Читать книгу "Расследование доктора Данилова - Андрей Шляхов"

«Вот уж не хотелось бы», — подумал Данилов, но руку пожал и вежливо улыбнулся незваным гостям на прощанье. После их ухода он сел за стол, подпер подбородок обеими руками и просидел в задумчивости около получаса. Затем встрепенулся, посмотрел на подаренного Ириной Константиновной солнечного зайчика, который поселился на рабочем столе, и сказал ему:

— Скверный получается анекдот, друг мой кролик.

Зайчик ничего не ответил. Данилов достал из кармана халата мобильный и позвонил Вере Нечухаевой. Та ответила быстро, с первого же звонка.

— Прошу прощения за беспокойство, Вера, но у меня есть один вопрос. Всего один и больше я вам надоедать не стану. И ссылаться на вас никогда не стану, мне просто важно знать ваше мнение. Только очень прошу сказать мне правду, то есть то, что вы на самом деле думаете. Договорились?

— Я врать не люблю, — ответила Вера. — Давайте ваш вопрос.

Выслушав вопрос, она помолчала несколько секунд и сказала:

— Думаю, что нет. Даже каких-нибудь косвенных симптомов никогда не замечала.

— Спасибо вам, Вера! — с чувством сказал Данилов. — Вы мне очень помогли.

— А вам-то это зачем? — удивилась Вера.

— Для лучшего понимания ситуации, — честно ответил Данилов.

На время отложив главную задачу, он занялся второстепенной. В бумажной записной книжке, где хранились телефонные контакты людей, относящихся к категориям «на всякий случай» и «шапочное знакомство», Данилов нашел номер старшего преподавателя кафедры общей и биоорганической химии Васюхиной, которая заведовала учебной лабораторией. Васюхина немного удивилась тому, что по окончании рабочего дня ей звонят на мобильный с вопросом, который вполне мог бы подождать до завтра, но дала Данилову номер нужного ему человека. Нужный человек удивился еще сильнее и даже спросил — уж не первоапрельская ли это шутка? — а когда услышал, что это «вопрос жизни и смерти», скорее всего счел Данилова чокнутым. Однако на заданный вопрос ответил обстоятельно и даже пригласил на демонстрацию, сделав ударение на словах «в рабочее время». Демонстрация Данилов не требовалась, достаточно было подтверждения его догадки сведущим человеком.

Психолог Екатерина Бендюговская, работавшая вместе с Даниловым в ФБУ ИК 13/21,[54] вышла замуж за хорошего человека, который входил в так называемый «дальний приятельский круг» — видимся редко, но связи не теряем. Поэтому Данилов знал, что старший лейтенант Бендюговская, сменившая в браке фамилию на Конончук, дослужилась до майора и в настоящее время работает в столичном Управлении морально-психологического обеспечения МВД. Добрая женщина, которую звонок Данилова застал сидящей за компьютером, нашла нужные сведения, не прерывая беседы. И даже не спросила зачем они нужны, впрочем, сведения были пустяковыми, потенциально неопасными. Поинтересуйся Данилов банковскими счетами или, скажем, судимостями, то получил бы от ворот поворот, несмотря на давнее знакомство и приятельские отношения с мужем Екатерины.

«Хорошо, когда повсюду есть знакомые», подумал Данилов, закончив разговор. Эта мысль впервые посетила его в начале работы на «скорой» и с тех пор продолжала регулярно посещать.

По дороге домой Данилов трижды прокрутил в уме свою новую и на сей раз стопудово последнюю версию. Дважды ход его мыслей запинался на одном поступке убийцы, который, казалось бы, перечеркивал то, что было сделано раньше и разбивал версию вдребезги. Но Данилов не собирался от нее отказываться, потому что все остальное укладывалось на свое место так же хорошо, как укладывается скрипка в свой «родной» футляр. В третий раз запинки не произошло — Данилов понял мотив убийцы и оценил «красоту игры», если слово «красота» вообще можно было использовать в данном случае.

— Одним махом семерых побивахом, — сказал Данилов своему отражению в вагонном окне. — И простое дело можно запутать, верно?

Отражение кивнуло в такт движению поезда.

За ужином Данилов был молчалив и задумчив. На вопросы жены отвечал односложно, а на некоторые и не отвечал.

— У тебя что-то случилось? — поинтересовалась Елена. — Ты какой-то смурной сегодня.

— Ничего не случилось, — вздохнул Данилов. — Просто я понял, что я — слепой и тупой идиот, который не видит дальше своего носа.

— Я поняла это давным-давно! — взгляд Елены стал насмешливым. — Был бы ты зрячим и умным, так потащил бы меня в ЗАГС еще на втором курсе.

— Признаюсь, была у меня такая идея, — Данилов игриво подмигнул жене. — Но мама взяла с меня обещание не жениться до получения диплома, а я привык держать свое слово.

— Замечательная отговорка! — восхитилась Елена. — Помнится, видела нечто похожее в одном старом индийском фильме, меня их душевность в детстве просто завораживала. Там весь сюжет был завязан на том, что умный старший брат обещал матери не жениться до тех пор, пока младший брат-раздолбай не получит образование. Так и не женился, бедняжка, зарезали его в драке, насмерть… А что, мама так вот и сказала тебе: «поклянись, сын мой, что сначала ты покажешь мне свой диплом, а потом приведешь домой жену»?

— Ну мы же не в Индии живем! — хмыкнул Данилов. — Она просто советовала мне не жениться во время учебы, поскольку одно с другим, по ее мнению, плохо сочеталось. На стипендию семье с ребенком не прожить, нужны дополнительные заработки, а отсюда рукой подать до мысли о том, что нужно бросить учебу и податься в таксисты. Ну а я отвечал: «Хорошо, мама, я тебя понял». Я же был послушным сыном.

Елена усмехнулась — знаем-помним, каким ты был послушным.

Ночью Данилову приснилось, что в каком-то огромном сверкающем позолотой зале он исполняет Шотландскую фантазию ми-бемоль мажор Бруха. Музыка словно бы льется из сердца, смычок порхает над скрипкой, в оркестре собрались одни виртуозы… Когда затих последний аккорд, потолок чуть не рухнул от аплодисментов и криков «Браво!». Данилов поднял вверх руки, приветствуя зал, и вдруг увидел, что вместо фрака на нем надета хирургическая форма, причем блузон голубой, а штаны — зеленые. От смущения он сразу же проснулся и первым делом пообещал себе, что исполнит Шотландскую фантазию наяву не хуже, чем во сне. Вот закончит свое расследование — и начнет репетировать. Шерлок Холмс тоже любил играть на скрипке по завершении сложных дел.

Глава шестнадцатая

Мегрэ расставляет сети

Данилову казалось (во всяком случае так, обычно, происходило в детективных произведениях), что в Следственном Комитете его сразу же отправят в кабинет к нужному сотруднику, который занимается девяносто пятой больницей. Ну, может, придется немного подождать… Реальность оказалась гораздо занудливее. К нужному сотруднику по фамилии Крашенинников, Данилов попал после того, как пять раз объяснил причину своего визита пяти разным людям. Время у Данилова было — услышав, что Данилову нужно побывать в Следственном Комитете «по тому самому делу», заведующий кафедрой без возражений и замечаний предоставил ему отгул. Но повторять пять раз одно и то же немного раздражает, однако раздражаться было нельзя — эмоции, особенно негативные, служат помехой серьезному делу. Каждый раз Данилову предлагали изложить все в письменной форме.