу с минимальными потерями.

На этой мажорной ноте мы с генералом расстались, перед этим я пообещал Анатолию Михайловичу о самом благожелательном докладе императору о состоянии дел в Порт-Артуре и его готовности к войне. Стессель весь расцвёл, а я что?! Приятно докладывать правду о действительно проделанной титанической работе по подготовке крепости к обороне и об успехах первого боя.

В сопровождении пятёрки казаков, на чём сразу же настоял Стессель, каким-то образом узнавший о моих приключениях во Владивостоке, направился в неприметное здание рядом с крепостной гауптвахтой и тюрьмой. Настало время более близко познакомиться с начальником разведки и контрразведки Артур-Цзиньчжоуского укреплённого района капитаном Едрихиным.

Алексей Ефимович принадлежал к тем людям, про кого англичане говорили, что он сделал себя сам. Из солдатской семьи, закончив уездное училище, поступил вольноопределяющимся в армию, через два года службы получил право поступить в Виленское юнкерское училище, которое заканчивает через два года по второму разряду и в чине подпрапорщика прибывает для дальнейшей службы в Ярославский пехотный полк.