Читать книгу "Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский"

Маленькая тонкость

Триумф цветковых в середине мела имел огромные и разнообразные последствия. Новый вид взаимодействия с грибами — эктомикориза — позволила гораздо эффективнее впитывать минеральные вещества и увеличивать обмен веществ, а вместе с новым типом устьиц и более совершённым жилкованием — увеличить продуктивность. Из-за меньшего содержания в листьях цветковых лигнина их опад разлагается намного быстрее, чем хвоя голосеменных. Это привело к обогащению почв и сначала к нарушению установившихся взаимосвязей и вымиранию прежней биоты, а после — к повышению биоразнообразия сообществ, причём как наземных, так и водных, ведь из почвы всё рано или поздно оказывается в воде. Более подробно о всех тонкостях этих взаимосвязей можно узнать из книги А.Ю. Журавлёва «Сотворение Земли. Как живые организмы создали наш мир» (2018).

Где растения, особенно с цветами и нектаром, там и насекомые, особенно с аппетитом. Развитие покрытосеменных и их опылителей шло в тесной связке. Юрские и раннемеловые опылители были нацелены на пыльцу голосеменных, так что с распространением цветковых часть прежних насекомых вымерла, а часть сменила меню. С другой стороны, первые цветковые довольствовались опылителями гнётовых и хвойных. В апте Забайкалья найдены примитивные перепончатокрылые пилильщики семейства Xyelidae (Spathoxyela pinicola, Anthoxyela anthophaga и Ceroxyela dolichocera) с пыльцой хвойных в зобе и кишечнике. Забавно, что у современных ксиелид пыльцу хвойных едят только личинки, а взрослые питаются пыльцой цветковых, такая вот эволюция гастрономии.

Если раннемеловые насекомые мало отличались от юрских, то сеноманские — совсем другое дело. С середины мела начали бурное развитие термиты, муравьи, бабочки и мухи, а также их враги — наездники и богомолы.

Главными опылителями всё это время были жуки и двукрылые. Отличное доказательство — пыльца на жучке-толстячке Angimordella burmitina из бирманского янтаря. Даже таракан Mesoblatta maxi и тот не мог удержаться от поедания вкуснейшей пыльцы, сохранившейся в их копролитах (подумать только — в то время как кто-то вешает янтарные бусы себе на шею, кто-то другой разглядывает в микроскоп копролиты меловых тараканов, застрявшие в этом янтаре!). Мухи Linguatormyia teletacta из бирманского янтаря, Buccinatormyia soplaensis и B magnifica из испанского янтаря имели очень длинные хоботки для высасывания нектара, а для пущей наглядности на брюшке буццинатормийи сохранилась прилипшая пыльца беннетитового Exesipollenites. Другие мухи — корейская длиннохоботковая Buccinatormyia gangnami, бразильская Cratomyia macrorrhyncha и бирманская C. mimetica — стали невероятно похожи на ос формой тела и полосатой чёрно-жёлтой окраской; такой же стратегии придерживаются и родственные современные мухи-львинки Stratiomyidae, а также журчалки Syrphidae и жужжалы Bombyliidae. Одновременно это же ясно говорит о существовании и достаточной значимости опасных ос и пчёл уже в раннем мелу, а также об активности мушиных врагов с развитым зрением.

Маленькая тонкость

Чёрный цвет у насекомых обеспечивается пигментом меланином. Кроме прочего, он придаёт покровам дополнительную прочность, связывая белки кутикулы так, что чёрные участки тельца и крылышек лучше сохраняются, а потому даже на нецветных отпечатках можно увидеть узоры, покрывавшие насекомое миллионы лет назад.

