Читать книгу "Хорошее время для убийства - Энн Грэнджер"

Мередит принялась рассматривать снимок. Изображение увеличили. Гарриет вместе с группой других людей позировала фотографу, скорее всего, после каких-нибудь скачек. В кепи и куртке для верховой езды. Волосы, подвязанные на затылке, каскадом ниспадают на плечи. Она смеется, вскинув руки вверх; похоже, в руках у нее какой-то приз — кубок? Непонятно, потому что верхняя часть снимка обрезана. У нее такой радостный вид! Мередит невольно вспомнила, как Гарриет упала с коня, вставшего на дыбы, и мешком повалилась на землю. Она вспомнила лужицу крови, вытекшую из-под гривы рыжих волос, бледное, застывшее лицо, открытые глаза, выражающие непритворное удивление. Непристойно. Это было непристойно. Смерть Гарриет показалась непристойной. В ней самой было столько жизни — и эту вот жизнь отняли у нее так мгновенно и бессмысленно! Мередит внимательнее посмотрела на снимок. На заднем плане виднелись какие-то фигуры.

Да, «Газетт», видимо, выудила снимок из своего архива. Проходили скачки местного масштаба; все были в костюмах для верховой езды. Один человек — чтобы его рассмотреть, Мередит пришлось поднести газету к самому носу, — показался ей знакомым. Это был мужчина, крепкий, большой и сильный, в шлеме-каске, закрывшем верхнюю часть лица. Как будто нарочно, чтобы узнать было невозможно. Фигура Гарриет на переднем плане частично заслоняла его. Как ни силилась Мередит вспомнить его, ей это не удалось. Во всяком случае, это не был Том Фирон. Она бы узнала его смуглое, красивое лицо в любой толпе.

Мередит отшвырнула газету. Хватит с нее собственных неприятностей! Если думать еще и о том, что случилось с Гарриет, она совсем расклеится. Нужно вот что: погулять на свежем воздухе. Она схватила куртку, надела сапоги и вышла из дому. У калитки на секунду остановилась, решая, куда идти. Выгон, который в прошлый раз показался ей сырым, промозглым и страшным, предстояло тем не менее исследовать. Значит, на выгон!

Чтобы попасть туда, надо было пройти мимо конюшни. Снаружи, около ворот, стояла машина Алана Маркби, но на самом дворе никого не было. Мередит остановилась, невольно прислушиваясь — не доносятся ли из амуничной мужские голоса, не слышно ли ссоры. Но все было тихо. Наверное, они ушли в дом за конюшней. Мужчины незлопамятны и быстрее, чем женщины, забывают обиды. Наверное, они больше не вспоминают о выходке Тома в «Грозди винограда», а тем более о том, что Том испортил Маркби и Мередит встречу Нового года. Сейчас они, скорее всего, сидят в гостиной и пьют пиво. Ох уж эти мужчины! Кстати, вчера вечером Алан чуть не уехал, забыв про нее, бросив ее на тротуаре у паба! Его мысли были настолько захвачены Томом, что ее он отодвинул в своем сознании куда-то на десятое место.

Они не воспринимают женщину как нечто серьезное, вот в чем дело! — думала Мередит. Вспомнив о вчерашнем вечере, она испытала досаду. Гарриет была права, говоря, что нельзя позволять Тому взять над собой верх. Но это относится ко всем мужчинам — нельзя позволять им одерживать над собой верх. Иначе кончишь как несчастная Люси Хейнс. Сохраняй независимость, Мередит!

Занятая своей обличительной речью, Мередит не заметила, как добралась до края выгона. Она остановилась, сунув руки в карманы, и окинула взглядом расстилавшуюся перед ней пустошь.

Как здесь уныло! Может быть, летом, когда все цветет, здесь и приятно бродить. Сейчас же, зимой, выгон похож на декорацию к викторианской мелодраме. В пейзаже чувствовалось что-то зловещее. А может быть, суеверия возникают не на пустом месте? Когда смотришь на такую пустошь, невольно приходят на ум рассказы о шабашах ведьм, о ночи накануне Дня Всех Святых, когда на волю выползает всякая нечисть, о висельниках, что при лунном свете ворочаются в петлях.

