Читать книгу "Окончательный диагноз - Ирина Градова"

Я кивнула, недоумевая в душе, почему он задает такой вопрос.

– Тогда я скажу так: если бы вы пришли ко мне, как пациентка, то я не рекомендовал бы вам ставить «СПАН». Понимаете, сейчас вовсю развернута кампания поддержки отечественного производителя, и это неплохо: в конце концов, пора уже и родной промышленности заняться каким-нибудь полезным делом, не все же на оборонку работать! Но, как и в случае с автомобилями, простите за сравнение, эндопротезы должны выдерживать конкуренцию с зарубежными аналогами или хотя бы с уже проверенными типами отечественных.

– А «СПАН» такой конкуренции не выдерживает? – уточнила я.

– Нельзя так прямо этого утверждать. Должно пройти время – не меньше десяти-пятнадцати лет, а эта марка на рынке недавно. Тем не менее ее активно навязывают специалистам, и они порой вынуждены ставить эти протезы тем, у кого нет денег на более качественные и, соответственно, более дорогие.

– Кто навязывает?

– Ну, Агния Кирилловна, – закатил глаза Зубов, – вы же сами понимаете – такова политика…

Невольно я тоже подняла глаза к потолку, словно и впрямь надеялась увидеть там ответ на свой вопрос.

– Хорошо, – сказала я, – а что вам известно о «Новой жизни»?

– Это Демченкова фирма, что ли? – поморщился Зубов.

Меня несколько удивила такая реакция.

– Да, именно его, – подтвердила я.

– Что ж, знаю я эту «Новую жизнь». Сначала-то дела у него шли не ахти как здорово, у этого врача-недоучки! Я слышал, он практически разорился, но потом вдруг как-то быстро начал подниматься. Кстати, какой-то его родственник руководит предприятием, которое и выпускает этот «СПАН»…

– Правда? – едва не подпрыгнула я на своем стуле. – Это точно?

– Разумеется! – развел руками Зубов. – Они раньше выпускали детали для авиационной промышленности, а когда она загнулась, начали кумекать, что бы такого придумать, дабы выбраться из долговой ямы. И не нашли ничего лучше, как заняться выпуском эндопротезов. Наверное, они думали, что их сразу завалят заказами, но, оказывается, для этого нужно время, а его-то у них и не было. Видимо, наверху есть кто-то, кому выгодно продвигать «СПАН», поэтому они его и штампуют, но ортопеды все равно предпочитают другие типы. «Новая жизнь» несколько раз пыталась принимать участие в тендере на государственный заказ со своим «СПАНом», но с треском провалилась – и слава богу, я так думаю!

Всю дорогу до дома я обдумывала разговор с главным ортопедом города. Он только подтвердил то, о чем до сих пор говорили Паша и Шилов, но я выяснила и кое-что новенькое: оказывается, Леонид Петрович Демченков напрямую связан с производителем «СПАНа», который является его родственником. Также он связан и с Робертом Караевым, который посылал Гошу за протезами и платил наличными, не ведя никаких документов. Что все это может означать?

Выйдя из лифта, я едва не споткнулась о Светлану, сидящую на ступеньках около моей квартиры.

– Господи, Света, ты чего здесь?! – воскликнула я. – С мамой что-то?

Девушка посмотрела на меня большими, грустными, как у бездомной собаки, глазами, и сказала:

– Мама долго спит.

– Спит? – встревожилась я. – А как давно она спит, Света?

– С самого утра, – ответила та. – Я ходила в собес, а когда вернулась, она спала. Я пыталась ее разбудить, чтобы покормить, но не смогла. Я испугалась, тетя Агния, и пришла сюда. У вас дома никого нет, вы знаете?

– А ну-ка, Светлана, пойдем к тебе! – скомандовала я.

Войдя в квартиру Голубевых, я сразу же почувствовала этот запах. Пусть говорят, что запаха смерти не существует, – возможно, это не доказано научно, но я всегда улавливаю его ноздрями. Ни с чем не сравнимый дух. Еще несколько дней назад в квартире Голубевых пахло по-другому. Старостью, болезнью, затхлостью – но не смертью!

Галина Васильевна лежала, вытянувшись и слегка откинув голову. Ее лицо хранило спокойное выражение, словно она и в самом деле была погружена в сон. Но я-то видела, что сон этот – вечный, оставалось только как-то помягче объяснить это Светлане. Мать для бедной девушки, которая так и не вышла из детского возраста, являлась средоточием всего на свете – житейской мудрости, защиты от внешнего мира, жестокого к таким, как Светлана, домашнего тепла.

К моему удивлению, долго готовить Свету не пришлось.

– Мамочка умерла? – спросила она, нижняя губа предательски задрожала, но девушка не расплакалась.

– Да, Светик, – обнимая ее за плечи, ответила я. Для того чтобы это определить, мне не требовалось даже щупать пульс ее матери.

– Мы должны кого-то позвать? – спросила она, доверчиво глядя на меня.

– Да, нужно вызвать тру… машину, которая отвезет твою маму в больницу. Я сейчас.

Уже через полтора часа в дверь квартиры Голубевых ломились «гробовые» агенты. Я знала, что после звонка в «Скорую» они автоматически получают уведомление о том, что где-то дожидается свеженький труп, и наперегонки мчатся по адресу, полные желания услужить за не всегда скромную сумму денег. Я быстро и доходчиво объяснила им, что платить мы не собираемся, а все оформим через больницу. Разочарованные агенты удалились, Галину Васильевну увезли, я предложила Светлане переночевать у нас, догадываясь, что она напугана происшедшим и ей будет страшно оставаться одной в квартире, где недавно умерла ее мать.

– Какое несчастье! – пробормотала мама, когда, вернувшись от подруги, застала у нас Светлану. – И что ты теперь будешь делать?

– Как – что делать? – удивилась я. – Займусь похоронами.

– Да я не об этом, – махнула рукой мама. – Света ведь теперь одна, а она совсем несамостоятельная!

– Это ты зря, – возразила я. – Света прекрасно обслуживает себя. Нехорошо так говорить, но ей теперь, со смертью матери, станет легче, ведь не придется ухаживать за инвалидом целыми днями!

Вот как бывает: у тебя только улучшится настроение от приятно проведенного времени, только ты забудешь о неприятностях – хотя бы на короткий срок – и решишь, что все преодолимо, как судьба в очередной раз дает тебе по лбу, напоминая, что ничего-то, человече, в этой жизни от тебя не зависит!

На следующее утро мама отправилась со Светланой в морг, так как мне нужно было на работу, а младшая Голубева, разумеется, была абсолютно не способна «разрулить» дело с похоронами. Им предстояло оформить все документы. К счастью, хотя бы проблема с местом на кладбище перед нами не стояла. У Голубевых имелось несколько могил на Северном, и со смерти последнего родственника прошло достаточное количество лет. Это существенно облегчало задачу, ведь известно, каких денег в наше время стоит место последнего упокоения!

На работе мне было некогда думать о чем-либо, кроме своих непосредственных обязанностей: заболела одна из моих коллег, и ее операции раскидали между оставшимися. Таким образом, вместо обычных четырех-пяти у меня в графике оказалось сразу семь анестезий – правда, всего три операции были по-настоящему серьезными и проводились под общим наркозом. В подвале, где располагаются операционные, примерно часа в три я столкнулась с Шиловым.