В качестве бабочек, как и в предшествующие периоды, часто выступали сетчатокрылые Neuroptera из семейства Kalligrammatidae, например, Abrigramma calophleba, Oregramma и Sophogramma. На отпечатках их крылышек отлично видно окраску с полосочками и пятнышками; и форма, и цвет крыльев неотличимы от бабочкиных (конечно, с точки зрения профана, тогда как палеоэтомологам дело представляется совсем иначе). Похожие на бабочек цикады Colossocossus достигали приличных размеров — до 6–7 см в размахе крыльев. Впрочем, и бабочки уже были: с самой границы юры и мела известны, например, Daiopterix olgae из Забайкалья и D. rasnitsyni из Казахстана. В готеривско-аптских отложениях Ливана найдена гусеница хоботковой бабочки, а во второй половине мела таковых становится намного больше.

Как вы там, потомки?

Примитивнейшая современная дневная бабочка — Baronia brevicornis — выглядит довольно банально, внешне похожа на репейницу. Позднемезозойские бабочки были принципиально такими же.

Некоторые сетчатокрылые эволюционировали своими хитрыми путями. Личинка златоглазки Hallucinochrysa diogenesi, известная из испанского альбского янтаря, как и современные родственники, имела ужасные кривые челюсти и была похожа на паука — с длиннющими тонкими ногами и коротким брюшком, но не это странно. По всему телу личинки торчали длиннейшие перистые нити, отдалённо напоминающие хвощи; на эти щетинки прилипали волоски папоротников, так что зверушка была покрыта кучей мусора и прикидывалась веником, подстерегая добычу и прячась от врагов. Неспроста у неё такое название: слово «галлюцино» переводить не надо, а видовой эпитет отсылает к Диогену из бочки и синдрому Диогена, больные коим собирают всяческий мусор. Личинка другой златоглазки — Phyllochrysa huangi из бирманского янтаря — мимикрировала под печёночный мох: широкие плоские выросты по бокам тела по размерам и форме такие же, как «листья» мха, найденные в тех же янтарях.

Раз была маскировка, значит было от кого прятаться.

Baronia brevicornis

В мелу достоверно появляются богомолы. Древнейшие представители — Cretophotina — найдены в берриасско-валанжинских отложениях Монголии, чуть позже Cretophotina tristriata, Vitimophotina corrugata, Amorphoscelites sharovi, Baissomantis maculata и Cretomantis larvalis из валанжинско-готеривских слоёв Забайкалья, Burmantis lebanensis из барремских Ливана, Cretophotina mongolica из барремо-аптских Монголии. В более поздних отложениях их становится больше: Raptoblatta waddingtonae и Santanmantis axelrodi из апта Бразилии и многие другие. Богомолы — это фактически злобные хищные тараканы с длинной грудью и лапами-хваталками, тогда как голова у них в целом осталась тараканьей. У меловых богомолов клешни ещё не были столь впечатляющими, как у нынешних, но уже снабжались острыми шипами. В то же время некоторые хищные тараканы (но не богомолы!) приобретали удивительное сходство с богомолами, примером чему служит Manipulator modificaputis из бирманского янтаря.

Чуть меньше похож на богомолов, но тоже использовал шипастые передние лапы для ловли добычи Alienopterus brachyelytrus всё из тех же бирманских янтарей. Он относится к странной группе Alienoptera, которая иногда объединяется с тараканами, а иногда выделяется в самостоятельный отряд, промежуточный между тараканами и богомолами. В это время перепончатокрылые стали настолько страшной силой, что алиеноптеры начали прикидываться ими. Особенно одарёнными оказались Teyia branislav и T. huangi: мимикрия их бескрылых личинок под рабочих муравьёв просто удивительна, а крылатые взрослые были больше похожи на одиночных ос. Легко спутать с осами и Chimaeroblattina brevipes, и Caputoraptor vidit, а с пчёлами — Apiblatta muratai, Meilia jinghanae и Vcelesvab cratocretokrat. Другой странный бирманский муравьеподобный почти-таракан — Aethiocarenus burmanicus, выделенный в свой отряд Aethiocarenodea, но, возможно, являющийся всё же тараканом. Известная бескрылая самка удивительно схожа со стройным глазастым длинноногим муравьём, но у этикаренуса была треугольная голова, прикреплённая к шее углом и обращённая широкой частью вперёд. На тонкой шее располагались какие-то парные железы, возможно, пахучие.