Читать книгу "Труп в доме напротив - Анна Дашевская"

— Нет. Университету. И университет её получил, полностью, согласно списку, заверенному лично Леопольдом. Немаловажно, что отдельным распоряжением несколько томов завещались близким друзьям покойного.

— И что, их не отдали?

— Ну что ты, как можно! Все всё получили. И пять книг из шести были в течение года похищены…

— Хочешь, я угадаю название той, что сохранилась в хозяйских руках? — азартно предложил Никонов, доставая из сейфа материалы дела.

Александр приподнял бровь, демонстрируя недоверие:

— Гадать на картах будешь?

— Ни боже мой! Так, где тут у нас списочек? Ага… — палец инспектора скользнул по странице, остановившись на втором пункте. — «Готская руническая письменность и основанные на ней заклинания подобия», Симеон Метафраст Никейский, Эльзевир, 1558. И, я полагаю, имя владельца по завещанию — Карл-Август Вильфхельм.

Несколько хлопков ладонями должны были изобразить аплодисменты. Никонов прижал руки к груди и раскланялся перед воображаемой публикой.

— Откуда листочек? — поинтересовался Кулиджанов.

— Отдельная история, расскажу чуть позже, — отмахнулся Глеб. — Ты мне вот что скажи, не за одну же ночь всю эту информацию собрали?

— Нет, конечно! Класхофен довольно давно попал в поле зрения магбезопасности в силу своих специфических запросов; он же не мебель старинную покупал и не фарфор. Господина антиквара всегда интересовали артефакты определённой направленности, гримуары, или, например, старые учебники из тех времён, когда магию крови или определённые направления некромантии даже и не предполагалось запрещать. Но пока нам нечего было ему предъявить, в конце концов, коллекционировать книги — дело вполне почтенное.

— Ну да, вон и Леопольд Райзен коллекционировал…

— Именно. Хотя за ним всегда присматривали, и он об этом знал. Ну, а внучек попал в наше поле зрения вместе с дедом, а дальше… Сам понимаешь, при словах «учился в Валахии» у любого оперативника шерсть на загривке дыбом встаёт. Ладно, это лирика…

— Точно, — Никонов снова полез в сейф и достал оттуда пуговицу в стеклянном контейнере. — Скажи мне, не было ли случаем на Марке куртки вот с такими застёжками?

Пока Кулиджанов читал протокол исследования пуговицы, пока инспектор рассказывал историю нахождения листа бумаги со списком книг, прошло немало времени. Гость взглянул на часы и с досадой воскликнул:

— Вот Тьма! Почти одиннадцать, надо бежать. Ты в допросе хочешь поучаствовать?

— Конечно.

— Класхофен потребовал адвоката, поэтому назначили на четыре часа. На, запись прослушки его номера я тебе оставлю, ты подходи к нам на Никитскую, вот адрес, — и капитан-лейтенант протянул визитку. — На полчасика раньше приходи, обсудим роли. Всё, до встречи! — донеслось уже из-за двери.

Глеб усмехнулся и сел читать оставленную ему запись.

— Список составили? — сурово спросил Алекс у домового.

Тот молча подал лист бумаги, с двух сторон исписанный крупным красивым почерком. В перечне содержалось сорок два пункта, и сыщик, с трудом удержавшись от стона, принялся его изучать. К середине стало понятно, что не всё так страшно: перечислялись все те, кому полагалось выказать уважение, затем шёл список собственно даров, всего из восьми позиций.

— Макс сказал, что лучше подарить что-то в дом на семью, чем каждому какую-то мелочь, — пояснил домовой.

— Разумно, — одобрил Алекс, с трудом удерживаясь от неподобающего хихиканья; ему до сих пор казалось, что закупать подарки для целого посёлка домовых — занятие фантасмагорическое.

— Только вот… — Аркадий Феофилактович горестно вздохнул и замолчал.

— Ну-ну?

— Не знаю, что невесте дарить. И Макс не знает. Может, ты придумаешь, хозяин?

Рука Верещагина привычно потянулась к затылку.

— Ну, у людей принято кольца обручальные дарить, — начал он неуверенно. — У эльфов браслеты, в разных кланах разные, там тьма правил. Орки дарят вышитое покрывало, причём по правилам оно должно быть соткано его сёстрами из шерсти овец, принадлежащих жениху, а вышито — его матерью. Гномы… там по-разному. Те, кто добычей занимается, преподносят ключ от шахты, названной именем невесты. Ювелиры — ну, тут понятно что, изделия. Вот насчет банковских кланов я не знаю, очень уж они секретность разводят…

Так что вспоминай, какие есть правила у домовых!

— Да откуда ж мне их знать, хозяин? Ты ж знаешь, я, считай, беспамятный…

Алекс покачал головой: в самом деле, как он мог забыть историю появления Аркадия в его доме? Сам же лично его спасал, заваленного камнями…

— Тогда иди и спроси у вашего старшего по кварталу, — сказал он строго. — Только бегом, у нас мало времени!

— Ага! — и домовой мгновенно исчез, будто в воздухе растворился.

Пока тот консультировался, Верещагин залез в сейф, достал оттуда пару мешочков с золотыми, взвесил на ладони, вздохнул и сунул в карман ещё и пару банковских кристаллов, привязанных к разным счетам. Мало ли что, лучше пусть деньги останутся, чем их не хватит.

Аркадий Феофилактович возник перед ним на письменно столе, запыхавшийся, будто всю дорогу до старшего домового и обратно бежал бегом, а не перемещался секретным путём, известным только его племени.

— Сказал, подарок должен быть красивым, полезным в домашнем хозяйстве и только её, ничей больше.

— Хм…

В задумчивости детектив покружил по кабинету, выглянул в окно, постучал пальцами по подоконнику.

— А скажи мне, Аркадий, вы же амулетами пользоваться можете?

— Конечно.

— Может, что-нибудь такое, магическое ей купить?

— Не знаю, хозяин. А что?

— «Амулет свежести», какие дамы себе покупают? Так обидится, решит, что недостаточно свежа… Что-то личное… Только не для кухни и не для уборки! Для отдыха… и чтобы не уставать… — вал вдохновения возносил Верещагина всё выше. — Вот! Домашние туфли!

— Это тапочки что ли? — кисло спросил Аркадий Феофилактович.

— Туфли! Чтобы ноги в них не уставали, зимой согревались, а летом чтоб прохладно было. На каблучке, и с отделкой какими-нибудь… камушками… Короче, вот, читай!

Он выдернул с полки томик Гоголя, раскрыл на «Ночи перед Переломом года» и сунул оторопевшему домовому страницу с объёмной картинкой.

— Видишь? «Черевички, в каких царица ходит», как раз невесте и дарят. Всё, решено! Пошли!

И домовой, влекомый безжалостной рукою, отправился за покупками.

Трактир «Голова пескаря» и в самом деле был хорошо знаком Алексу: когда он учился в университете, юридический факультет размещался поблизости, в Валахском переулке. Так что, когда было время, именно сюда они его сокурсники ходили отмечать дни рождения, сданные экзамены и прочее. Славился трактир рыбными блюдами, особенно тройной ухой из речной рыбы и щучьими котлетами.