Читать книгу "Собачья служба. Истории израильского военного кинолога - Иван Гончаренко"

Конечно, с одной стороны, это выглядело смешно. Но с другой — был нанесен страшный удар по самолюбию спецподразделения Эгоз, да и Окец тоже. И все же главное — подозрительный пастух пойман!

А я через неделю вернулся на свою базу и продолжил собирать рюкзак для поездки на шаббат домой.

Конечно, операция проведена не была. Но я утешал себя мыслью, что недельные тренировки с подразделением Эгоз очень много мне дали в профессиональном плане. И все же стоит задуматься о разумной достаточности подготовки к операции. Ведь чрезмерная тщательность может только навредить — например, затянуть сроки ее выполнения.

Обычные армейские части могут показать себя лучше и эффективнее хваленой элиты. Ребята, низкий вам поклон за честную службу, которая, увы, иногда не оценивается должным образом.

Курсы командиров — «всем отступать»

В израильской армии, как и во многих других армиях мира, младший командирский состав готовят непосредственно из рядовых. Из их числа выбирают тех, кому служба дается лучше всего, и отправляют на курсы командиров. Но у нас в подразделении имеется своя специфика, связанная с тем, что боец служит вместе с собакой. Нашего сержанта необходимо не только научить командовать солдатами, но и сделать настоящим тренером собак, мадрихом, который мог бы эффективно помогать своим подчиненным дрессировать собак. Другими словами, задача командира — вырастить не просто бойца, а слаженную пару — бойца и его собаку, способную выполнять боевые задачи. И в этой паре не должно быть слабого звена. Именно командир отвечает за то, чтобы не только его подчиненный смог успешно сдать тесты и быть допущенным к выполнению операций, но и его четвероногий напарник.

Чтобы стать командиром в Окец, необходимо пройти и курс командиров, и курс тренеров собак, состоящий из двух уровней. Эта подготовка занимает два месяца и проходит в самом подразделении.

Когда после года и десяти месяцев службы в армии мне предложили стать командиром, я с радостью согласился и был переведен на двухмесячную учебу. Курс по подготовке тренера собак напоминает курс по изучению человеческой психологии. У наших четвероногих друзей психология очень похожа на нашу. Наверное, поэтому они и стали нам верными друзьями и не изменяют этому званию сотни тысяч лет.

На курсе нам не давали каких-то точных рекомендаций, как поступать в том или ином случае, а учили думать, как подвести собаку к тому результату, который тебе нужен. И далеко не всегда приемы, которые помогали с одним псом, срабатывали с другим. Чаще всего приходилось придумывать что-то новое.

Выше я уже рассказывал о собаке, которая не могла лаять, точнее, не хотела. Не подающая голос при необходимости собака — очень большая проблема. Ведь один из обязательных навыков, которым она должна обладать, — лаем указать на дерево, на котором, возможно, скрывается террорист. Главный тренер недалеко от той собаки, которая упорно не желала подавать по команде голос и невозмутимо игнорировала ее, в то время как остальные команды беспрекословно выполняла, посадил свою собаку. После этого он подал ей несколько раз команду «Голос!», и после каждого успешного ее выполнения давал ей кусочек колбасы. Другая собака, естественно, все это видела. Главный тренер подошел к ней с кусочком колбасы и скомандовал: «Голос!». Пес все равно не залаял. Тренер вернулся к своей собаке и подал ту же команду, а после лая наградил ее колбасой. И вновь в руках тренера колбаса, с которой он походит к безмолвной собаке. Звучит команда «Голос!» — и в ответ молниеносно раздается долгожданный звонкий лай! Проблема решена.

Тогда мы спросили главного тренера:

— Михаэль, откуда ты это знал?

Он спокойно ответил:

— Я не знал, но подумал, что было бы логично это сделать. У людей это бы сработало. И все наши тренировки собак построены на логике. Что логично для человека — будет логично и для животного.

Когда кинологический курс был завершен, предстояло пройти дополнительно месячный курс командира для спецподразделений на базе, которая находилась где-то в пустыне, недалеко от маленького городка Ерухам. База представляла собой скопление палаток, а посередине стоял жестяной домик, который служил нам столовой. Этот курс одновременно проходили будущие командиры четырех спецподразделений — Окец, Маглан, Дувдеван и Яхалом.

Маглан — подразделение противотанковых ракет дальнего действия. Его бойцы были все как на подбор веселые, огромные, волосатые и… немного неопрятные ребята, которые практически все время проводили в тренажерном зале.

Подразделение Дувдеван, название которого с иврита переводится как «вишня», было предназначено для выявления и захвата палестинских террористов. В нем служили интеллигентные и жизнерадостные ребята. Они в совершенстве знали арабский язык и спокойно могли при необходимости выдать себя за арабов.

Бойцы Яхалом, или, в переводе с иврита, «алмаз» или «бриллиант», занимаются инженерным обеспечением — подрывом или разминированием целей в тылу противника.

Конечно же, за это время мы очень подружились, и даже сейчас с частью ребят, с которыми я познакомился на этой базе, поддерживаем дружеские отношения.

Некоторые могут подумать, что курс командира для спецподразделений — это что-то особенное, намного более сложное по сравнению с обычным курсом командира. Он, наоборот, значительно легче! Дело в том, что многие вещи, которые изучаются на курсах командиров для обычных войск, входят в подготовку рядового бойца спецподразделений. Это и походы с картами, и марш-броски, и крав мага (куда же без нее!).

Время, проведенное на этом месячном курсе, у меня больше ассоциируется не с какой-то учебой, с трудными, изнурительными занятиями, а с шутками и смехом. Одно событие мне запомнилось. Оно произошло на последней подытоживающей тренировке. Нашим заданием был захват горы, на которой засел противник.

Кстати, вначале отмечу одну вещь. Несмотря на то, что война с терроризмом сделала наиболее актуальными навыки входа в помещения и их зачистки, командование ЦАХАЛ понимает, что умение вести классическую войну, классический бой — захватывать высоты и другие природные опорные пункты территорий — тоже очень важно. Ведь никто не может гарантировать, что такой войны не будет. Каждый солдат-пехотинец (а сюда входят и все спецподразделения, кроме морских и воздушных), разбуди его ночью, прокричит все команды, которые необходимы для такого боя.

Теперь непосредственно о нашем захвате горы. Скажу абсолютно серьезно и искренне: эта заключительная тренировка не воспринималась ни мной, ни моими товарищами как что-то очень важное. Все хотели побыстрее закончить этот курс — и всё, мы командиры!

Офицер, который отвечал за это занятие, конечно же, не разделял нашего мнения и к подготовке отнесся со всей серьезностью. Мы были разделены на две группы. Первая группа шла цепью и при открытии противником огня начинала его атаковать. Через двести метров позади нее шла вторая группа, в которую входил и я. Нашей задачей было помочь первой группе в самый ответственный момент атаки, когда она вплотную сблизится с противником. Или же, если первая группа справилась бы без нас, то следующий опорный пункт атаковали бы первыми уже мы. Обычные полевые тренировки, которые, я уверен, проводятся в любой современной армии мира.