— Прекрати! — вслух приказала себе Мередит. Если она будет и дальше морочить себя в том же духе, ее надолго не хватит — скоро она подожмет хвост и сбежит домой. Она решительно зашагала вперед. Ветер здесь, на плоской равнине, дул безостановочно и беспрепятственно. Трава побурела, а одиночные искореженные кусты и деревья стояли без листьев. Мередит шла по узкой колее или тропинке. На мягкой глине отчетливо виднелись следы лошадиных копыт. Наверное, здесь прогуливается Том Фирон. А прежде, может быть, и не один, а вместе с Гарриет. Вот Гарриет точно не боялась глупых суеверий.

Мередит шла не останавливаясь. Постепенно крыши домов Пакс-Коммон исчезли из виду. Пейзаж сделался совсем безлюдным. Как на Луне, наверное, — одиноким, голым, неуютным. То там, то сям попадались клочки меха и обрывки перьев — следы борьбы, какого-нибудь ночного хищника, нагнавшего свою добычу. Через некоторое время почва под ногами стала вязкой. Мередит порадовалась, что надела сапоги. Вскоре она услышала журчание воды, а потом и увидела узкий и довольно мутный ручеек, который протекал с востока на запад и делил выгон пополам. Справа от нее темнела опушка соснового питомника; сосны были чужеродным явлением в этих краях. На илистых берегах ручейка явственно различались маленькие, глубокие отпечатки раздвоенных копыт. Это не духи-паки и не сказочные лошади, а олени. Наверное, они прячутся в питомнике, а рано утром выходят попастись на пустошь с низкорослым кустарником и чахлой травой.

Мередит решила, что для первого раза прогулялась достаточно. Ей стало гораздо лучше. Она преодолела страх и на время отогнала заботы. Она повернулась.

У нее за спиной стоял мужчина. Мередит непроизвольно вскрикнула. Он шагнул к ней, протянул руку и воскликнул:

— Ох, извините! Пожалуйста, простите меня! Я не хотел вас пугать. Как раз собирался окликнуть вас, привлечь ваше внимание, но вы так неожиданно обернулись…

Мередит узнала Колина Динса в его вечной длинной куртке, подбитой мехом. В стеклах очков отражались солнечные лучи, так что глаз не было видно. Он робко улыбался, наклонив вперед голову, как будто близоруко вглядываясь в нее, желая убедиться в том, что она на него не сердится.

— А, мистер Динс… — сказала Мередит. — Я не знала, что тут есть кто-то еще, кроме меня.

Он улыбнулся.

— Да, местечко уединенное. Вижу, вы меня узнали, ну а я узнал вас… вы приятельница старшего инспектора Маркби… правда, боюсь, я не знаю, как вас зовут.

— Мередит Митчелл. — Они официально пожали друг другу руки. — Я живу вон там… — Мередит кивнула в сторону Пакс-Коммон.

— Правда? И давно? Честно говоря, я ту деревушку совсем не знаю, разве что название.

— Она очень маленькая. Всего с полдюжины домов, гараж да два многоквартирных дома на главной улице. Ну еще конюшня. Нет, я живу здесь недолго. Недели две.

— А я живу вон там… — Динс показал ей за спину, на другую сторону выгона. — В обветшалом старом доме, но я нанял его по очень низкой цене, чтобы писать книгу.

— Наверное, вам там никто не мешает, — заметила Мередит. — Хорошее место для творчества!

Динс ухмыльнулся:

— Верно. Но вообще-то мой дом находится не так далеко от цивилизации, как может показаться отсюда. Конечно, с вашей стороны к нему не подойдешь. Но с противоположной стороны есть проселочная дорога, которая через километр выходит на шоссе у паба «Черный пес». Именно там я и встретил вас с Маркби.