Читать книгу "Синеглазка для Грома - Виолетта Роман"

В конце концов я накрутила себя так, что едва не нахамила позвонившему Громову Ваньке. И когда осознала это, постаралась успокоиться.

Так и прошел мой рабочий день. В полном одиночестве и в полном моральном раздрае. Закрыв за собой дверь, вечером, я отправилась к нему в квартиру. Решила, что Гром вернется уже туда.

По дороге встретила Молота Он сбежал с дежурства и направлялся к Сабине. Парень хотел обрадовать ее новостью.

В квартире было пусто и темно. Без него здесь мне было не по себе. Чтобы не сходить с ума, я решила приготовить ужин. Как раз нарезала овощи, как услышала грохот входной двери.

Рванула в коридор, обезьянкой запрыгнув на Грома.

— Эй, и тебе привет, — усмехнулся он и, с готовностью ответил на мой поцелуй. Когда его губы коснулись моих, голова закружилась и все до одной грустные мысли улетучились.

— Ну как? — я попыталась спросить, но он еще крепче перехватил меня и понес в комнату.

— Потом. Все потом, Счастливцева, — комбат опустил меня на кровать, и я поняла, что действительно, сейчас ничего кроме нас двоих не имеет значения.

***

— А теперь я хочу есть, — он поцеловал мою грудь, а я перевернулась на бок, с наслаждением потянувшись в постели.

— Я не успела приготовить. Поэтому придется тебе помочь.

Гром зарычал недовольно, но, когда я повернулась и посмотрела на него, на губах мужчины была улыбка. Правда какая-то грустная.

— Что случилось, расскажи?

Взгляд Грома погрустнел. А мне стало не по себе.

— Завтра утром вылетаю в Москву. Вызывают к руководству.

— Уволят?

Гром улыбнулся.

— Почему уволят? Ты мне обещала генеральские погоны, — усмехнулся, притянув к себе для поцелуя. А у меня сердце было не на месте.

— Гром, я серьезно. Из-за меня теперь проблемы…

— Ты моя одна огромная проблема, — улыбнулся, поднимаясь с кровати. Подал мне руку. — Пошли ужин готовить. Я с самого утра ничего сегодня не ел.

***

Одно удовольствие смотреть на то, как мужчина уплетает приготовленную тобой еду. Даже если она немного пересолена, и пережарена. Сегодня у меня все из рук сыпется. Из головы не идет разговор с Сугробовой. И в конце трапезы я не выдерживаю.

— Гром, ты завтра уезжаешь, а я так и не поняла, что у нас с тобой.

Комбат посмотрел на меня, удивленно вскинув бровью.

— Отношения.

Он поднялся из-за стола и устроился на диване, похлопав по сидению. Я послушно последовала к нему. Гром притянул меня к себе.

— Нет. Я говорю про Юлю.

Он напрягся. Я понимала, что комбату неприятно заводить этот разговор, но я должна была выяснить для себя все раз и навсегда.

— Медсестра рассказала мне историю о выкидыше. Она говорила, что вы были вместе…

Гром отстранился и несколько секунд смотрел на меня возмущенно.

— Господи, да что тут вообще происходит?! — вспылил он. — Не часть, а черте что! Какой к черту выкидыш, Счастливцева!!! Выкидыш мозга разве что у нее.

Я посмотрела на него подозрительно.

— То есть ничего не было?

— Да не было ничего между нами. Я был ей другом, я помогал ей. Да, были чувства, но я не позволял себе ничего из-за друга. Она женой его была. А потом появилась ты, я и понял, что давно уже к Юльке ничего не чувствую.

На душе сразу так хорошо стало. Захотелось громко-громко завизжать от радости. Но я сдержалась. Я еще не все выяснила.

— А что с теми документами? Что с тем случаем, когда она подставила меня, а ты отказался признавать ее вину?

Он вздохнул устало.

— Ты же сама все прекрасно знаешь, Синеглазка. Давай забудем эту ситуацию. Мы все получили урок.

Я продолжила сидеть неподвижно, строго глядя на него.

— Надеюсь, товарищ комбат. Очень надеюсь, — он притянул меня к себе поцеловал.

— Так, а теперь моя очередь, — проговорил, упираясь носом мне в волосы. От удивления я едва ли не охнула.

— У меня нет косяков.

— Молот… — немного подумав, добавил. — Ладно, Молот отпадает. Литвинов. Теперь, чтобы на метр к тебе не подходил.

Я отстранилась, обиженно глядя на него.

— Комбат, ты вроде сильный такой. Но такой глупый, ей богу. Мы с Литвиновым друзья. Ничего кроме шуток между намин не было. А вот объявлять карантин… было крайне..

— Умно. — довольно заявил наглец.

— По-детски.

Он прищурился недобро.

— А ну иди сюда. Я тебе сейчас покажу, по-детски… — его руки схватили меня.

Резко дернув на себя, он взял меня в захват. И сколько бы я не отбивалась, никуда не выпустил. Хотя, по правде говоря, я практически не сопротивлялась. Перестала, после первого же поцелуя комбата. Нет у меня выдержки от его ласк. Совсем никакой силы воли. Надо будет потренировать.

Глава 24

Он уехал и словно солнце скрылось за тучами — настолько стало грустно и волнительно в части.

Вокруг происходило что-то страшное, но пока Гром был рядом, я этого не замечала. А сейчас в окна моего кабинета то и дело доносились строевые шаги солдат и грозные голоса офицеров, говорящие о том, что вводится режим повышенной готовности. Что с минуты на минуту начнется война и мы должны быть готовы двадцать четыре часа в сутки.

Абсолютно все ходили напряженными. Даже Эскулап, привыкший лениться и ловить халяву, по большей части отсиживаясь в каптёрке за работой над каким-нибудь сувениром, сейчас не выпускал из рук автомата и стоял на дежурстве. Да что там Эскулап, даже Мишка был какой-то поникший и встревоженный.

Грома не было уже два дня. Я не знаю, как он там. Ни новостей, ни весточки от него. Он уезжал на неделю, так вот я решила для себя, что нервничать начну к концу его командировки. А сейчас не было смысла изводить себя понапрасну.

В столовой Женька выглядела крайне подавленно. Сугробова как и я переживала за своего мужчину. Мы с ней вяло ковырялись в своих тарелках, воспользовавшись перерывом больше для отдыха, чем для еды.

Внезапно с правой стороны к нам подсело двое бойцов.

— Привет девчонки, чего грустим? — Литвинов улыбнулся до самых ушей.

— И кто это вас, интересно, пустил в офицерскую столовую? — нахмурилась Сугробова.

— Ты посмотри, какая она грозная, — хохотнув, Литвинов переглянулся с Эскулапом.

Я пожала плечами. Шутить мне совершенно не хотелось.

— Фиалка, и чего это ты такая смурная стала? Все, любовь наша забыта и выпита до дна? — он сделал грустное выражение лица.