Читать книгу "Охота на Пиранью - Александр Бушков"

Вот и вершина. Теперь-то Мазур мог уверенно заключить:никакой это не геодезический знак. Что-то другое. На ажурной железной пирамидевысотой метра три, намертво прихваченной огромными, загнанными в каменьболтами, чернеет толстый цилиндр в полчеловеческого роста – и матово лоснится влунном свете, словно сделан из пластмассы, мало того, там и сям в нем виднызабранные мелкой решеткой прорези. А наверху – определенно антенна.

Это не ориентир – этоа п п а р а т у р а. Слишком многоповидал Мазур всевозможных электронных штучек, чтобы ошибиться.

Сигнал «клопов», которых им напихали в одежду, не может бытьсильным – из-за мизерных габаритов устройства и как следствие малой мощностипередатчика. Чтобы надежно и беспрестанно ловить сигнал, приемник надо поднятьповыше, над сопками, поневоле выполняющими роль глушилок. Что мы в данныймомент и наблюдаем. Вряд ли эта штука – единственная, ими наверняка утыканыгосподствующие над местностью высоты. И не столь уж умопомрачительные деньги вовсе это вколочены – тот, кто построил для богатеньких клиентов этакую заимку,вполне может себе позволить, нет нужды клепать аппаратуру по особому заказу,достаточно полистать импортные каталоги и заказать не самые сложные, не самыедорогие наработки...

Мазур задумчиво созерцал неведомое устройство и гадал, имеетли смысл его оттуда сковырнуть. Вполне возможно, это не приемник, а некийлокатор, фиксирующий присутствие на данной территории живого объектаопределенных габаритов. Есть такие штучки. Его учили обезвреживать иные, но неголыми руками...

Пожалуй, пусть себе торчит и далее. Если это приемник, онбесполезен. Если «локатор», охотники все равно уже примерно представляют, гдезалегла на ночлег дичь...

Он посмотрел в ту сторону, откуда беглецы пришли.И почти сразу же заметил на склоне далекой сопки яркую точку, слегкапульсирующую. Поднял к глазам бинокль. Точка превратилась в желтое пятнышко,явственно трепетавшее, неритмично сокращавшееся, – костер, живой огонь...Охотнички встали лагерем, ничуть не скрываясь, – у них как-никак двесобаки, издали почуют любого пришельца... Расстояние сейчас определить трудно,но до костра не менее десяти километров: дистанция, надо сказать, неустраивает, ее нужно любой ценой увеличить, оторваться как можно дальше... ночто же придумать? Как положить чертова туземца?

Повсюду, насколько доставал взгляд, простиралась темнаятайга – и Мазур, словно прилежный часовой, не отрывая от глаз бинокль,медленно-медленно поворачивался на месте. Его упорство было вознаграждено:далеко впереди, на юго-востоке, небо в одном месте казалось словно бы светлее.Он всматривался, пока не заболели глаза – и знал, что не почудилось. Деревня?Или заимка? Как бы там ни было, свет не колыхался, не перемещался – значит, нетаежный пожар, не огромный костер, а отсвет, отброшенный неким ярким,искусственного происхождения источником. Вообще-то, если прикинуть порасстоянию, вполне может оказаться заимка... ну и что с того? Не предпримешь жев одиночку диверсионный рейд...

Войдя в дом, он обнаружил там почти что идиллию: все троесидели на полу и оживленно болтали, а перед ними стояла бутылка. Мазур покрутилголовой, завинтил пробку и сунул пластиковый сосуд в карман куртки.

– Да мы только по глоточку... – сказала Ольга.

– Вот и хватит, – сказал он беззлобно. –Результаты разведки такие: наши друзья идиллически примостились у кострадовольно далеко отсюда. Некому там быть другому... Где моя пайка?

Присел на корточки и жадно сжевал кусок черствеющего хлеба сжирной тушенкой, закусывая жесткими и горьковатыми перьями батуна. Потомрасколол кулаком тыкву и старательно выскоблил пригоршней половинку, глотаяволокнистую мякоть вместе со скользкими семечками – благо аппендицит у негодавно вырезали.

– Лопайте тыкву, орлы, – сказал, напившись вдовольводы. – Хлеб с тушенкой у нас скоро кончатся, так что надо набивать пузовсем, что только попадется. С завтрашнего дня начнем собирать грибы впрок, ихтут уйма. Улучим минутку, разведем костер и зажарим. Вообще, пора вплотную обратитьвнимание на съедобную флору и фауну...

– Что-то я пока не видела съедобной фауны, – пожалаплечами Вика.

– Ничего, еще попадется, – утешил Мазур.

Он не стал подвергать испытанию их желудки – уточнять, чтоимеет в виду под съедобной фауной. А подразумевал он в первую очередьизжаренных на костре белок и змей – самую легкую добычу. На тренировках повыживанию ему приходилось жрать и вовсе уж шокирующую фауну – вроде жуков игусениц, так что, если подопрет, сможет повторить сей подвиг, надо только отрешитьсяот всякой брезгливости и твердить себе очевидную истину: насекомые – кладезьбелка... А жареная змея, между прочим, на вкус весьма не плоха, не говоря уж обелках – эти и вовсе сойдут за деликатес...

– Ладно, – сказал он, вставая. – Объявляю погарнизону время увеселений, то бишь сугубо личное. И намерен предложить однойбелокурой даме прогуляться под лунным светом. – Он подал Ольге руку и безусилий поднял ее с корточек. – А вы тут будьте умницами, друзья мои, мы,уж простите, в дом не вернемся, поблизости на подворье обитать будем...

И за спиной Вики сделал доктору многозначительный жест.

Они вышли за калитку. Тень от скалы укоротилась и сместиласьчуточку вправо, так что больше не накрывала крайние дома. Вопреки известномународному шансону иголки собирать было бы все же затруднительно, однако ночьвыдалась прекрасная. Как всегда бывает вдали от городов с их электрическимифонарями, звезд высыпало столько, что небо казалось сияющим куполом, кое-гдеукрашенным рваными пятнами мрака.

– Ну, и что вы можете предложить даме в такую ночь? –спросила Ольга с любопытством.

– Бог ты мой, да водки, конечно, – сказал Мазурсветски. – Вы ж не в Петергофе, мадмуазель, а во глубине сибирских руд...

Глотнул из горлышка сам и передал бутылку Ольге. Онастарательно запрокинула голову и ухитрилась не облить подбородок. Спросила:

– А что дальше?

– Гулять будем, барышня, – сказал Мазур, взял ее заруку и повел мимо заброшенных домов. – Я, конечно, не агроном, потомувиршей читать не буду, но решительно замечу, что ваши трехдюймовые глазкизажгли в душе моей пылающий костер...

– А вы, морячок, это каждой говорите?

– Ни боже мой, только питерским...

Тишина стояла теплая и спокойная. Мазур украдкой оглянулся вту сторону, где видел костер, но ничего, конечно же, не углядел, тайга заслоняла.Прогулка получилась короткая, как он ни замедлял шаг, прошло минут пять – и ониоказались за околицей: с одной стороны нависала скала, с другой скопищемпризрачно белеющих колонн тянулся березняк, а впереди продолжалась полузаросшаядорога, уходя в полнейшую неизвестность.

– И это весь променад? – спросила Ольга. –Патриархальность какая. Сонное царство, право. Даже когда здесь люди обитали,решительно ничего не могло произойти, никакого кипения чувств...