Читать книгу "Сопротивляйся мне - Ольга Вечная"

Я согласилась.

Он говорил. Говорил мне об этом!

Я почему-то решила, что в пятницу между нами всё изменилось. Но что если он просто не хочет меня? Девочку, которая попала в аварию и пострадала. Которая забитая, неуверенная в себе, с кучей проблем и страхов? Он сказал, что провел расследование. Наверное, видел фото. Я вдруг сжимаюсь в комочек, чувствуя себя никчемной и жалкой. Я на тех фото такая бледная, без сознания.

Знаки внимания, поцелуи… возможно, он был взбудоражен игрой, возбужден, вот и кинулся. Должно быть, моей заслуги в этом не было. На моем месте могла быть любая болельщица.

Боже! Что, если у него есть постоянная любовница?! Которой он чуть было не изменил в воскресенье со мной! Вовремя одумался. Мы ведь были близко. Когда он зажал меня в коридоре на втором этаже, мне на мгновение показалось, что сейчас всё случится.

Но он остановился. А потом ушел к себе спать. До этого требовал не провоцировать.

Догадка оказывается такой внезапной и болючей, что я едва сдерживаю жалобные рыдания, рвущиеся из груди. А потом мне кажется, что у меня отключается мозг.

Напрочь.

Или же я теряю сознание.

Иначе никак не могу объяснить то, что делаю. Осторожно подкрадываюсь к его кровати. На тумбочке справа лежит телефон. Он всегда там лежит. Я нечасто бываю в этой комнате, но запомнила.

Я беру сотовый, подношу экран к большому пальцу мужа, снимаю блокировку.

Получается со второго раза.

И замираю. Владимир спит. Смотрю на его лицо в тусклом свете экрана. Он кажется мне… вдруг таким красивым мужчиной. Мужественные черты лица, темные брови, прямой ровный нос. Его губы… горячие. Всегда. Я чувствую, что внутри меня все дребезжит от жгучей ревности. Пульс стучит в висках так, что подташнивает. Мои руки дрожат.

Я в ужасе от себя самой. От того, как остро чувствую безнадежность. И одиночество. Прямо сейчас.

Открываю на его телефоне первое попавшееся приложение — это ватсап. Начинаю листать диалоги. Часто моргаю, слезы застилают глаза. Что я пытаюсь найти? С какой целью? Что я буду делать с этой информацией?

Не знаю. Я ничего не знаю.

Сегодня утром он написал какой-то блондинке одно-единственное сообщение: «Буду в шесть», она ответила: «Ок».

Мне хочется ткнуть по экрану и увеличить ее фотографию, но краем глаза я улавливаю движение. Владимир, кажется, что-то почувствовал, он поворачивается. Я быстро блокирую телефон и кладу его на тумбочку.

— Что случилось? — спрашивает он сонно. — Анжелика?

— Мне приснился страшный сон, — говорю я.

Он молчит, хмурится. Берет сотовый, смотрит на часы. Два ночи.

А меня начинает колотить. Я заживо сгораю от ревности и понятия не имею, что мне делать. Воздуха оказывается недостаточно, я в прямом смысле этого слова начинаю задыхаться. Вдруг он ее любит, и я мешаю им быть вместе? Что, если он хочет со мной развестись? Что, если я его раздражаю? Неужели он со мной из… жалости?

— Все умерли, — говорю я. А сама представляю его с другой. Живо. Ярко. Та девушка, наверное, поумнее меня. Она не тушевалась, когда он проявлял инициативу. Я жалобно всхлипываю. Слезы струятся по лицу. — И я тоже. Умерла. Во сне.

Владимир мешкает, потом приподнимает край одеяла.

— Господи. Иди сюда, Кокос. Что за страсти?

Я вновь, видимо, теряю сознание, потому что осознаю себя уже в его объятиях под одеялом. Здесь так тепло. Хорошо. Уютно. Я презираю себя за слабость. Мне, наверное, надо его на чистую воду вывести. Или хотя бы гордо уйти к себе, хлопнув дверью. Раньше меня не заботило, бывает ли он с другими женщинами. Я вообще не думала об этом. Когда же всё изменилось? В какой момент?

