Читать книгу "В паутине иллюзий - Марина Болдова"

Он удачно застал медсестру, та готовилась сдавать дежурство. Прикинувшись другом семьи и назвав имя молодой мамочки, Карл получил подробный отчет о бегстве Милы из роддома. Как он и предположил, ту забрал вовсе не отец ребенка, а любовник. Едва женщина описала этого человека, его машину, как Карл понял, что его догадки, что Мила уехала с Игнатом, подтвердились.

А сейчас Игнат – убийца! Верилось с трудом. Все последующие события рисовались в ином свете. Но что произошло на самом деле, он узнает у Марго.

С этими мыслями Карл вернулся в клинику. В кабинете его ждала Аркадия, видимо, не спавшая всю ночь. Отмахнувшись от его расспросов о деталях случившегося, коротко поведала, что любовник Милы арестован, вину признал, но причину своего поступка назвать не смог. Заметив пристальный его, Карла, взгляд, резко поднялась, попрощалась и ушла. О состоянии Марго не спросила, что совсем не удивило – любимицей Аркадии всегда была младшая дочь Мила…

Он до сих пор делает вид, что имя Игнат Тарханов впервые услышал на суде…

Карл Генрихович поднялся со скамьи и вышел из сквера. Шагая после отдыха довольно бодро, добрался до места даже быстрее, чем рассчитывал.

Позвонив в дверной звонок, вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Но, не успев испугаться, услышал громкий окрик Аркадии:

– Что ты там топчешься, Карл! Входи и закрой за собой дверь!

– Ты одна дома, зайка? – Карл Генрихович торопливо перешагнул порог. Он с изумлением уставился на стоявшую в прихожей подругу. – Ты уже ходишь без колясочки? Как же хорошо! Какая же ты молодец!

– Ну, хватит уже, Карл! – Довольная Аркадия смущенно улыбнулась. – Пойдем, поговорить нужно.

– Я принес записи. – Карл протянул пакет. – Откуда же ты узнала, что я их не уничтожил?

– Я тебя знаю с детства, Карлуша. Ты всегда был хитрым и жадным и никогда ничего не выбрасывал! Оставь, я позже прослушаю. Сейчас не об этом речь. Скажи, ты говорил Игнату о том, что Нюша – дочь Милы? – Аркадия в упор смотрела на Карла Генриховича. – Только не ври!

– Что ты, что ты! Мы же с тобой договорились ни о Марго, ни о девочке ему не рассказывать. Что случилось-то? Почему ты спрашиваешь?

– Игнат что-то вынюхивает о девчонке. Зашел издалека – Ланку Амелину окрутил. Та для него украла картины Марго из студии и… да что с тобой, Карл?!

– Картины у него?! – тихо воскликнул он, чувствуя подступившую слабость.

– Нет, вернул их тут же, через день, по-моему. Дались тебе эти картинки! Все ищешь в них смысл? Не ищи, мазня больного на голову человека, бред! – Она отмахнулась.

– Так где они? – успокоившись, спросил он.

– Амелин их Анне отдал, она же наследница. Какая разница? Ты меня не слышишь, Карл! Гнешь свое, а дело серьезное! Пытаюсь донести до тебя, что Игнат не просто так Ланку заставил выкрасть и папку с документами на Анну!

– Какую папку?

– Из сейфа Амелина. А в папке был один листок – с адресом медсестры. Ну, напрягись, той самой, с которой ты имел беседу на следующий день после убийства Милы! Вспомнил?

– Я не понимаю, Аркашенька. Зачем ему это?

– Не тупи, Карл! Игнат найдет ее, если уже не нашел. А женщина может рассказать, что ребенка не отвезли в Кротовку к бабушке и отцу, а подкинули в дом малютки!

– Она-то об этом откуда может знать?

– Не рассказывала я тебе, Карл, – приходила она ко мне спустя год. Заявила, что директриса детского дома у нее была на днях, расспрашивала о девочке. Сложила два и два, поняла, что подкидыш и есть ребенок, рожденный Людмилой Ивановой. Денег просила за молчание.

– А ты? Дала?

– Нет, конечно! Выгнала мерзавку, пригрозила, что посажу за клевету, если хоть слово кому скажет.

– Вот оно что… зря, Аркашенька…

– Зря, не зря – ничего не исправить. Понимаешь теперь, почему Игнат не должен к ней попасть?

– Я не могу понять твоего беспокойства, Аркаша. Если ему нужен рисунок – проще встретиться с девочкой вне стен этого дома и…

– Дались тебе эти картинки! Девчонка ему нужна! Ты не знаешь еще одного. На месте преступления были две бабы – свидетели. Да, они не видели, кто стрелял, но что-то слышали, а потом пытались ребенка унести. Я после того, как Марго тебе отвезла, их поймала у перекрестка уже.

– А оперативники, которых ты вызвала, их не видели? И ребенка не нашли?

– Вызвала я их позже, чем тебе озвучила, уже когда этих двух баб увезла с места.

– Значит, меня обманула…

– Ну, соврала. Да не суть важно! Одна из теток оказалась директрисой дома малютки, сейчас детского дома, Соловьева Виктория Павловна. Тогда я заткнула обеим рот, молчат до сих пор о тех событиях. Но если Игнат сунется к ним, вытрясет из директрисы правду. Может задуматься, почему отец не интересовался ребенком? Или та бабушка…

– Аркашенька, зачем Игнату чужой ребенок?

– Судя по твоим вопросам, Карл, Марго на сеансах не проговорилась, что Мила была беременна от Игната, когда мы ее замуж выдали? Девчонка – его!

– Не понимаю…

– Карл, не пытай меня, как и почему… Сейчас это уже не важно! Если Игнат узнает, что Анна – его дочь, сделает экспертизу и докажет это, то станет ее законным опекуном. И получит доступ к счету моего тестя Улицкого в Латвии. И к его имуществу. Старик отдал богу душу за год до смерти Милы. По завещанию, она и Марго – единственные его наследницы. Какая там сумма в хорошей валюте, озвучивать не буду. А еще коттедж на побережье, вилла в Греции и дома в Париже, Вене и еще где-то. Марго нет. Милы тоже. Я – жива. И живы их дети: Анна и Кирилл. Даже самую малую часть отдавать Тарханову не хочу! Ни ему, ни этой приблуде, его дочери! – Карл видел, как теряет контроль над своими эмоциями Аркадия. Злоба исказила ее лицо, в голосе уже слышались визгливые нотки, сжались кулаки.

– Аркаша, не волнуйся так! Тебе станет плохо, а волнение сейчас для тебя убийственно! – попытался он успокоить подругу.

– Я боюсь, Карл. Мне не нужна сейчас никакая правда, я не хочу в тюрьму! Карл, помоги мне! – Голос ее ослаб, и она заплакала.

Карл Генрихович растерялся. Он толком ничего не понял.

– Аркаша, девочки знали о наследстве?

– Да. Но вступить в права они смогли бы лишь по достижении двадцати пяти лет. Так их дед решил. Марго, думаешь, какие деньги проигрывала в карты? А муж ее на какие шиши депутатом стал?

– Да, я думал…

– Ты, Карл, не от мира сего… думал он! Вот Мила воспользоваться наследством не успела. Теперь я владею ее половиной!

– И Нюша? Ее дочь…

– Нет! Нет никакой дочери! Девчонка – подкидыш! Не признаю! Ни она, ни этот предатель, ее папаша, никогда ничего не получат! Ты будешь молчать! – Аркадия вновь сорвалась на крик.