Я снимаю очки и прижимаюсь к нему изо всех сил. К его обнаженной груди. Вдыхаю запах его кожи.

— Никто не умер, всё хорошо, — говорит он сонно, поглаживая меня по голове. — Все живы-здоровы. И ты будешь жить долго и счастливо. Я тебя в обиду не дам. А теперь спи, пожалуйста.

Я продолжаю плакать, и он, наконец, обнимает меня сам. Прижимает к себе крепко. Выпросила.

Мне удается успокоиться только через несколько минут. Я затихаю в его руках. Никогда в жизни больше не буду трогать его телефон. Довела себя до припадка, и всё равно, как щенок, к нему прижимаюсь.

— Ты жалеешь, что женился на мне? — спрашиваю за мгновение до того, как мы оба уснем. Впервые вместе. Он, как всегда, совершенно спокоен. Я — с дырой в сердце размером с небо.

— Не жалею, — отвечает он. После чего его дыхание становится глубже и ровнее.

Не всё красивое нравится. Кажется, он не любит меня нисколечко. А я?

Я же до безумия втрескалась в собственного мужа.

Глава 40

Владимир

— Вежливость — это важный элемент. Ей надо учить, — говорю я громко, чтобы услышали все за столом. — Причем так, чтобы уроки хорошо запоминались.

— Кулаком в лоб, ага. Учим, — закатывает глаза Иван. — Думаешь, это так легко и просто?

— Не думаю, конечно. Если в детстве заложено не было, то потом уже может быть бесполезно.

Беру мундштук кальяна и затягиваюсь. Не хватает возможности покурить, а на улицу бегать влом.

Вечер проходит отлично, мы собрались толпой друзей, чисто мужская компания. Ну… почти мужская. Таня обнимает меня за шею и ждет своей очереди покурить.

Я редко позволяю себе алкоголь, но сегодня как раз тот случай, когда можно и необходимо. Есть что отметить по работе. Последние две недели выдались напряженными. Мне даже снились документы, я во сне терял то одну, то другую бумагу. У всех свои кошмары, да. Раскручиваем одно дело, я готовлюсь идти в суд. Трое разных важных людей, которые не любят, чтобы им отказывали, пытались договориться. На хер пошли один за другим.

И нет, я не какой-то особенно честный или гордый. Отнюдь. Скорее, напротив. Но я принципиальный, и границы у меня очерчены четко. На некоторые моменты глаза закрывать нельзя категорически, от них зависят жизни людей.

Ангелов на земле мало. Мы же, грешники, потихоньку торгуем собственными душами. Кто-то разом ее дьяволу вручает, я же предпочитаю медленно и по кусочкам. Дело с судьей в кабинете сегодня уже обсудили, решение обговорили. Можно начинать спокойно судиться.

— Жена у тебя, Дым, конечно, пздц красивая, — говорит Иван ни с того ни с сего. Да еще с выражением. — Такие по подиуму ходят в бельишке.

— Эй, ты не заговаривайся, — отрезаю я. Нашел, мать его, тему для разговора. Знаю, что красивая. Даже слишком. Попробуй поживи, любуясь на расстоянии.

Яния рассказывала, что чувствовала и думала, когда спала с мужчинами за деньги или покровительство. Всех их ненавидела, желала изо всех сил, чтобы они сдохли. Шлюхой она себя, впрочем, не считала, только танцовщицей. Иногда соглашалась. Раз, второй, третий… Затянуло. Когда мы познакомились, ей было всего двадцать три, она была яркой, громкой. Но безнадежно несчастной внутри. Отец только год как вышел, сидел за убийство по пьяни, мать — алкоголичка. Девушка из очень бедной семьи впервые в жизни заработала много денег, купила себе брендовые тряпки и айфон. Но принцессой не стала. Шлюхой чуть подороже — это да. Мне захотелось ее спасти. Дурацкая мальчишеская прихоть, тупорылый героизм и замес из страсти под названием «будешь только моя». Получилось или нет — время покажет. Но наши многочасовые беседы и споры заставили меня на многие вещи посмотреть иначе.